Земля обетованная - Татьяна Николаевна Зубачева

да и то не всем уступит. Ему говорили, да и в книгах по автоделу попадалось о машинах с «другой» стороны, из-за «дальней» границы: английских, немецких и французских, но пока ни одной в натуре он не видел, а картинки… они, конечно, о многом расскажут, но пока руками не пощупаешь – одна трепотня.

Городки, деревни, посёлки… всё мимо, он не рейсовик, сам себе маршрут прокладывает. Карта на колене, бегущая навстречу дорога, ощущение скорости в лежащих на руле ладонях, а к снежной белизне он уже привык, совсем она не мешает.

Женщина перестала плакать, вытерла лицо и убрала платок, откашлялась, прочищая горло.

– Долго ещё?

– Не очень, – ответил Тим и, бросив короткий взгляд на карту, уточнил: – Меньше, чем проехали.

– Хорошо. В аэропорт, пожалуйста.

Тим молча кивнул: про аэропорт она уже говорила, так что могла и не повторять.

С этой стороны заезжать к Соснякам удобнее: как раз через аэропорт. Вот уже и поле видно, и самолёты. Женщина снова открыла свою сумочку и завозилась в ней. Она что, деньги ищет? Хреново, если так, но будем надеяться на лучшее.

Тим подрулил к самому входу и мягко затормозил.

– Приехали.

– Да, спасибо, – перегнувшись через спинку переднего сиденья, она протянула ему деньги. – Сдачи не надо.

– Спасибо.

Тим взял деньги, щёлкнул выключателем замка багажника и вышел достать чемоданы. У машины уже стоял наготове со своей тележкой носильщик. Тим достал из багажника чемоданы, захлопнул крышку и снова сел за руль. Его работа закончена, и эта женщина с её проблемами его никак и никаким боком не касается. Он отъехал к стоянке междугороднего такси.

Машин здесь было немного. Две из Ижорска и одна местная, Тим оказался четвёртым. Подошёл диспетчер в лётчицкой куртке и армейской фуражке с кокардой гражданской авиации.

– А, Чернов. Как доехал?

– Привет, Капитан, – Тим уже хорошо знал, что этот на прозвище откликается охотней, чем на имя. – Караси есть?

– Через полчаса рейс из Печенги, может и подгребут.

– Из Печенги не караси, – хохотнул подошедший к ним ижорец. – Белорыбица северная в полтонны весом.

Тим вышел из машины и охотно поддержал шутку.

– Лишь бы рессоры выдержали, а белорыбицу не упустим.

Подошли и остальные шофёры. Одного из ижорцев – рыжеусого Максима – Тим встречал и раньше, у них явно совпадали смены. Второго ижорца звали Романом, а местного – пожилого, если не сказать старого – Иванычем.

– Загорье? – переспросил он, когда Тим назвался. – Знаю, возил туда, не ах дорога.

Тим кивнул, но возразил:

– На Чернушку хуже.

– Сравнил! – хмыкнул Роман. – То вообще просёлок, пока не промёрзнет, не проедешь.

Не спеша, всей компанией подошли городские – человек десять. Разговор стал общим. Тим держался со спокойной уверенностью. В первый раз он приехал в Сосняки с Анисычем. Анисыч работал на такси уже десятый год, знал всё и всех, за его спиной Тим и вошёл в круг. Покосились, конечно: ещё один водила – на одного клиента меньше, но промолчали, он же не сам по себе, не городской фраер на подработке, а от хозяина, а хозяйство загорское на всю округу знаменито, оценили и его умение молча слушать, и знание машины – это-то сразу видно, как подъехал и на стоянку зарулил, так свой класс и показал.

Футбол, политика, погода, всякие местные происшествия… Тим охотно поддерживал общий разговор: он читал те же газеты, что и все, ходил, как все, в кино, да и всё у него, как у всех, как и положено.

Рейс из Печенги белорыбицу не привёз, но караси были. Хватило и городским, и двум первым на их стоянке: Иванычу и Роману. Максим, а за ним Тим сдвинули свои машины, сейчас начнут подъезжать к рейсу на Белогорск и можно будет перехватить обратку. И как в воду смотрели! К крыльцу дружно подкатило сразу пять машин. Но двое – не такси, привезли своих и пошли внутрь провожать. Из такси один тут же уехал, видно, смена уже вышла, ещё один подрулил к городским, а пятый…

– Чайник? – угрожающе спросил Максим.

Помедлив, Тим кивнул. Да, «чайник» – ни патента, ни лицензии, ни по найму, сам по себе перехватывает по маленькой, цену сбивает. Шакал! Тим, а за ним Максим молча вышли и встали рядом перед своими машинами. Так же сделали и остальные. И «чайник» понял, что здесь не отломится, а схлопотать вполне можно, и тихо, словно крадучись, уехал.

Тим удовлетворённо кивнул и посмотрел на часы. Скоро рейс из Скопина, может, и пофартит.

Женя перевела дыхание, оглядела стол и скомандовала:

– Всё, теперь одеваться. Эркин, я тебе всё приготовила, Андрей…

– Слышу, Женя, – Андрей был сама кротость. – Уже иду.

В спальне на половине кровати Эркина лежали его нарядные брюки, новые рубашка, жилет и галстук, носки, на полу стояли его полуботинки. Эркин оглянулся на дверь спальни, но решил, что Женя как раз сейчас Алису переодевает, так что можно и не запираться. Он быстро расстегнул и скинул ковбойку и джинсы, после секундного размышления переодел и трусы. Рубашка, носки, брюки, полуботинки, теперь повязать галстук и уже тогда заправить рубашку в брюки – вроде, его когда-то учили именно в такой последовательности одевать беляков и беляшек, что под мужчин выделываются, но это было очень давно. С галстуком он справился легко: малец толково показал и научил. Так, теперь жилет…

Стукнув костяшками по косяку, в спальню вошёл Андрей, одетый по-праздничному: хорошие брюки и блестящие ботинки, белая рубашка и нарядный полосатый жилет, – в руках пакет с галстуком.

– Слушай, – Андрей смущённо улыбнулся. – Ты знаешь, как с этой хренотенью обращаться?

– Давай, – взял у него пакет Эркин. – Голову подними.

Андрей послушно задрал подбородок. Эркин поднял ему воротник рубашки, достал из пакета галстук и взялся за работу.

Дверь Андрей оставил открытой, и Бурлаков, как раз шедший из ванной – он решил ещё раз побриться – остановился в коридоре и молча смотрел, как стоит навытяжку, высоко подняв, даже чуть запрокинув голову, Серёжа и Эркин завязывает ему галстук. Володька тогда собирался на выпускной, галстуки не признавал, но Римма настаивала, и после небольшой перепалки Володька сдался, и он пришёл как раз к концу, когда Римма завязывала Володьке галстук, а тот терпел с видом несправедливо приговорённого.

Андрей почувствовал его взгляд и повернул голову. Бурлаков вздрогнул и отошёл, а Эркин сердито – он не был уверен, что делает всё правильно – сказал по-английски:

– Не трепыхайся.

В спальню вбежала Женя.

– Эркин, Андрюша, вы готовы? Тогда идите, я сейчас.

– Да, Женя, – Эркин опустил руки и