Их судьба – шпионаж - Игорь Григорьевич Атаманенко

на имя американского репортера Джона Сомервиля, отправился в Россию, чтобы материально поддержать руководство партии меньшевиков и помешать планам большевиков вывести страну из войны.

В Петрограде Моэм вошел в контакт с Александром Керенским, который 18 октября отослал его обратно в Лондон. Сомервиль должен был передать британским властям отчаянную просьбу премьера-неудачника оказать помощь в создании армии для борьбы с большевиками.

Прибыв в Лондон, Моэм был приглашен к премьер-министру Ллойд Джорджу. Тот принял Моэма любезно и выразил восхищение его пьесами. Но Моэму было не до комплиментов. Вежливо прервав премьера, он подал ему письмо от Керенского. Бегло ознакомившись с текстом, Ллойд Джордж тихо сказал:

«Я не могу этого сделать».

«Что я должен передать Керенскому?» — спросил Моэм.

«Просто… Что я не могу этого сделать!»

Извинившись, премьер вышел. Моэм остался наедине со своими мыслями: как снова попасть в Россию?

События изменили его планы. 7 ноября 1917 года Керенский был свергнут, и большевики захватили власть.

Несмотря на явный провал своей миссии, Моэм был доволен результатами поездки — он собрал объемный материал для рассказов об Ашендене.

Два с половиной месяца, проведенные в России, пагубно отразились на здоровье Моэма. Врачи нашли у него признаки туберкулеза.

Будучи на докладе у Уильяма Уайзмена, Моэм поинтересовался, не планирует ли шеф направить его вновь в Россию.

«Нет! — был ответ. — Сейчас для нас главное — удержать Румынию».

Туда Сомерсету ехать не хотелось.

«У меня туберкулез», — пробормотал он.

«Ну вот и хорошо! — бездумно брякнул Уайзмен и потер руки. — Езжайте в санаторий и скорее выздоравливайте!»

Так закончилось работа Уильяма Сомерсета Моэма в Бюро секретной службы Великобритании.

…Прожив долгую — девяносто один год — жизнь, он погиб не в плаще и не от удара кинжалом, а тихо скончался в санатории для легочных больных в швейцарских Альпах.

* * *

Западные литературоведы и критики считают, что Моэм — первый автор шпионских романов, описавший в них реальные события собственной жизни, жизни бывшего разведчика.

Оценивая роман «Ашенден» и общий вклад Моэма в развитие шпионской беллетристики, Энтони Мастерс, обозреватель литературной редакции газеты «Таймс», писал:

«“Ашенден” оказал серьезное влияние на всю послевоенную шпионскую литературу. Грэм Грин, Джон Ле Карре и Лен Дейтон создали убедительный тип героя: разведчика средних лет, циничного склада, загнанного в ритуальные рамки своей профессии. Но следует признать, что из всех шпионских историй приключения Ашендена наиболее близки к реальным событиям из жизни его создателя».

Раздел II

Шпионские супружеские пары

Глава первая

Фаворит Лубянки и трижды ее арестант

«А ОН, МЯТЕЖНЫЙ, ИЩЕТ БУРИ…»

20 декабря 1891 года в Минске в семье подмастерья часовщика Исаака Серебрянского родился сын, которого нарекли Яковом.

Семья жила впроголодь — впервые мальчик поел досыта в 6 лет, когда отец получил место приказчика на сахарном заводе. Денег в семье прибавилось, и Яша, окончив Талмуд-тору — бесплатную начальную школу для детей самых бедных еврейских семей, смог продолжить учебу в Минском городском училище.

В 1907‐м мятежный норов толкнул 16‐летнего подростка в кружок эсеров-максималистов, которые устраивали покушения на министров, губернаторов и генералов полиции.

Последствия не заставили себя ждать: первый тюремный срок Яков схлопотал в 17 лет за «хранение писем крамольного содержания и по подозрению соучастия в убийстве начальника Минской тюрьмы». За решеткой он провел год, после чего был выслан под административный надзор в Витебск, где работал электромонтером.

В августе 1912 года Якова призвали в армию. С началом Первой мировой войны он, рядовой 105‐го Оренбургского полка, воевал на Западном фронте. В ходе Самсоновского прорыва в Восточной Пруссии получил тяжелое ранение и был демобилизован. С 1915 года работал электромонтером на газовом заводе в Баку.

После Февральской революции 1917‐го Яков, представитель партии эсеров в Бакинской Коммуне, участвует в работе Первого съезда Советов трудящихся Северного Кавказа, затем командует отрядом красноармейцев, несущим охрану продовольственных грузов на Владикавказской железной дороге.

ВЧК: ПРЕРВАННЫЙ ДЕБЮТ

В сентябре 1918 года, когда английские войска оккупировали Баку, Яков скрылся в иранском городе Решт, где страдал от безделья и отсутствия друзей-эсеров. Как вдруг в мае 1920‐го, преследуя англичан и белогвардейцев, в город ворвался отряд Красной армии.

Комиссар отряда Яков Блюмкин, сотрудник центрального аппарата Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК), провозгласил Решт столицей Гилянской Республики, а отряд — Персидской Красной армией.

Встретив Серебрянского, с которым был знаком по работе в партии эсеров, Блюмкин заявил:

— Я прибыл, чтобы Персию сделать советской. Действую я по указанию председателя Реввоенсовета наркома Троцкого и согласно моему партийному долгу, ведь я — главный идеолог ЦК компартии Ирана!

Заявление подтвердил демонстрацией партбилета Иранской компартии на свое имя с № 002. И, чтобы окончательно убедить Якова в своем всесилии, произвел его в начальники контрразведки Персидской Красной армии.

…Когда Гилянская Республика пала, Яков по ходатайству Блюмкина был принят в центральный аппарат ВЧК рядовым оперативным сотрудником.

Руководство Лубянки в лице Менжинского и Артузова оценили его таланты организатора, и в сентябре 1920 года Серебрянского назначили секретарем ведущего подразделения ВЧК — Административно-организационного отдела.

Однако кабинетная рутина не по душе непоседе Якову — в августе 1921‐го он демобилизовался и приступил к учебе в Электротехническом институте.

КУДА НИ КИНЬ — ВЕЗДЕ КЛИН…

Работая в ВЧК, затем учась в институте, Яков не прерывал связи с эсерами, что вышло ему боком. 2 декабря 1921 года его арестовали бывшие коллеги-чекисты, когда он заглянул в дом друга, правого эсера Давида Абезгауза.

В течение 4 месяцев следователи пытались найти следы предполагаемого участия заключенного в Лубянскую тюрьму Серебрянского в акциях правых эсеров, которые были объявлены вне закона.

В итоге 29 марта 1922 года Президиум ГПУ, рассмотрев материалы дела Серебрянского Я.И., вынес Постановление:

«Из-под стражи освободить, взять на учет, лишив права служить в судебных, розыскных и политических органах, а также в Наркомате иностранных дел Республики».

…Учебу в институте Яков совмещал с работой заведующим канцелярией нефтетранспортного отдела треста «Москвотоп», куда его устроил эсер Борис Якубовский. В январе 1923‐го Серебрянского арестовали по обвинению в получении взятки.

Опять Лубянская тюрьма. Опять обвинение снято, и опять он на свободе — надолго ли?!

В надежде обрести спокойную жизнь Серебрянский порвал с эсерами, устроился редактором в «Известия» и подал заявление о вступлении в ряды ВКП(б).

ПО ЗАКОНУ «ПАРНОСТИ СЛУЧАЕВ»

И вновь, как черт из табакерки, рядом с Яковом возник Блюмкин.

Лелея мечту стать писателем, он подрядился создать книгу о Дзержинском и часто бывал в столичных издательствах, а