Адреса из прошлого - Дей Дерфин

Мужчина внезапно повернулся к Майклу и Оливии, словно только что их заметил, сделал энергичный жест, предлагая им войти в соседнюю комнату. Они вышли следом за ним, и итальянец, судорожно схватив Оливию за руку, стал совать ей в руку денежные купюры.

– Простите нас, – едва не рыдал он. – Мой Фабио психически не совсем здоров, у него иногда случаются припадки, и тогда он хочет покончить жизнь самоубийством. Если бы не вы…

Оливия мягко отстранила его руку с зажатыми в ней деньгами.

– Не надо, не стоит беспокойства! – бормотала Оливия.

– Мне кажется, вам следует предупредить отельную прислугу! – заметил Майкл.

– Что вы! – Итальянец испуганно замахал руками. – Если в отеле узнают о болезни Фабио, нас больше никогда сюда не пустят. Люди не хотят жить рядом с больными, не хотят знать о чужих проблемах…

– Но ведь может случиться так, что рядом никого не окажется! – сказал Майкл.

– О, не приведи господь! – Итальянец прижал руки к груди. – Фабио единственное, что у меня осталось… – Он вытер внезапно выступившие слезы. – У меня была жена, две дочки и сын… Они все погибли в автокатастрофе, остались только мы с Фабио… – Он уже рыдал, и Оливия всячески пыталась его успокоить. – С тех пор у него стали случаться припадки. Понимаете, я стараюсь никогда не оставлять его одного, но тут мне ужасно захотелось искупаться – море сегодня такое красивое, как у нас в Калабрии… Я вышел на десять минут, только дошел до пляжа, как почувствовал – пора возвращаться. – Он снова стал совать Оливии деньги. – Возьмите, вы спасли ему жизнь! А заодно и мне!

– Нет! – твердо сказала Оливия. – Мы рады, что удалось предупредить беду.

– Извините, нам пора! – Майкл взял ее под руку.

– Да-да, пойдемте, я вас провожу!

Он заглянул в комнату, что-то крикнул пересевшему в кресло Фабио и заторопился к двери.

– Извините, а в каком номере вы остановились? – спросил итальянец, когда они вышли в коридор.

– В пятьдесят третьем!

– Спасибо еще раз! – Он пожал руку Майклу, поцеловал – Оливии и поспешно ушел обратно, на прощание пробормотав что-то экспрессивное на итальянском языке.

Они молча шли по коридору.

Дойдя до лифта, Майкл нажал кнопку вызова.

– Какой забавный человек! – Он с улыбкой следил за поднимавшейся коробкой лифта. – И какая трагедия…

– Хорошо, что мы успели! – кивнула Оливия. – Представь, что бы было, если бы опоздали на пару минут…

Она понимала, что теперь ей надо будет рассказать Майклу всю правду о ее отношениях с Пирелли, про то, что их связывало прежде и что связывает теперь. Но Майкл молчал, и она была благодарна ему за то, что он ее не торопит.

Они спустились на лифте, молча дошли до своего номера. Замок щелкнул, впуская их в прохладный уют фешенебельного помещения. Майкл открыл холодильник, вынул бутылку скотча.

– Пожалуй, после такого не мешало бы промочить горло? Ты не находишь?

Оливия опустилась в кресло – только теперь она почувствовала, как устала. Дрожали руки, кружилась голова и она молила Бога, чтобы Майкл не заметил ее состояния. К счастью, Майклу тоже было не до того, чтобы замечать все эти нюансы ее настроения.

Наполнив стакан на четверть скотчем, он бросил туда лед, налил содовой и протянул стакан Оливии.

– Поставь, пожалуйста! – сказала она, указывая глазами на стол.

Майкл поставил стакан на стол и отошел к окну.

– Ты его любишь? – спросил Майкл, стоя спиной к Оливии.

Она с грустью смотрела на его мощную спину, обтянутую светлой тканью рубашки. Ей надо было рассказать все, абсолютно все, чтобы стать чистой и прозрачной, как стекло стакана, который она бережно взяла в руки.

– Нет! – Она встала и, держа стакан в руке, подошла к нему. – Я уже давно его не люблю! – Оливия выговорила первую фразу и теперь чувствовала, что эти слова с неумолимостью зовут за собой другие, такие же искренние и правдивые. – Но было время, когда я не могла себе представить жизнь без него. К счастью, эти времена прошли. Навсегда. Ты мне веришь?

– Конечно, Оливия! – сказал Майкл. – Я тебе верю! Я верил тебе всегда, с самого первого дня нашего знакомства. Поэтому я и согласился писать нашу книгу, хотя если бы не ты, я бы никогда не решился на это. Ты понимаешь?

– Конечно, Майкл. Во всяком случае, очень хочу научиться тебя понимать… – Она сделала крупный глоток и поставила стакан на подоконник. – Ты не обижаешься, что я заставила тебя волноваться?

– Ты имеешь в виду случай с Фабио? – Он повернулся к ней, и теперь их лица были совсем рядом, на расстоянии прикосновения, на расстоянии поцелуя.

– Честное слово, мне показалось, что это Генри… А так как он давно обещает покончить жизнь самоубийством, я подумала, что он меня выследил и решил свести счеты на этом курорте. К счастью, я ошиблась…

Теперь ей было гораздо легче говорить – лед случайного предубеждения начал таять, и Оливия знала, что теперь Майкл слышит ее, слышит и понимает.

– Между прочим, психологи утверждают, что люди, грозящие покончить жизнь самоубийством, в девяноста девяти случаях из ста являются обыкновенными шантажистами. Они таким образом привлекают внимание к себе… И крайне редко реализуют свою угрозу. – Майкл положил руки на ее плечи, и Оливия с наслаждением ощутила их мужественную тяжесть. – Это я тебе как юрист говорю…

– Но я же не юрист! – улыбнулась Оливия. – Я слабая и беззащитная женщина, которая верит мужчинам…

– А им не всегда надо верить… – прошептал Майкл, наклоняясь к ее лицу.

– Но я верю не всем, ты же знаешь…

– Да, я знаю…

Его руки скользнули ниже, он целовал ее лицо, плечи, шею. Оливия слышала упоительный запах его сильного тела, его терпкого одеколона, он был повсюду – на волосах, на губах, на ее коже.

Через мгновение он увлек ее на постель, белоснежные простыни ломко похрустывали под их телами, сплетенными в блаженной, ненасытной, незатихающей страсти.

– Майкл! – шептали ее губы, подчиняясь ритму его сильного, властного тела. – Майкл…

– Оливия… да… Оливия… – шептал он, снимая с нее остатки одежды и разбрасывая их по комнате.

Их голые тела пахли океаном, в котором плавали влюбленные киты, испускали пронзительный свет пятипалые звезды, нежно колебались гибкие водоросли, струилось солнце. Теперь вся роскошь окружающего мира становилась их неотъемлемой частью, их настоящим и уже близким и таким упоительно счастливым будущим…

Оставшиеся дни пролетели совершенно незаметно. Майкл и Оливия днем лежали на пляже, вечерами ужинали в ресторанчике на берегу и шли в номер. После бессонной ночи, заполненной стонами и признаниями в любви, утром никуда не хотелось идти, и только настойчивость Майкла вытаскивала Оливию из постели.