Тени заезжего балагана - Дарья Кочерова

помнили, как лилась кровь, сколько зла и бесчинств творилось повсюду. Множество смертей искажало движение ки в мире, равновесие было нарушено, и лишь объединившись, люди и ёкаи сумели остановить казавшуюся бесконечной войну…

Воистину, короткой у людей была не только жизнь, но и память.

Тяжёлые шаги, раздавшиеся в коридоре, Дзин узнал сразу. Исао Сакума, бывший генерал императорской армии, сильно прихрамывал на правую ногу – то с годами сказывались последствия тяжёлого ранения, полученного ещё в молодости.

Дзин должен был сопровождать регента и принцессу к убежищу, о котором знали только ближайшие доверенные лица Исао Сакумы, всё еще сохранявшие верность императорскому роду. Даже Дзин не знал, где находится это место: настолько ревностно регент оберегал связанную с ним тайну. Всё, что он удосужился сообщить: они должны перебраться на другой берег реки Ито. Дзин предполагал, что, скорее всего, убежище находится в горах, где будет труднее напасть на их след.

Исао Сакума не стал тратить время на соблюдение формальностей и потому вошёл в покои принцессы без стука. Дзин согнулся в почтительном поклоне и краем глаза заметил, как из-за ширмы выскользнула принцесса, облачённая в серую рубаху и столь же неприметного цвета штаны-хакама. Лишь носки с отделённым большим пальцем светлым пятном выделялись в полутьме. За нею словно тень следовала служанка: совсем ещё молодая девушка, едва ли старше самой принцессы, которой в начале осени должно было сравняться пятнадцать.

Разумеется, если их побег удастся и её высочество доживёт до этого дня.

Сам же регент был облачён в военный мундир нового образца, который тейсэнцы переняли у своих западных соседей. Чёрный мундир с ярко начищенными золотыми пуговицами, орденами за боевые заслуги, блестевшими на груди, и наплечниками, с которых скалилась морда Великого Дракона, – в нём Исао Сакума выглядел столь внушительно, что вызывал невольный трепет даже у Дзина, многое повидавшего на своём веку.

Регент окинул свою подопечную беглым взглядом и, удовлетворённо кивнув, проговорил:

– Вижу, вы уже готовы, ваше высочество. Но всё-таки я посоветовал бы вам скрыть лицо: никто не должен узнать о том, что принцесса покинула дворец. Боевой дух наших солдат нужно поддерживать всеми возможными способами.

Служанка лишь развела руками в ответ: ни одна из полупрозрачных вуалей принцессы не подошла бы к её нынешнему скромному наряду. Тогда Дзин снял со спины соломенную шляпу, висевшую на завязках, и с почтительным поклоном протянул госпоже.

– Прекрасно, – отметил регент, когда служанка помогла ей надеть шляпу. – Теперь пора.

– А что будет с О-Саэ? – забеспокоилась принцесса. – Я бы хотела взять её с собой.

– Не беспокойтесь обо мне, о-химэ́-сама́[9]. – Служанка потупила взор и принялась нервно заламывать руки. – Я буду ждать вашего возвращения во дворце.

Лгунья из О-Саэ была никудышная: голос её дрожал, как и губы, словно она вот-вот расплачется. Должно быть, понимала, что её ждёт – сироту, которой больше некуда было идти.

Дзину стало жаль девушку, но ничем помочь он не мог. Его главной заботой была и оставалась безопасность госпожи.

Между принцессой и регентом тем временем разгорался спор.

– Мы должны отправляться налегке, куда нам брать с собой неповоротливую служанку! – стоял на своём Исао Сакума. Голос его был всё так же спокоен, но глаза из-под насупленных седых бровей взирали на принцессу с ледяной строгостью.

Обычно покорная, на сей раз принцесса не пожелала мириться с жестокой необходимостью оставлять во дворце, который вот-вот захватят мятежники, свою служанку, к которой, должно быть, успела привязаться. Дзин узнал этот упрямый блеск в глазах принцессы: сдаваться она не намеревалась, а драгоценные минуты тем временем утекали, словно роса, которая тяжёлыми каплями падает с лепестков хризантемы на пожухлую осеннюю траву…

Разгоравшемуся между регентом и принцессой спору положила конец сама О-Саэ. Низко поклонившись своей госпоже и Исао Сакуме, она выбежала из покоев, и принцесса не успела удержать девушку.

Когда торопливые шаги О-Саэ затихли в отдалении, регент веско проговорил:

– Постыдитесь, ваше высочество. Служанка оказалась куда решительнее вас. Она знает, в чём заключается её долг. Теперь ваша очередь показать это.

Принцесса ничего не ответила: лишь сжала кулаки так крепко, что на татами упала капля крови. В неверном свете бумажного фонарика, который регент держал перед собой, Дзин видел, как ярко заблестели глаза принцессы, словно та вот-вот готова была заплакать. В глубине их затрепетали синие отблески, словно трепещущие на ветру метёлки мисканта…

Нельзя. Поберегите силы.

Дзин вложил в эту мысль всю свою волю и направил принцессе. Похоже, та что-то почувствовала, потому как в следующий миг уже взяла себя в руки. Колдовские огни во взгляде принцессы угасли так же быстро, как и появились, и регент не успел заметить резкой перемены в своей подопечной и её телохранителе.

Плакать при мужчинах стыдились даже простолюдинки, что уж говорить о наследной принцессе? Хотя её можно было понять. По человеческим меркам её высочество была ещё ребёнком, к тому же потерявшим обоих родителей. Страну её раздирала междоусобица, грозившая перерасти в новую затяжную войну за передел власти, и жизнь принцессы, как и многих людей, могла оказаться в этой бойне лишь разменной монетой.

Сколько потерь ей ещё предстоит пережить за свою жизнь, думал Дзин. Должно быть, с меньшей из них ей придётся примириться прямо сейчас.

Принцесса шумно выдохнула: должно быть, Дзин и впрямь угадал направление её мыслей. Она направилась к своей постели – движения её высочества всё ещё были напряжёнными, но в них сквозила решимость.

Достав из потайного ящичка в изголовье небольшой свёрток, принцесса спрятала его за пазухой.

– Теперь я готова идти, – объявила она.

– Что это? – нечасто на морщинистом лице регента можно было увидеть изумление, но сейчас был как раз такой случай.

– Дорогие сердцу вещи, которые непременно следует сберечь.

Похоже, этот ответ удовлетворил Исао Сакуму, потому как мгновение спустя он уже, казалось, и думать забыл о таинственном свёртке и о недавней неприятной сцене со служанкой. Отодвинув раздвижную дверь и убедившись, что коридор в этой части дворца был тих и пуст, регент уверенно зашагал в сторону лестницы.

Даже несмотря на увечье, шаг старика был быстр и твёрд: сказывалась многолетняя военная выучка. Принцесса еле поспевала следом за ним, а Дзин замыкал их небольшое шествие. Его меч привычной тяжестью оттягивал пояс, все три кинжала, спрятанные в одежде на самый крайний случай, внушали ему уверенность в том, что за жизнь своей молодой госпожи он сможет постоять, что бы ни случилось.

Принцесса была подавлена: Дзин слишком хорошо знал её повадки и понимал, что означают эти поникшие плечи. Неужели она