Сентиментальные агенты в Империи Волиен - Дорис Лессинг

Вот вам правда обо всех колониях Сириуса, находящихся вблизи Волиена. Их можно назвать планетами-тюрьмами. Если бы я растянул настоящий отчет раз в двадцать, — то и тогда не смог бы дать даже приблизительное представление об удушливой, лживой атмосфере на этих изолированных от мира планетах; об их нищете, бедности, эксплуатации всех имеющихся ресурсов ради блага Сириуса.

Тем временем на Волиене тысячи групп энергичных, образованных молодых людей питают надежды обрести светлое будущее под властью Сириуса; и с каждым годом, когда учебные заведения выпускают своих учеников, возникают новые группы, новые общества, новые партии, все с одной мыслью — сделать Волиен «как Сириус», и каждая группа выбирает для себя в качестве вдохновляющего примера одну из ближних планет. Потому что, конечно, кое-какие сведения доходят с порабощенных Сириусом планет, рассказы об их истинном положении; но эти группы, неспособные отказаться от своей мечты, сначала изменят формулировки и объявят, что такая-то и такая-то планета, к сожалению, «свернула с правильного пути», но зато другая планета (вероятно, только что завоеванная, так что новости об истинном положении дел на ней еще не дошли) теперь для всех будет вдохновляющим примером.

А тем временем стареет поколение волиенцев, которые некогда по своей слабости стали агентами Сириуса. Повсюду в администрации Волиена находятся люди, которые в той или иной степени были агентами Сириуса, но потом, в ходе «самой жизни», поняли, какой кошмар они сами, своими руками, были готовы внести на родину. Некоторые вовремя сбежали в какие-то колонии Сириуса, зная, что там их примут благожелательно, пусть это даст им лишь удобное существование и обеспеченность, полагающиеся для захваченных в плен животных, функция которых — обеспечивать своего рода питание для своих владельцев. Некоторых поймали и посадили в тюрьму. Кое-кого разоблачили — но не наказали; потому что очень скоро стало известно, как широко распространена такая слабость среди правящих кругов Волиена и как многих придется разоблачать, но тогда масштаб этой слабости станет общеизвестен. Некоторых не разоблачили никогда, и они так и прожили свою жизнь — в страхе возможного разоблачения. Но граждане Волиена только сейчас начинают подозревать, сколь многие из их проверенных правителей были готовы на предательство: что уж говорить, когда даже в их секретных службах, чья первая задача, конечно, заключается в ведении слежки за вечно расширяющейся Сирианской империей, было полным-полно агентов Сириуса; ведь до чего дошло — какое-то время сам глава этих секретных служб работал на Сириус…

Итак — мы подошли к самому интересному, с моей точки зрения, факту. Именно на Волиене наблюдается этот феномен — я считаю, уникальный, потому что не встречал ничего подобного ни в наших архивах, ни в попавших к нам когда-то архивных материалах с Сириуса, — что против Империи Волиен ведут подрывную работу и ослабляют ее тысячи собственных жителей, которые преклоняются перед одной из самых худших тираний, какие только видела Галактика; они преклоняются перед ней не за ее тиранию, но за ее идеализм, за ее «Мораль». Самое курьезное заключается в том, что сам Волиен — не его колонии, которые он всегда порабощал и притеснял, — представляет собой довольно приятное место для обитания. Крайняя степень нищеты ликвидирована, и сейчас, Джохор, если бы вы приехали, вы бы не увидели на улицах прежнего множества людей с явными признаками голода и болезней. Вы не встретите истощенных и замерзающих детей. Уже нет того, о чем вы писали так скорбно: изнурительного детского труда, ведущего к скорой гибели, да и женщин уже не используют на тяжелых работах. Именно в этот недолгий период времени, не более чем несколько десятилетий по местному летоисчислению, Волиен был, да и сейчас остается страной с вполне приличными, если не идеальными здравоохранением и образованием, здесь хватает пищи для всех, у большинства есть хоть какая-то крыша над головой. И, прежде всего, тут отсутствует то непосредственное угнетение, которое держит колонии Сириуса в мрачном безмолвии, из боязни воспользоваться словами для описания всего, что они реально видят вокруг себя.

Вот именно это приятное, хоть и недавно достигнутое и, конечно, временное состояние страны и есть то, что намерена ниспровергнуть ее идеалистически настроенная молодежь.

И ее идеалистически настроенная бывшая молодежь. Такая, как губернатор Грайс, который взрослел в самый разгар последней войны и был потрясен пропагандой, сначала возможных захватчиков с Сириуса, а потом со стороны своих соотечественников, потому что счел ее циничной и вредной. Тот самый Грайс, который впоследствии, видя, как Волиен обращается со своими колониями, почувствовал, что его обманули и предали. Этот самый Грайс уже после войны встретил своего бывшего однокашника, ставшего агентом Сириуса, и согласился «предоставлять сведения. Но только то, что сам сочту нужным, понятно? И когда сам сочту нужным!» (Это типичная формулировка — вполне характерная для молодого мужчины — члена правящей касты, который привык сам выбирать время и место.) И этот самый Грайс, который наконец понял, что все глубже и глубже запутывается в сетях Сириуса, и изучил истинное положение во всех ближних колониях Сириуса, сам отдался в руки начальства и потребовал для себя наказания. «Делайте со мной что хотите. Я заслужил». Они, распознав состояние ума, которое поразило как минимум некоторых среди них, подумав, решили, что не стоит отказываться от человека с такими ценными качествами и назначили его вначале мелким служащим в колониальной администрации, а потом и губернатором Волиена. Так возник губернатор Грайс, Грайс Жадюга.

Но его психику надо было поддерживать, иначе и с катушек слететь недолго. И создавались ситуации вроде приездов некоего Торгового Представителя, которого Грайс научился воспринимать как свое отражение в кривом зеркале, потому что его компаньон, поначалу привлекательный и учтивый, вдруг превратился в совершенно другого человека, корчащегося и жалкого, который молил Грайса о сочувствии и понимании.

— Это все, о чем я прошу! — восклицал он в те минуты, когда не находился на службе. Поразительно, как быстро происходит подмена личности внутри ухоженного тела и хорошо скроенных одежд шпиона. — Мне нужно только поговорить с кем-то, кто поймет меня — в каком аду я живу! Но вы меня понимаете.

Это был агент Сириуса, который прошел специальную подготовку с целью развалить Волиен любым способом, каким только сможет. Выбранный как подходящий кадр в элитной школе на своей планете, он был отправлен для обучения на планету-метрополию Сириус, потом прошел инструктаж: как лучше освоиться на Волиене, как пробраться на высокие должности — и так далее и тому подобное, — в общем, все как обычно. Энергичный, умный, амбициозный и, главное, — преданный, он нравился начальству и сам был в восторге от собственных достижений. А тем временем ему понравилась жизнь на Волиене, такая приятная по контрасту с угрюмым фанатизмом законов Сириуса. Каких-то несколько В-лет назад, как он рассказывал Грайсу, пелена «вдруг разом» спала с его глаз. И шпион задумался: что же он делает? Старается навредить этому приветливому, пусть и безмозглому народу, этой приятной, хоть и разрушающейся и плохо организованной стране? Его миссия заключается в том, чтобы внести сюда гнусность — теперь он это понимал — Сирианской империи. У него произошел нервный срыв. Он страдал. Он не мог признаться своим, потому что его тут же уничтожили бы во имя Морали, в результате он исповедался представителю вражеской секретной службы, и на Волиене проявили чуткость к его моральным проблемам, но когда он им предложил свои таланты, не говоря уж о своей «абсолютной преданности», в роли двойного агента, местное начальство стало тянуть время. Как и многих противостоящих ему агентов на службе Волиена, его оставили в подвешенном состоянии, так что бедняге оставалось только пребывать в сомнениях, «настоящий» ли он двойной агент или нет. А пока что доверенные лица сочли его полезным для моральной поддержки таких людей, как Грайс.