Охота на русскую Золушку - Анна Трефц

своего мобильного. Там десятками нелепых букв било по глазам мое дурацкое сообщение. То, которое Маша уже прочла. То, которое теперь стояло между нами. И то, за которое мне теперь отвечать.

Глава 6

Маша.

— С ума сошел?! — я даже не пыталась выглядеть вежливой. Не тот случай.

— Машка, да что ты в самом деле! Подумаешь, замуж сходить! — Платон пытался обуздать мои руки, размахивавшие рядом с его головой. Одну я утяжелила рюкзаком. Он не преуспел. И получил от меня пару внушительных тумаков.

— Что это вообще значит?! Свадьба через три недели, хочу я или нет. Переобщался со своим дружком арабским шейхом?

— Да ну что ты! Ой! Ну, е-мое! Мария! — Платон сосредоточился на маневрах, загораживая мощными ручищами стратегически важные участки тела.

Я самозабвенно атаковала. И только спустя минут десять осознала, что вообще-то мы все еще на площади Глостер-Грин, рядом с автовокзалом. А вокруг нас уже собралась внушительная толпа заинтересованных граждан и скучающих пенсионеров. Кое у кого в руках мобильные, надеются разместить горячую сценку с дикими русскими в Тик-токе и сорвать лайки. Я выдохнула, заставила себя остановиться. Еще не хватало стать звездой соцсетей.

— Поехали отсюда, — оглянулась, — Где твой чертов автомобиль?

— Да вон стоит, — обиженно пропыхтел Платон и, разведя руками в стороны, шутливо поклонился публике, — Вот так мы русские делаем предложение. У нас даже поговорка есть: «бьет, значит любит!».

— Заткнись! — рявкнула я и очень быстро пошла в указанном направлении.

Ну да, сама виновата. Сначала позвонила ему, сообщила, что возвращаюсь из Лондона на автобусе, попросила забрать меня на станции, чтобы обсудить его идиотское сообщение. Что это за тон вообще? «Хочешь или нет, но через три недели мы поженимся!» Мы же не в 15-м веке! Ну, а пока автобус плавно катил меня по живописной натуре для пленэра, я так себя накрутила, что, увидев перед собой Платона, уже не смогла сдержаться.

— Ты страстная особа, Мария, — он сел за руль и включив зажигание, повез нас прочь от разочарованной толпы, — И ведь тебе на меня не плевать! Вон как накинулась!

— Мне настолько не плевать, что я тебя убить готова!

— О том и речь. Мы станем счастливой, страстной парочкой!

— Лучше заткнись! Эй, ты куда?!

Я хотела было вцепиться ему в локоть, но, вспомнив это его «счастливой, страстной парочкой», положила ладони на колени. Вот еще!

— Хочешь поговорить при свидетелях? Всезнайки социалистки или неудовлетворенной немецкой психопатки?

Это он так о Мии с Эльзой? Надо же, мы еще не успели обсудить нашу свадьбу, а он уже унижает моих подруг. Веселенькая у меня вырисовывается семейная жизнь. Это если бы я всерьез о ней думала. Но все это какая-то ерунда. В которой мне еще предстоит разобраться. В машине мы, не сговариваясь промолчали всю дорогу.

Платон привез меня в свой особняк. Огромный, шикарный. Когда-то старинное поместье принадлежало пэру Англии. Но потом род обеднел. И Каримов-старший приобрел дом по дешевке. Как ему показалось. Вообще-то за такую сумму можно пол-Лондона скупить. А если добавить к тому, сколько вложено на перепланировку и переделку средневекового строения в современный дом с удобствами и излишествами, включая огромный бассейн и зимний сад на первом этаже… Ну да, я собиралась послать ко всем чертям очень богатого жениха.

Нас встретила у деверей вышколенная прислуга. Дворецкий, старшая горничная еще какие-то женщины в белых передниках побежали за нашим стремительным продвижением вглубь особняка. Платон тащил меня куда-то за руку, я упиралась, прислуга семенила следом на почтительном расстоянии. Со стороны все это выглядело довольно забавно, наверное. Но какая разница, если зрителей мы оставили еще на Глостер-Грин. Наконец, мы добрались до какой-то комнаты с расписным под рококо потолком и мебелью с витыми, золочеными ручками. Сверху горделиво сверкала хрустальными висюльками старинная медная люстра.

— Оставьте нас, — гаркнул хозяин дома и выпустил, наконец, мою руку из своей клешни.

Прислуга замерла на пороге, а потом вежливо прикрыла двустворчатые двери, оставшись в коридоре.

Мы сопели, глядя друг на друга минуты три. Оба пытались собрать в кучу раскиданные по стенкам черепа ошметки мыслей.

— Платон, — не позволю ему чувствовать себя хозяином положения. Да, я девушка, и в такой странной ситуации. Но я все еще молодой ученый, ну, и тому подобное. В общем, нефиг! — Давай ка объясняй, что значит твое дурацкое сообщение. Я ведь тебе не давала повода думать, что собираюсь замуж. И уж тем более за тебя! Ты же, надеюсь, не думаешь, что несколько ужинов в ресторанах настолько снесли мне крышу.

— Маш… — он сунул руки в карманы джинсов и решительно настроился изображать собой маятник, раскачиваясь взад-вперед. Глаза опустил в пол. Смущается? Серьезно? Это Платон-то?

Я закатила глаза и плюхнулась на атласную оббивку ближайшего кресла с витыми ручками. Красота, как в Версальском дворце. В смысле в его Малом Трианоне. Теперь, закидав Платона вопросами, я могу расслабиться. Пусть выкручивается. А я послушаю.

— Я тут ни при чем! Честно!

Я покосилась на него. Не без удивления. А сообщение на мой телефон эльфы прислали?

— Где ты вообще была?! В смысле ночью?

Я все еще удивлялась. Ответила на автомате:

— Не твое дело!

— Вообще-то мое, — буркнул он, явно конфузясь, — Ведь началось все именно вчера.

Мне не хотелось вспоминать это «вчера». Нет, вчера не началось, вчера все закончилось. И я закончилась. От меня ведь осталась одна оболочка. Снаружи, я все еще человек, можно сказать даже привлекательная девушка, а внутри пепелище. Пустота с запахом горелой плоти. Марко — это кислота, от которой нет спасения. Я глубоко вдохнула, и закрыв глаза, медленно выдохнула через нос. Я не буду о нем сейчас думать. Потом. Когда останусь одна. Когда проясню все странности этого нескончаемого дня. Когда смогу забиться в какой-нибудь темный угол и там вдоволь нарыдаться. А сейчас я задала главный вопрос:

— Что началось, Платон?

И он рассказал. Путанно, местами не брезгуя ругательствами, поведал, что его отец, по-видимому, впечатлившись собственной речью, которую произнес перед нами, сидя в ванне, тут же решил, что может устроить счастье сына. Что для этого нужно? Всего лишь женить дурачка на правильной девушке. К моему несчастью, именно меня он выбрал на эту роль. Я, по его мнению, идеальная жена для Платона. Нет слов! И этот человек умудрился сколотить миллиардное состояние! Как же у него это получилось без логики или хотя бы без интуиции? Да поставь нас с Платоном рядом перед пятилетним ребенком, и он уверенно скажет, что мы персонажи из разных