Плохие девочки не плачут. Книга 3 - Валерия Ангелос

— В смысле? Я и так никуда не смотрю. Регулярно наматываю собственные сопли на кулак, рефлексирую, копаюсь в недрах души.

— Вы ревнуете к Диане Блэквелл, — задевает за живое.

— А вы бы не ревновали? — захлебываюсь от возмущения. — Их столько всего связывает, общие дела, темное прошлое, жажда мести. При этом у нее улетная внешность и мозг, соображающий покруче моего.

— Если бы господин Валленберг желал быть с ней, ему бы вряд ли что-то помешало.

Весьма резонное замечание.

— А остальные? Они же так и вьются вокруг. Я уверена, у него в офисе целый отряд сексуальных секретарш.

— Полагаете, это проблема?

Нет. Ну, не совсем.

Проблема в том, что он меня не трахает. Опять. И я слишком много думаю. Снова. Вот ведь запара.

Годы идут, а ничего не меняется. Мы вечно бродим по порочному кругу, без надежды разорвать стальную цепь. Мы застряли. Друг в друге. В своих иллюзиях. Или только я попала в ловушку? Он двинулся дальше. Без меня. К выходу из пылающей клетки.

— Почему он не приходит? — спрашиваю тихо. — Он и раньше много работал, но всегда находил время.

— Вам лучше знать, — ровно отвечает Андрей.

— И как это понимать? — шумно сглатываю.

— Что-то пошло не так.

— Благодарю за разъяснение, Капитан Очевидность.

— Вы скрываете от него важную информацию, — вдруг произносит Андрей. — Верно?

Липкий холодок ползет по моей спине.

— Возможно, господин Валленберг не желает усугублять ситуацию, предоставляет вам шанс самой во всем сознаться. Он не намерен выбивать исповедь, не настаивает, не оказывает давление. Пока что.

— Сами додумались или по его приказу вещаете? — бросаю отрывисто.

— Это моя личная инициатива, — и бровью не ведет.

— Столько тревоги о моей судьбе, — роняю насмешливо. — Заставляете краснеть.

— Лора, вы можете считать меня врагом, не верить ни единому моему слову. Но вы отлично понимаете, я прав.

— Не льстите себе. И мне тоже не надо. Я не настолько сообразительна.

— Я действую исключительно в собственных интересах. Никто не хочет иметь дело с бешеным зверем. Это просто небезопасно.

— Ох, не заливайте, — истерично хихикаю. — Я не такая грозная как кажется на первый взгляд.

— А я говорю не о вас.

Залпом осушаю бокал, ледяной шипучий напиток жжет горло, выбивает слезы, настоящие искры из глаз.

— Назревает буря, которую еще можно предотвратить, — продолжает Андрей. — Необходимо среагировать правильно и вовремя. Ни в коем случае нельзя упустить момент.

— Я не вполне…

— Господин Валленберг доверяет вам. Ровно настолько, насколько способен в принципе кому-то доверять. Никогда прежде он не менял свои планы. Не открывался ни перед кем, не прикладывал таких усилий.

— Да он и передо мной не открылся, — отмахиваюсь. — О каких планах речь?

— Вы держите нож у его горла.

— Бред. Скорее уж он рвет мою глотку. Когтями.

— Одно неосторожное движение — и все кончено.

— Пытаетесь намекнуть, что своей небрежностью я его прирежу?

— Вовсе нет. У него отменные рефлексы. Он успеет увернуться и переломать ваши кости прежде, чем вы нанесете удар.

— Тогда и волноваться не стоит, — мрачно подвожу итог. — Все довольны.

— Убить не сумеете, а ранить до крови способны, — холодно заявляет Андрей и ловит мой взгляд. — Хотите, чтобы вашим хозяином стал взбесившийся монстр?

— Ну вас он не тронет, — сдавленно выдыхаю. — Нечего переживать.

— Я уже служил такому однажды, — подтекст указывает на лорда Мортона. — Ничем хорошим это не кончилось.

— И что? — раздраженно взвиваюсь. — Что я должна сделать?

Сдать Стаса, выложить всю информацию в деталях, указать пароли и явки, совершить чистосердечное признание.

— Все, — следует лаконичный ответ. — Или будет бойня.

— Вам пора взять отпуск.

Я ставлю бокал на стол, поднимаюсь и покидаю комнату. Я бреду по коридору. Куда-то вперед. Вдаль. Наощупь. Я не разбираю дороги, не различаю грани и контуры.

Зачем держусь? Зачем терплю? Подвожу саму себя под монастырь. Ради чего? Ради кого? Ради человека, который меня предал? Нет. Ради фон Вейганда.

Я не вынесу, если он убьет Стаса.

Плевать. Будь что будет. Доведу до точки кипения, выжду, понаблюдаю. Окончательно деградирую, дабы не чувствовать ужаса. Онемею, околею изнутри.

Я могу контролировать взрыв. Могу, могу. Наверное. По крайней мере, я очень хочу в это верить.

***

Настоящая сила заключается в способности признать собственные ошибки. Не юлить, не отпираться, не делать вид а-ля «я это не я». А честно, смело и открыто заявить — виновен, накосячил, не отрицаю.

Именно по этой причине я отваживаюсь нанести визит фон Вейганду. Да, именно потому что я сильная, зрелая и самодостаточная личность. Вовсе не из-за первородного страха, не из-за тревоги, которая колотит все мое существо день за днем, пожирая жалкие остатки гордости и самообладания.

Я не знаю почему отправляюсь к нему в офис. Действительно ли собираюсь поведать о разговоре со Стасом, назвать адрес злополучного отеля в Мюнхене, где у нас назначена встреча.

Я пробую успокоить себя тем, что просто соскучилась.

Я тщательно привожу в порядок несколько запущенную внешность. Депрессия плохо сказывается на фигуре, а на лице проявляется еще во сто крат хуже.

Я старательно наношу макияж. Глаза выделяю ярче, выравниваю тон кожи.

Господи, какая бледная. Самой жутко. А ведь на дворе лето. Жаркая пора, позагорать бы, поплескаться в море, оттянуться по полной.

Я подбираю платье, которое успешно маскирует лишние килограммы, подчеркивает тонкую талию и скрывает объемные бедра.

Потом усаживаюсь в сверкающее авто, называю водителю адрес.

Я не вижу охраны, но четко понимаю: эти ребята не дремлют, постоянно рядом. Стоит выйти за порог, отправляются следом за мной. Я не представляю сколько их, как они все выглядят. Но я точно знаю — они всегда близко.

Меня без проблем пропускают в здание офиса. Не задают ни единого вопроса, не требуют назваться.

Любопытно, здесь где-нибудь есть моя фотография? Снимок в красивой витой рамочке с золотой подписью внизу.

Хозяйская шлюха. Новая подстилка Валленберга. Так они меня величают? Или более официально и строго? Любовница. Дама сердца.

А может им безразлично? Может просто не замечают.