Украшение китайской бабушки - Наталья Александрова

В общем, стала я искать, где можно подработать — тут и вспомнила про Володьку. А он ведь всегда пел хорошо и умел играть на гитаре, на аккордеоне… Ну мы и придумали эту программу — «Старые песни о главном». Нас часто приглашали — кто к матери, кто к теще или, предположим, к тестю. Старички такие песни очень любят.

Лидия вспомнила, что ее друга больше нет, и тяжело вздохнула:

— Как я теперь без него буду работать?

— Слушай, — заинтересовалась Надежда. — Ты говоришь, Володя такой талантливый был, музыкальный и пел хорошо — почему же его много лет не снимали?

— Да ты не знаешь, что ли? — Лидия в упор взглянула на Надежду. — Ах, ну да, откуда тебе знать, ты ведь от нашего мира далека… С ним лет пятнадцать назад такая история случилась…

— Да слышала я что-то, — проговорила Надежда. — Кажется, его любовница то ли покончила с собой, то ли умерла при подозрительных обстоятельствах.

— Вот именно, что при подозрительных! — Лидия понизила голос: — Наркоманка она была. Только Володя здесь ни при чем, наоборот, он ее хотел от этого дела отучить, да все впустую. Она была дочка очень влиятельного человека, с детства привыкла, что ей ни в чем нет отказа, путалась с «золотой молодежью», с детьми таких же шишек, ну вот и втянулась. Мне ли таких деток богатеньких не знать?

— Да уж, — кивнула Надежда.

— Значит, кололась она уже постоянно, а потом то ли не успела с дилером вовремя рассчитаться, то ли еще что, только, судя по всему, этот дилер ее убил, а Володьку попытался подставить.

— Ужас какой!

— Вот именно, что ужас! Особенно если учесть, что папаша той девицы Володю на дух не переносил и все сделал, чтобы на него убийство повесить. К счастью, у этого дилера мозгов особых не было, он все организовал из рук вон плохо, и подстава была шита белыми нитками, так что Володю оправдали. Но карьеру в кино ему папаша той девчонки наглухо перекрыл. С тех пор перебивался Володя случайными заработками, работал в маленьком театрике на второстепенных ролях и подрабатывал на детских елках и утренниках. А когда я занялась этими праздниками и корпоративами, сразу про него вспомнила. И ни разу не пожалела.

— А вы с ним давно были знакомы?

— Давным-давно! Еще в Театральном институте вместе учились, в нескольких фильмах снимались. В общем, старый друг.

Лидия снова тяжело вздохнула.

Надежда поторопилась перевести разговор на более важную тему.

— Слушай, а что это за история про слежку? О чем это ты Володе в эсэмэсках писала?

— Ах да! — Лидия напряглась и завертела головой. — Последние дни я стала замечать, что за мной следят… Сначала просто появилось какое-то неприятное чувство, как будто ловила спиной чей-то пристальный взгляд.

— А тебе это не показалось? — осторожно, чтобы не обидеть собеседницу, спросила Надежда.

— Ты что, думаешь, я свихнулась? — прямо спросила та. — Думаешь, у меня мания преследования?

— Да нет, я ничего такого не хотела сказать… — Надежда поспешно открестилась от своих слов.

— Не хотела, но сказала! — Лидия усмехнулась. — И, между прочим, зря! Уж извини, что повторяюсь, но ты же знаешь, что я снималась в фильме «За пятнадцать секунд до рассвета».

— Ну еще бы! Кто же этот фильм не видел! Когда он шел по телевизору, улицы вымирали! А кто видел этот фильм, не может не помнить радистку Лили! Так что я тебя как увидела на буклете — сразу вспомнила!

— Да, это был мой звездный час! — вздохнула Лидия. — Но я не к тому, чтобы вспоминать свои былые успехи. На том фильме с нами работал консультантом один старичок, бывший разведчик. И он нас обучал простейшим приемам конспирации и азам наружного наблюдения — как незаметно следить за человеком, как, наоборот, заметить слежку и уйти от нее, не вызывая подозрений.

— И зачем это понадобилось? — удивилась Надежда. — Из вас же не агентов готовили?

— Да понимаешь, у режиссера была такая идея, что если мы будем разбираться в таких вещах, если овладеем какими-то простейшими профессиональными навыками, мы лучше войдем в свои роли и будем лучше играть.

— Ну, понятно. — Надежда не то чтобы поняла гениальную идею режиссера, но решила, что лучше не перебивать Лидию, а то она снова отклонится от своего рассказа и уйдет во второстепенные детали.

— Ну так вот, я вспомнила уроки того старичка и стала проверять — правда ли за мной следят, или мне это только кажется. То остановлюсь перед витриной и делаю вид, что изучаю выставленные в них товары, а на самом деле рассматриваю отражения людей за спиной, то нарочно уроню сумку, наклонюсь, чтобы ее поднять, и опять-таки оглядываю улицу.

— Понятно. — Надежда вспомнила подобные приемы, описанные в детективах. — Ну и что, удалось кого-нибудь засечь?

— Удалось, — кивнула Лидия. — Тот старый разведчик нам говорил, что нужно обращать внимание на тех людей, кто не спешит по делу, а неторопливо прогуливается или тоже делает вид, что разглядывает витрины. И я скоро стала замечать одного и того же человека. То есть сперва-то мне показалось, что это разные люди, но потом я пригляделась и поняла, что это один и тот же человек, только в разном гриме. То он постарше, то помоложе, то с бородкой, то с усами, то прилично одетый господин, то перевоплощается в таджика-гастарбайтера, пару раз вырядился бомжом, а один раз — вообще пожилой теткой.

— Как же ты поняла, что это один и тот же человек?

— Я ведь все же актриса, могу и грим заметить, и актерские приемы от настоящих привычек отличить! У него во всех этих ролях было что-то общее — слегка сутулится и так ногами немного загребает, как будто у него ботинки слишком тяжелые. В общем, на словах получается не очень убедительно, — смущенно проговорила Лидия. — Но у меня глаз наметанный, и я точно тебе говорю — один и тот же это человек!

Когда Лидия описывала своего таинственного преследователя, у Надежды вдруг возникло ощущение, что она где-то видела такого человека. Но это ощущение было мимолетным и тут же исчезло.

Надежда встряхнула головой, надеясь привести мысли в порядок и вернуть улетучившееся воспоминание, но из этого ничего не вышло, только волосы растрепались.

— И что, эта слежка тебя так напугала, что ты захотела обратиться к Володе за помощью?

— Ну вот, опять ты мне не веришь! — огорчилась Лидия. — Во-первых, это действительно меня напугало. А во-вторых, вчера случилось еще кое-что.

Мне позвонил незнакомый человек, сказал, что я выступала на домашнем празднике у его друга и очень тому понравилась. Так что теперь он хочет со мной встретиться, поговорить, послушать меня и тогда, возможно, пригласит работать на свой день рождения. Ну, я, понятное дело, согласилась. Договорились встретиться в тихом ресторане на Поклонной горе. Я вообще-то живу в другом конце города, мне на Поклонную гору ехать далеко, но спорить не стала — заказчик есть заказчик, кто платит, тот и заказывает музыку.