Князь Сибирский. Том 2 - Антон Кун

class="p1">— Тише, солнышко. Придержи коней. Доберемся мы до Ковалевых или нет, об этом ты никому не расскажешь. Если Дана хочет, чтобы о ней не знали, то пусть так и остается.

— Ты ее защищаешь? Она еще не помогла нам, а ты уже на ее стороне? — непонимающе произнесла Олеся. — Ты знаком с ней! — выпалила девушка и сама зажала себе рот ладонью. — Но как? Ты же… — она на миг задумалась, — не местный.

— И что?

— Нет, ходили слухи, что кто-то видел Дану Ковалеву, но у нас все думали, что это бредни параноиков.

— Еще раз повторюсь, — перебил я Олесю. — Никому об этом!

— Ладно, — нехотя произнесла девушка. — Да кому я сейчас скажу. Я сама изгой.

— Так ты можешь нас вывести?

— Постараюсь. Нужно только выйти отсюда. Производственные корпуса меня пугают, и я здесь плохо ориентируюсь.

— Хорошо. Идем.

И мы пошли.

Поезд прибыл в первой половине дня. Точное время я не видел. Сейчас же было ближе к вечеру и кое-где уже включили освещение. Мы давно вышли из промзоны и сейчас брели через огромный парк, окружающий старую часть города.

— Почему нам не поехать на такси? — уже в который раз спросила Олеся. — То, что за тобой в прошлый раз следили и подловили на парковке, не значит, что так сделают снова.

— Я не знаю, как они действуют. Не знаю их методов и возможностей, а потому надо быть осторожней, — ответил я то же самое, что и в прошлый раз.

— Отсюда нам идти еще часа два. Ты как вообще?

Как я? Если быть честным, то я еле переставлял ноги, но девушке этого не показывал. Если она поймет в каком я состоянии, то потащит меня в такси, а я не был уверен, что там безопасно.

Бок явно кровил, повязка пропиталась и промерзла отчего рану холодило и становилось немного легче. Но сам факт вновь открывшегося кровотечения не радовал. К тому же тот хруст, что я ощутил, закрывая дверь вагона, не давал мне покоя. Либо вновь треснуло уже поджившее ребро, либо я умудрился сломать себе еще одно. В любом случае мне требовался покой и как можно скорее.

Не знаю, как я выдержал, но заметив знакомые ворота с переговорником, я смог ускорить шаг. Я даже нагнал Олесю у самых ажурных кованых створок. Конечно же закрытых.

— Дай мне поговорить, — сказал я, отодвигая девушку в сторону.

Она уже нажала кнопку, и сейчас шел вызов.

Долго никто не отвечал. Сейчас было уже темно, и в доме, что освещал широко раскинувшийся газон, высоченными окнами первого этажа, могло не оказаться прислуги. Или же она могла быть где-то в дальнем конце, а судя по тому, что я видел из-за забора, только по дому можно было идти несколько минут в одну сторону.

— Кто там? — наконец ответил динамик мужским голосом.

— Добрый вечер, — поздоровался я. — Позовите пожалуйста Дану Ковалеву.

— Это невозможно, — как и в прошлый раз ответили мне.

— Тогда Розу Ковалеву. Я приходил несколько дней назад, и она согласилась со мной встретиться.

В динамике была тишина.

— Алло! Вы тут?

— Ждите, — холодно ответили с той стороны. — Перевожу вызов.

— Макар? — через какое-то время послышался голос, очень похожий на голос Даны.

Роза Ковалева точно так же мягко произносила «р». Отличие было лишь в том, что сам голос был старым, словно пыльным, и хриплым.

— Да, это я. Впустите нас, пожалуйста.

Не успел я договорить, как створки дрогнули и поехали в бок.

Последние метры по газону я проделал на одной силе воли. Упади я, и встать бы уже не смог. Если бы только бровями стал бы толкаться. Боль скрутила меня так, что я ощущал только свои ноги и голову. Все остальное, словно не существовало вовсе.

Мы с Олесей ввалились в приоткрытую дверь, что поманила нас теплой полоской света, распахнувшейся в темноте.

В огромном холе нас встретил человек в ливрее. Он хмуро посмотрел на меня, затем на Олесю. Девушку он явно узнал и поклонился ей. Она коротко кивнула в ответ.

— Госпожа сейчас подойдет, — чопорно произнес он и закрыл за нами входную дверь.

Через несколько секунд раздались торопливые шаги, и дверь в дальнем конце холла приоткрылась.

Невысокая ссохшаяся старуха, закутанная в какой-то ужасный цветастый платок, шла в нашу сторону.

Подойдя ближе, она произнесла знакомым голосом:

— Оставь нас Серёжа, дальше я сама.

Человек в ливрее поклонился и покинул холл. Мы остались втроём в пустом холле.

— Добрый вечер, — хрипло поздоровалась старуха.

— Госпожа, — Олеся сделала что-то похожее на книксен и поклонилась.

Ого! Не думал, что сейчас так делают.

— Здравствуйте, — просто поздоровался я. — Пожалуйста, позовите Дану, я знаю, что она здесь.

— Уверен, что тебе нужна именно она?

— Да, — я кашлянул, выплюнув сгусток крови.

Черт! Похоже, я действительно что-то себе повредил. А может это отголоски трехдневной травмы. Я не хотел вываливать всю информацию на незнакомого мне человека. Сначала Дана, потом, может быть, расскажу и этой старухе.

— Твою ж мать! — ругнулась Роза. — Что случилось?

— Дану, — потребовал я садящимся голосом. — Буду говорить только с ней.

Старуха зло глянула на Олесю, словно винила во всем её. Чем ей девчонка-то не угодила?

Роза Ковалева стояла на месте и не шевелилась. Ни один мускул не дрогнул на её лице. Я стоял и смотрел на неё. Сдаваться я не собирался, хоть ноги уже начинали дрожать.

— Да, к черту все! — произнесла старуха и ее тело подернулось рябью, словно голограмма.

Глава 15

Тело Розы Ковалевой распрямилось, вытянулось немного вверх и расправило плечи. Грудь стала выше и больше, морщины на лбу разгладились, а мимические вокруг глаз и вовсе исчезли.

Я ожидал чего-то, но не такого. Думал, старуха просто прячет внучку и не дает никому с ней общаться, а тут…

Передо мной стояла Дана и слегка виновато мне улыбалась.

— Охренеть, — произнесла Олеся, чем заставила нас повернуться к ней.

Лицо Даны мгновенно изменилось, глаза приобрели жесткое выражение, а брови сдвинулись. Девушка сделала шаг к Олесе и произнесла уже своим обычным голосом:

— Если хоть кому-то расскажешь об этом, я тебя убью.

Сказала спокойно, но Олеся аж плечами передернула. Да и у меня мурашки по спине пробежали.

— Так, все успокоились! — остановил я дальнейший разговор, видя, что Олеся приготовилась защищаться.

— Я не собираюсь мириться с угрозами! — высказалась Олеся, не обратив на меня внимания.

— А я тебе и не угрожаю! — ответила Дана. — Я просто предупреждаю.

Отец мне всегда говорил, не хочешь получить с двух сторон, не встревай в разборки девчонок. Я не слушал его тогда, не стал и сейчас.

Ноги подкашивались, во рту был стойкий вкус крови, но сдаваться или отступать я не собирался. Не хватало еще мне тут кошачьих боев!

— Стоп! Обе! — я шагнул вперед и встал между ними. — Никто никого не будет убивать, никто ни с чем не будет мириться. Сейчас вы замолчите, немного подумаете и извинитесь друг перед другом за агрессивные высказывания.

От этой перепалки адреналин в крови подпрыгнул, и я смог остаться на ногах.

Обе девушки одновременно фыркнули и замолчали.

Уфф! Можно немного выдохнуть. Я видел, как они смотрели друг на друга, но уступать не собирался.

— Отлично! — произнес я. — Теперь скажите: извини, я погорячилась.

— Извини, я погорячилась, — первой произнесла Дана после довольно продолжительной паузы.

— Извини, я была не права, — ответила Олеся.

— Вот и замечательно. Заставлять вас обниматься я не стану.

— Тебе надо прилечь, — заметила Дана.

Я и впрямь вновь чувствовал себя не особо.

— Идем, — сказала девушка и взяла меня под руку.

Олеся тут же подхватила меня с другой стороны.

— В гостиной есть большой диван. Идем туда. Я распоряжусь, чтобы вызвали врача.

— Ты или твоя бабка? — не удержалась Олеся.

— Молчать! — рявкнул я и закашлялся.

— Извини! — Олеся склонила голову в смирении, как я полагал, во временном.

— Дана, — обратился я к девушке, — с тебя рассказ, что это было в холле и кто ты на самом деле? Роза или Дана?

— Я Дана Ковалева, — ответила девушка. — Расскажу, но только тебе. Ей не собираюсь. Если об этом узнает хоть кто-то из семей, будут последствия.

— Я не стукач! — вновь возмутилась Олеся, но уже не так рьяно, как раньше.

Да уж, в разборки я влез и, похоже, по самые уши.

Меня довели до дивана и усадили на упругую обтянутую цветастой тканью поверхность. Я завалился назад и оперся о спинку. Стало легче. Нагрузка на ребра снизилась и боль слегка отступила.

— Я сейчас, — сказала Дана и бросилась к двери.

Створку распахнула уже старуха.

Дверь хлопнула,