Неверная - Кира Романовская

розы. Север кивнул жене и оставшимся детям Ковалевского:

— Засушите гербарий и на могилку ему положите, как раз подойдут.

— Не ты ли меня туда загонишь, щенок?

— Руки марать об тебя не собираюсь, ты итак гниёшь заживо, сам сдохнешь в луже собственной мочи. — бросил ему Север. — Выпью пока за твоё здоровье, чтобы агония подольше длилась.

— Что за трусы меня окружают, а? — оскалился Кощей. — Никто достойно ответить не может, один самоубился, другой цветочки дарит. Ты ничего не забыл, Север? Своих жену и детей, например?

Ручка новой жены Севера, затянутая в длинную чёрную перчатку скользнула по плечу мужа и она прижалась к нему, насмешливо глядя на Кощея.

— Когда человек приписывает себе чужие заслуги это говорит о его ничтожности. — громко сказала она. — Вы что же это, Юрик, ничтожество или лгун? И то и другое?

— Север, захлопни пасть своей жене или это сделаю я!

Морозов только посмеялся, высвободился от объятий своей жены и отошёл в сторону. Кира поманила пальчиком Кощея.

— Ну, вперёд, я прямо здесь стою, дерзай!

— Охрана, вышвырните эту сучку отсюда! — прикрикнул Кощей, покрываясь красными пятнами на лице.

Ропот прошёлся по рядам гостей, что вертели во все стороны головами в ожидании скандальной развязки инцидента.

И ничего не произошло…

Никаких бритоголовых людей в чёрном…

Кощей повернулся к наследнику, который отвечал за безопасность торжества, но того не оказалось на месте.

— Юрик, я всё ещё жду! — тем временем совсем оборзела Морозова. — Что, нет на меня никакой управы? А сам что? Рук нет пасть женщине заткнуть?

— Север! — рявкнул на него Кощей.

Тот поднял ладони вверх, как бы намекая, что он их умывает.

— Мой папенька, который здесь, кстати, присутствует… — оскалилась Морозова, махая ручкой своему родителю. — … говорил, что когда Ковалевский достаёт член, чтобы поссать, Калдыр ему его придерживает, а потом стряхивает. Так это правда? Такие у вас были близкие отношения?

— Ты ничего не можешь без своего Калдыра и никогда не мог. — усмехнулся Север, холодным проницательным взглядом, окидывая Кощея. — Это он держал в страхе тех, у кого ты отнимал всё — деньги, бизнес, женщин. Он держал в кулаке людей, что делали за тебя грязную работу. Нет Калдыра и всё — ты всё равно что импотент. Вот стоит женщина, которая нанесла оскорбление, иди и накажи её, раз угрожал. Один на один, лицом к лицу. Не можешь? Боишься её? И правильно…

Артемида, что вместе со всеми наблюдала эту странную и унизительную для мужа сцену робко взглянула на него, как муж сжал челюсти до предела, а губы превратились в тонкую ниточку.

— Артемида, разберись с ней! — вдруг рявкнул он в её сторону.

Она чуть не подавилась собственным языком, когда зашлась в приступе истерического смеха. Ковалевская всё смеялась и смеялась, понимая весь абсурд происходящего. «А король то голый…» — неожиданно осознала она всю правду о муже.

— Леопольд, выходи! Подлый трус! — пропищала Кира и махнула в его сторону рукой.

Она подошла к своему суровому Северу, обняла его и они так и остались стоять вместе, глядя на униженного и бессильного старика.

— Пошли все вон отсюда! — громко рявкнул Кощей.

Гостей просить дважды было не надо, быстрее всех к выходу побежал отец Морозовой, которому она всё равно что подписала смертный приговор его же собственными словами, сказанными шёпотом и в проверенной компании. Через пять минут в зале остались только носители генов Ковалевских, жених, который плохо слышал и совсем не понял, что за шум вокруг, и Морозовы, которые никуда похоже не торопились.

— Что тебе надо, Север?

— Ничего. Я так, посмотреть пришёл, как ты утрёшься собственным дерьмом, ты же обосрался под конец жизни. — спокойно ответил тот.

За его спиной раздались негромкие шаги и в зал вошли последние гости неудавшейся свадьбы. Они нарушили дресс код также, как и Морозова, девочки были в жемчужно-серебристых платьях, но мальчики всё же надели смокинги.

Дима держал маму за руку и с улыбкой смотрел на неё, она была такая красивая, в переливающемся серебристом платье и с меховой белой накидкой на плечах. Вместо блеска бездушных камней она сияла своей улыбкой, зная, что это всех тех, кто её не любит, сильно раздражает. Котик быстро перебирал ножками, между мамой и папой, за ручки которых он крепко держался. Сонечку, как маленькую принцессу, папа нёс на руках. Она вдруг закричала на весь зал:

— Бабушка Богиня! Привет! — отчаянно замахала она маленькой ладошкой своей бабушке.

Артемида Павловна, открыв рот смотрела на тех, кого она мысленно уже похоронила. Она прижала ладонь ко рту и заплакала, не в силах подняться на ноги, они бы просто не выдержали. Три сестры были примерно в таком же состоянии, как и их мать, они переводили влажные от слёз радости глаза с брата и его семьи на отца и обратно.

— Что молчишь, отец, мы ведь тоже все Ковалевские? Нам всем здесь самое место. — твердым и ровным голосом сказал Влад, равнодушно глядя на своего родителя.

— Ты никто… Без меня ты никто… — тихо прошептал он.

Кощею казалось, что всё, что сейчас происходит не настоящее, этого просто не может быть! Морозова не могла выжить в той кровавой бойне, трупы своей невестки и детей он лично видел в морге, не пришел только глянуть на сына. Этого не может быть…

В зале раздались громкие хлопки аплодисментов.

— Браво! Браво! Браво мне! На бис повторять не буду! — сам себе поклонился и похлопал Филин, выходя из-за спин брата и его семьи. — Всё, Юрик, кончилась твоя комедия в трех действиях, опускайте занавес!

— Ты… Ты… — никак не мог подобрать слова Кощей, клацая челюстями.

— Я, да, это я. — кивнул Филин и обратился к своим сводным сестрам. — Девочки-красавицы, вы сейчас встаете и уходите вместе со мной и вашими драгоценными детьми, этот спятивший старикан до вас больше не доберется. Я вам обещаю и сделаю. Луиза, с этим полудохликом завтра подашь на развод, и ничего тебе за это не будет.

Сестры переглянулись между собой, посмотрели на своих детей и уже собирались шагнуть в неизвестность, прочь от страха.

— Только попробуйте! Придушу! — процедил сквозь зубы Кощей.

— Он пытался, и вот, что получилось, видите — живы-здоровы! — усмехнулся Филин, кивая на брата.

— Девочки идите. — послышался тихий голос Артемиды.

— Что ты сказала? — чуть не упал от ужаса Ковалевский.

— Я сказала, идите, будьте свободны и счастливы. — твердо сказала она дочерям.

Первой сорвалась с места Луиза, кинувшись к своим сыновьям она схватила их за руки и убежала из зала, не оглядываясь, будто за ней