Художница из Джайпура - Алка Джоши

Наконец мы с Радхой обслужили всех девушек, они ушли к родителям в сад, мы же собрали судки и направились по длинному коридору на кухню. Сквозь высокие окна коридора виднелась веранда за домом – на пол-этажа ниже нас. В саду, по краям бархатистой лужайки, горели факелы. Официанты в красных тюрбанах и белых пиджаках разносили гостям напитки и закуски на серебряных подносах. Джентльмены держали в унизанных золотом пальцах стаканы шараба со льдом. С плеч дам струились блестящие паллу, расшитые золотом и серебром.

Радха замедлила шаг, заглядевшись на это великолепие. Мне случалось бывать на подобных приемах, но даже я не видывала такой роскоши. Почему бы не позволить Радхе полюбоваться? Я поставила судки на пол и жестом велела ей сделать так же. Обхватила сестру за плечи, подвела ее ближе к окну и кивнула на собравшихся внизу джентльменов:

– Видишь того, в очках? Узнала?

– Да! По фотографии. Это муж тети Канты?

Я кивнула. Ману Агарвал, в щегольском костюме и галстуке, беседовал с седовласым господином в белой пилотке на манер той, что носит Неру, и шерстяном жилете поверх курты. Впрочем, почти все гости оделись легко: вечер выдался теплый, окна в доме были открыты, и мы слышали, о чем говорят в саду.

Седовласый господин взмахнул стаканом скотча.

– Вам придется побеседовать с моим другом из министерства транспорта мистером Измаилом. Он выдаст вам все необходимые лицензии и пропуска на автобусные маршруты. Без проволочек.

Муж Канты поправил очки.

– Махараджа будет доволен.

– Зарур. Мне достаточно попросить – и все будет сделано. Кстати… – Белая Пилотка пригладил усы. – Быть может, махараджа продлит маршрут до Удайпура? Вы там бывали? Красивый город. И если вы вложите, к примеру, пол-лакха, вашему проекту, так сказать, дадут зеленый свет. – Он отпил глоток из хрустального бокала и посмотрел на Ману.

– Взятки, – прошептала я на ухо сестре. – Без них ничего не строится: ни дороги, ни бензоколонки, ни мосты, ни кинотеатры. До независимости этот человек был сапожником. Читать не умеет, но считает прекрасно.

Радха улыбнулась.

– Джиджи, а почему тетя Канта не пришла?

Я тоже заметила, что Канты на празднике нет.

– Может, она предпочла общество саас.

Радха захихикала.

Мы перешли к следующему окну. Две пышнотелые матроны в ярких шелках, обе – мои клиентки, беседовали с Парвати, чье розовое атласное сари, должно быть, стоило больше, чем я в год плачу за квартиру. Дамы оживленно жестикулировали, энергично кивали, так что серьги плясали в ушах, и посматривали по сторонам – не подслушивает ли кто.

– То есть шофер махараджи просто подъехал к дому твоего друга и оставил там «Роллс-Ройс» его высочества? – недоверчиво спросила Парвати.

Дама в расшитой бисером шали кивнула.

– Но мой друг не просил одолжить ему машину. Ему это не нужно. У него четыре кинотеатра в Джодхпуре, и он зарабатывает такие деньги…

– Его высочество не для того прислал машину, – перебила третья. – Твоему другу намекнули: раскошеливайся.

– И что сделал твой друг? – поинтересовалась Парвати.

– Заплатил махарадже Биканера десять тысяч рупий.

– Хаи Рам! – воскликнула Парвати.

– Я тебе говорю, махараджи все нищие. Профукали деньги на пони для поло, охоту на тигров, шикарные машины!

Парвати, принадлежащая к знати, охотящейся на тигров и играющей в поло на пони, вздернула подбородок.

– Но больше всех отчудил махараджа Бхаратпура. Купил двадцать два «Роллс-Ройса». Теперь возит на них городской мусор. Что само по себе неплохо, согласны?

Матрона с шалью фыркнула.

– Надеюсь не увидеть у своих ворот машину нашего махараджи.

Парвати рассмеялась.

– Его высочеству хватит ума, чтобы не разориться. – Она скривила губы. – В противном случае он баллотируется в парламент.

Дамы расхохотались.

Радха вопросительно посмотрела на меня.

– Политика и недвижимость. Две излюбленные карьеры знати, – пояснила я.

Я подвела Радху к следующему окну. Она ахнула: казалось, в саду собрались все монаршие особы. Махараджу Джайпура легко было узнать по фотографии в доме Канты: длиннополый парчовый пиджак, белые обтягивающие брюки, нарядный головной убор. Выправка у него была спортивная: махараджа стоял, выпятив грудь, расставив ноги с мускулистыми икрами; казалось, он занимает больше места, чем его собеседники, среди которых были два набоба в тюрбанах и не уступавших в пышности нарядам махараджи кафтанах, инкрустированных драгоценными камнями. Был здесь и Самир, который оживленно размахивал рукой со стаканом скотча – судя по всему, рассказывал историю. Едва он закончил, мужчины расхохотались.

Махараджа спросил что-то у Самира, тот повернулся к устроенной в саду сцене и сделал кому-то знак. К нему подбежал Рави, переодетый в Отелло – дхоти из желтого шелка, золотистая корона. Лицо, шею и обнаженную грудь покрывал темно-синий грим. Рави поигрывал мускулами.

– Это кто? – прошептала Радха, указывая на Рави.

Я мягко опустила ее руку.

– Рави, сын Парвати и Самира Сингхов. Красивый Отелло, правда?

– Это была любимая пьеса Питаджи, – с улыбкой сообщила Радха.

Я этого не помнила.

– Акча?

– «Отелло» и «Укрощение строптивой». Он часто просил меня почитать их вслух. Снова и снова. Так что теперь я помню их наизусть… ну, почти наизусть.

– Тебе они тоже нравятся?

Радха шаловливо ухмыльнулась.

– Я их обожаю! – пропела она, подражая британскому выговору девиц, которым я сегодня рисовала мехенди.

Мы расхохотались, Самир и Рави подняли головы и увидели нас. Я тут же потянула Радху прочь от окна.

– Пора мыть судки.

Мы завернули за угол и столкнулись с Самиром.

– То-то мне показалось, что я тебя видел!

Я улыбнулась, представила Радху; та опустила судки на пол и сделала намасте.

– Добрый вечер, сагиб. У вас прекрасный дом.

Если Самир и помнил ее с той страшной ночи с Джойс Харрис, то ничем этого не выдал. Он приложил руку к груди и тепло улыбнулся.

– Вы разбили мне сердце.

Я удивленно приподняла бровь. Вот уж не думала, что Самир решится флиртовать с Радхой, она ведь совсем ребенок.

– Не обращай на него внимания, Радха.

Самир притворился обиженным.

– Я устроил Лакшми аудиенцию во дворце, и так-то она меня благодарит!

Я моргнула, не веря своим ушам.