Разлученные - Виктория Цветкова

самым досадным образом стукнулся лбом о низкую притолоку двери. Боль отрезвила. Кажется, в храме запрещено использовать бытовую магию, вот и весь секрет.

Он наклонился и, потирая саднящий лоб, вошел в небольшой зал. Удивительно, но здесь не было темно — яркий свет луны проникал сквозь широкие стеклянные двери, ведущие во внутренний садик. Мертвую тишину храма нарушало неспешное журчание. Вода в декоративном пруду сияла лунным светом. На ее дрожащей поверхности темными, резными силуэтами выделялись листья кувшинок, а в глубине юркими молниями скользили диковинные рыбки.

Ян невольно залюбовался причудливой игрой бликов света в воде и на стенах, а затем поднял глаза к фреске с изображением богини. Прекрасная женщина строго смотрела на него со стены. Ее руки были раскинуты, словно она призывала силу для боевого заклинания. Такой явилась Яну богиня.

— О, Тея, помоги мне найти Рену, — едва шевеля губами, прошептал юный эйс.

Внутри росло смущение, все в нем сопротивлялось открытой беседе с богиней. К подобному жизнь его не готовила. Молодой аристократ охотнее посещал полигон или тренировочное поле, чем храмы, а на истории культов обычно скучал или дремал с открытыми глазами. Сейчас он смотрел на строгое, словно отстраненное, лицо Теи и понимал, что далек от цели. Так он ничего не добьется. При этом он был уверен, что выглядит жалко и смешно, стоя здесь в темноте. Внезапно в мутный поток крамольных мыслей ворвался образ леди Озаниэль, Ян почти услышал ее нежный голос:

«…Моли, пока Светлая дева не смилостивится и не укажет путь. Если же она не откликнется, тебе придется забыть о Рене».

Нет, он не может забыть. Не должен.

Вдруг вспомнилось яркое летнее утро и их первая встреча. Он только что прибыл на каникулы в родной город, но особого восторга от жизни не испытывал, все надоело. Однако все же не преминул заглянуть за покрытые росой кусты, где мелькнула симпатичная девичья фигурка. Девушка пропалывала грядку, уничтожая сорняки при помощи магии, и что-то тихонько напевала. Голосок ласкал слух, несмотря на то, что певунья отчаянно фальшивила. Яна это позабавило. На душе почему-то стало легко и радостно, как не бывало уже давно. В один миг пресыщенность молодого аристократа куда-то испарилась. Ему отчаянно захотелось увидеть ее лицо.

Тихо зашуршали ветки кустарника — юноше удалось привлечь внимание девушки. Она рассеянно обернулась, и на Яна глянули глаза изумительного бирюзового цвета. Блестящие смоляные кудри, тонкие черты. Юноша онемел и застыл, как идиот, вся ловкость в обращении с дамами пропала. Он не мог подобрать слов. А Рена так мило зарделась… Ян уже и не помнил, что именно говорил, — наверное, несусветные глупости, потому что смущение Ирены скоро сменилось насмешливой улыбкой. Этот день не сотрется из памяти никогда. И это была первая из многих встреч, подаривших ему смысл жизни…

Внезапно юношу выбросило из блаженных воспоминаний, он вновь обнаружил себя в храме… Почему-то стоял на коленях перед бассейном, а руки судорожно вцепились в каменный бортик пруда.

Подняв глаза, Ян увидел улыбку на лице богини, и тут на его плечо опустилась чья-то рука.

27

Ян

Но не Светлая богиня снизошла до несчастного, потерявшего возлюбленную.

Рука, сжавшая плечо молодого человека, принадлежала сгорбленному старику. Юноша, как зачарованный, рассматривал грязные лохмотья, прикрывающие тощее тело нищего. Босые ноги были черны от грязи, впрочем, и остальные части тела не отличались чистотой. Из-под спутанной шапки седых волос на удивленного Яна смотрели шальные темные глаза юродивого.

Старик ткнул пальцем юношу в грудь. Его скрипучий голос наждаком прошелся по обнаженным нервам Яна, заставляя чуть ли не стирать зубы от досады.

— Дай монетку! — Нищий придурковато захихикал и протянул заскорузлую ладонь.

Молодой человек прикрыл глаза, сердце терзало горе и разочарование. Богиня явно не снизошла к нему, и ее улыбка ничего не значила. А может быть это ее насмешка? Ян покосился на фреску, но, казалось, Тея по-прежнему ласково улыбается. Он всегда подавал нищим, так приучил его отец, потому, как ни разбирало желание пинками прогнать бедолагу, который посмел потревожить его уединение, все-таки полез в карман и, нащупав золотой лей, вложил его в протянутую руку.

— Иди в поместье герцога Холдера, друг. Там тебя накормят, дадут одежду и кров, если они тебе нужны, — устало проговорил молодой эйс и отвернулся, надеясь, что теперь останется один.

Драгоценные минуты ночи уходили, а с ними и надежда, что богиня даст знак.

Но не тут-то было. Старик деловито попробовал монету на зуб. Выбрав местечко поближе к Яну, он присел на бортик бассейна с рыбками и опустил грязную руку в воду. Та заискрилась, и молодому человеку показалось, что рука нищего светится.

— Неймется тебе, Ян, — проскрипел голос бродяги.

Юноша поднял на старика полный недоумения взор. Впрочем, первое удивление, что нищий знает его имя, быстро прошло. Многие в городе знают герцога, да и его семья всегда на виду, а Ян так вообще вырос в Аттенборо.

Полубезумные глаза нищего засветились лукавством.

— Ищешь недоступного смертным знания, дитя. Нельзя ходить между мирами. Мужчинам это запрещено, потому что они меняют миры под себя. Женщины — другое дело: им, бедняжкам, порой в жизни и места-то нет.

Яну хотелось ущипнуть себя, чтобы убедиться, что это не сон, но он лишь завороженно смотрел в уродливое измазанное грязью лицо. Сама Тея говорит с ним устами этого старика! Когда первое изумление прошло, до молодого эйса стал доходить и смысл слов богини. В груди вскипели возмущение и протест. Его горячечный шепот нарушил торжественную тишину храма.

— Но Рена была бы счастлива со мной… Она не хотела в другой мир!

— Девушка разумнее тебя, дитя. Она предвидела, что через год или два ты разлюбишь. Станешь стыдиться ее низкого происхождения, и возненавидишь за то, что она разбила тебе карьеру, сбежав с тобой.

Ян сжал кулаки. Ему хотелось броситься на старика, вбить в глотку все эти отвратительные предположения. Он сдержался, памятуя, кто перед ним, но голос его звенел от возмущения:

— Никогда такого не будет! Мой отец готов принять ее без возражений, а остальному обществу придется принять этот выбор. Я выбрал Рену, она моя жизнь.

— Но случись все иначе, все было бы не так, мальчик. Ее жених не оставил бы своих претензий и ославил бы вас в глазах общества.

— Даже если весь мир восстанет против нас, я никогда не пожалею, что выбрал ее! И это не просто слова. Ты способна читать в моем сердце, о Тея! Верни мне, Рену! — взмолился Ян.