Флибустьерские волны - Александр Бушков

Теперь не было никаких сомнений, что катер полным ходом идетв Сан-Лабарро, а это было последнее место, где Мазуру в данный момент хотелосьочутиться. Сан-Лабарро – один из пуэрториканских островов, иными словами,кусочек Соединенных Штатов Америки со всеми присущими таковому особенностями,как-то: юстиция, полиция, ФБР, разведка, армия и флот. Самое подходящее местодля советского боевого пловца, путешествующего без всяких документов, давдобавок в компании несомненных гангстеров, на катере, набитом оружием, спродырявленными пулями бортами и запачканной кровью палубой...

А впрочем, все оказалось не так уж жутко, как думалосьпоначалу. Кровь смыли, доски отскребли, гильзы все до единой, кропотливособравши, вывалили за борт. Туда же отправили все длинное оружие, оставив однипистолеты. Взяв короткий багор, Санни старательно выломал прошитые пулями доскии запустил их подальше в море. Мазур не задал ни единого вопроса, он и сампрекрасно сообразил, что получившиеся проломы в борту можно списать на чтоугодно: шторм, неправильную швартовку, пьяную драку... Без серьезных поводовникто не станет копать глубоко. Все явные следы боя ликвидированы. Мало ли гдеданный индивидуум, то бишь Чахлый, мог поранить предплечье – неосторожно упалпо пьянке, подлез сдуру под якорный трос, одиннадцать раз подряд наступал награбли...

Одним словом, когда вдалеке показалась обитаемая суша, катеруже имел вполне благопристойный вид – благо, как Мазур прекрасно знал, никакиетаможенники и пограничники не будут встречать их на пирсе. Эта хваленая Америкак нерушимости своих границ относилась, с точки зрения советского человека, сневероятным благодушием: приставай где хочешь, высаживайся кто хочешь. Есть,конечно, береговая охрана, но тамошние ребятки понятия не имеют, что такое«граница на замке». Азия-с...

Можно уже было рассмотреть городок, ничем особенным неотличавшийся ни от Пасагуа, ни от многих других в этих местах – косматые пальмына улицах; хлипкие и непрочные, с точки зрения обитателя северных широт, дома,прямо-таки коробки из-под обуви, среди которых, правда, виднеются кое-гдеосновательные кирпичные особняки той же старой испанской постройки. Пирс, ккоторому они направлялись, правда, не деревянный, а из серого бетона – но возленего стоят почти такие же суденышки.

Санни мечтательно пообещал:

– Как только приедем, наберу виски и свистну девок, вы всехорошо поработали, нужно оттопыриться...

– Не расслабляйся раньше времени, – процедилФил. – В доме свободно и засада может оказаться...

– Черта с два, – уверенно сказал Санни. – Здесьони никого не знают, не станут выкидывать фокусы на чужой территории. И уж темболее в полицию не пойдут, а? Представляешь? Заходят они к шерифу и, шмыгаяносами, жалуются: «У нас, знаете ли, одни наглые ребята увели из-под носа сороккило нашего законного порошочка, который мы даже не успели еще разбодяжитьмелом и тальком...» Как тебе?

Ах, вот оно что, подумал Мазур. Это, выходит, вовсе и не вашзаконный порошочек, вы его у кого-то сперли... Ничего удивительного, что те, налодках, так осерчали и принялись лупить из всех стволов...

Он посмотрел влево. Там, примерно в миле от берега,преспокойно шел серый эсминец под флагом США: на малом ходу, никуда, сразувидно, не торопясь, словно бы на прогулку вышел. Зрелище было не из приятных –Мазур в жизни не наблюдал американские боевые корабли просто так. Уж если онипоявлялись в пределах видимости, речь шла об очередной заварушке, сшибкесверхдержав, в которой Мазуру приходилось принимать самое активное участие...

Катер причалил, латинос перепрыгнул на берег, на ходу прячав карман цепочку с ключами, подхватил другой рукой швартовочный трос и ловконакинул его на низенький металлический столбик.

Следом на твердую землю перешел Санни, кренившийся вправопод тяжестью драгоценной сумки, а за ним на пирс попрыгали все остальные.

«Ну, поздравляю, – сказал себе Мазур. – Кто быподумал, что однажды придется вот так, буднично и без всякой огласки, попиратьстопами суверенную территорию Соединенных Штатов? Отныне придется во всехобширных, засекреченных анкетах об этом примечательном событии упоминать. „Натерритории каких иностранных государств были? По какой причине?“ После любойоперации за пределами приходится отписываться долго, нудно и многословно, а ужтеперь, побывавши нежданно-негаданно в Штатах...»

– Виски, – пропыхтел Санни, перехватывая сумку другойрукой. – И девок поприятнее. Имеем право...

– А катер Джима, похоже, накрылся, – сказал Фил безособенных интонаций в голосе. – И они все с ним вместе.

– Ну да, так оно и бывает, – сказал Санни. – Еслибы нас, а не его, поставили прикрывать, накрылись бы мы. Карточная игра, Фил,без этого в нашем бизнесе не получится. Если мы с тобой сейчас сядем на бетон иначнем рыдать, не вернем мы этим ни Джима, ни Лопеса, никого. Лучше ужоттопыриться с виски и девками...

– Да я разве против? – задумчиво произнес Фил. –Ничего не против. Только бы Тони, итальяшка долбанный, не приперся уже сегодня.Свободно может.

– Да, не хотелось бы...

– А Тони – это кто? – спросил Мазур небрежно.

– Здешний босс, – сказал Санни. – Еще один босс нанашу голову. Ну, сам знаешь, у простых парней, вроде меня с Филом, да и тебянаверняка тоже, таких боссов на горбу немерено...

– Ты, парень, с ним осторожнее, – сказал Фил. –Упаси тебя боже произвести плохое впечатление... Ричарда ты уже знаешь. Таквот, Ричард крутой, но правильный. А этот чертов макаронник – сущаяпаскуда. Улавливаешь разницу?

– Стараюсь, – кивнул Мазур.

Мазур проснулся, как обычно – без долгого выныривания иззабытья, толчком. И в следующую секунду уже вспомнил, где он, с кем он, чтобыло вчера. Осторожно выбрался из постели, бесшумно прошел к холодильнику,извлек банку пива и неуклюже, как всякий советский человек, не привыкший кподобным капиталистическим извращениям, дернул кольцо. Кольцо осталось у негона указательном пальце, а банка так и не открылась. Тогда Мазур с исконнорусской сноровкой проткнул тем же пальцем отверстие в тонкой жести. Вороватооглянулся – в любом шпионском романе можно прочитать, что на таких вот мелочахи сыплются неопытные разведчики: разминают сигарету меж пальцев, как«Беломорину», пивные банки не умеют открывать, ширинку застегивают уже наулице...

Свидетелей не было. Пакита безмятежно дрыхла под тонкимпокрывалом, свесив тонкую руку с дешевеньким браслетом на запястье. Глядя нанее не без приятности, Мазур с облегчением напомнил себе, что на этом островене сыщется ни одного особиста или замполита. К тому же никак нельзя быловыходить из роли.

Санни вчера вечером, едва они приехали на старенькомрасхлябанном такси в этот дом за высокой оградой, принялся претворять в жизньоба пункта предосудительных развлечений. Спиртного в доме хватало, авызвоненные им по телефону мучачи нагрянули уже через четверть часа. Ихоказалось «четверо, а не пятеро», потому что молчаливый латинос, очень похоже,предосудительным развлечениям не предавался вовсе, пить не стал и к девкам непроявил ни малейшего интереса. Очень быстро и вовсе улетучился из дома, засел всторожке у ворот на боевом посту. Санни мимоходом пояснил, что «с этимпридурком всегда так».