Тайный бункер абвера - Александр Александрович Тамоников

выискался снайпер, — заворчал мужчина. А потом вдруг спохватился и скинул свою шинель, протянул Шубину: — Ох, окостенел ты, мил человек. Разведчик али с плену сбежал? Сейчас уже старший придет менять наряд, проводит тебя до штабу. Накидывай, не стесняйся, согреться надо тебе, от лихорадки-то чтобы не маяться потом.

Большие ладони похлопали по карманам гимнастерки, ефрейтор достал кусок сахара и протянул спасенному:

— Ить нема провианту, пайку-то ночью прикусил. Хоть сахарочку пососи, полегче станет. Бледный вон ты, немощь, со смертью-то в жмурки сыграл да выиграл. Ну не трясися, паря, уже у своих.

От волнения и холода у Шубина совсем свело горло, все тело плохо слушалось. И все же он радостно кивал, понимая — он дома, он у своих. Здесь его встретят с заботой, будь он хоть беглым пленным, хоть героем-разведчиком.

На другой стороне окопа затопали сапоги, при виде командира старый ефрейтор вытянулся, распрямился дрожащий от озноба капитан и доложил:

— Товарищ лейтенант, капитан разведки Шубин. Прибыл после разведывательной операции на вражеской территории. Прошу направить донесение в штаб.

Лейтенант тихо заговорил, впечатленный, что на вверенном ему участке вдруг оказался настоящий фронтовой лазутчик:

— Так ждут вас, товарищ. Уже со вчерашнего вечера товарищ майор прибыл. Идемте за мной. Только одежду вам, наверное, надо, да? — Молодой лейтенант растерянно замолчал, не зная, как решить проблему.

Тут в разговор вмешался ефрейтор:

— Бери шинель, товарищ дорогой мой, бери. Негоже тебе в исподнем-то трястись. Как до машины доберешься, так возвертаешь, так и скажи, в четвертую стрелковую. Туточки ужо разберемся, у мине подшиты буковки, пятно приметное. Вернут, не боись, ребятки честные служут.

— Спасибо, — кивнул Шубин и последовал за лейтенантом по темным коридорам окопной системы.

Глеб шел, с головой уйдя в свои мысли. Усталость, голод, смертельная опасность измотали разведчика, план операции никак не хотел выстраиваться в голове, и все же он сам не замечал, что улыбается, несмотря на все трудности. Человеческое тепло, горячее желание помочь согревали сердца, и он понимал, что из его затеи обязательно что-нибудь выйдет. Он отдохнет и непременно придумает, как уничтожить бункер вместе со всеми немецкими командирами, прогнать фашистов из Маевска и вернуть туда мирных жителей.

В машине предусмотрительный Снитко, который догадался, что разведчик не будет переходить границу в немецкой форме, протянул готовый комплект:

— Держи, Глеб. Как ты, что произошло, почему опоздал почти на сутки с возвращением?

Шубин вернул согревавшую его потертую шинель, начал одеваться в советскую форму, на ходу рассказывая майору все события операции. Снитко только удивленно покряхтывал и качал головой, да уж, все пошло не по плану и его посланец буквально из-под носа сбежал от немцев.

Шубин вытянулся на пустых мешках, в которых доставляли на передовую хлеб, — наконец-то тепло и нет постоянной опасности, что, как тень, идет все время рядом.

Майор Снитко в такт громыханию «зилка» по дороге снова покачал головой:

— Сейчас возвращаемся в штаб, час на отдых у тебя, капитан. А потом совещание, и с твоими сведениями уже будем планировать ликвидацию «Вервольфа». Хотя ты только подтвердил наши догадки — Маевск неприступен для одиночной разведгруппы. Боюсь, что даже поддержка из партизанского отряда не поможет. Пробраться в город, забрать оттуда бумаги, заминировать бункер. Нужно человек пять, не меньше, и настоящих, опытных диверсантов, разведчиков, как ты. Взять их негде… Да уж, операция под вопросом, ликвидация бункера нам может стоить слишком дорого. Глеб, ты рассчитывал, сколько времени группа будет пробираться через город?

Снитко не получил ответа на свой вопрос. Майор повернулся и увидел, что разведчик крепко спит, свернувшись в клубок. Михаил Снитко тяжело вздохнул, замучили совсем парня, двое суток в самом пекле, надо дать ему передых, хотя бы пока едут в штаб. И поэтому энкавэдэшник терпеливо молчал всю дорогу, про себя лишь размышляя, как все-таки подобраться к тайному убежищу в Маевске.

В штабе снова резало глаза от табачного дыма, за столом сидели командир дивизии, командир разведотделения, майор Снитко. Офицеры не сводили жадных взглядов с разведчика, бледного и растрепанного Глеба Шубина. Всю дорогу он крепко проспал и даже не успел привести себя в порядок перед совещанием. От внимательных взглядов ему было не по себе, из головы еще не выветрилась чугунная усталость, а его атаковали со всех сторон вопросами. Наконец командование замолчало, и Снитко снова уточнил:

— То есть все подходы к городу перекрыты, к бункеру разведгруппе не подобраться?

Шубин наклонил голову и постарался осторожно подобрать слова для ответа:

— Проход в город есть, но тот план, который был у нас изначально, осуществить трудно. Скорее всего… — он снова с трудом находил слова, — все исполнители погибнут. Если даже проберемся внутрь, то обратно дороги нет, слишком много там немцев.

Командир дивизии вдруг стукнул по столу стиснутым кулаком:

— Чертов Гитлер! Мы можем, мы должны разнести город на куски. Госпиталь, вокзал, танковый завод. Вывести оттуда мирных жителей и с воздуха обложить квадрат!

Снитко осторожно возразил:

— Товарищ генерал, а как же секретные бумаги из бункера? И госпиталь, вокзал — там погибнут рядовые, а не высший офицерский состав. Ведь наша цель — те, кто управляет армией, отдает приказы.

Остальные молчали, не смея возразить командиру, но каждый думал про себя, что Снитко прав. Шубину было не по себе от этой гробовой тишины, неужели они струсили, отказались от освобождения Маевска? Ведь столько людей ждут этого: Сергей Громов и его партизанский отряд, отчаянная Мари, мастер Говорун и еще тысячи жителей оккупированного города.

Его тихий, но твердый голос вдруг прозвенел среди общего безмолвия:

— Товарищ генерал прав, авиаудар нам поможет, но не настоящий, а ложный.

Комдив с удивлением спросил:

— Что это значит?

Шубин принялся объяснять свой замысел:

— Бункер создали для укрытия в нем во время авианалета самых высоких чинов. Дадим немцам возможность перехватить сообщение о готовящемся авиаударе. В назначенный час все командование будет сидеть в бункере, останется только взорвать его. Заряд постараемся заложить заранее, будем действовать несколько дней, вернее, ночей. Подготовка в несколько суток, а потом взрыв. Уйти из города в суматохе будет легче.

Но начальник разведотделения уже качал головой:

— Это хороший замысел, но сегодня утром поступило донесение. Вражеская оборона сбила самолет, которым управлял командир летного взвода Алексей Захаревич. Он в плену у немцев, скорее всего, жив, так как самолет ему удалось посадить. И Захаревича нужно вытащить, под пытками он может рассказать о нашем лесном аэродроме. Оттуда сейчас идут все вылеты воздушных эскадрилий. Если немцы ударят по нему, то мы лишимся нашего преимущества в воздухе. Его надо освободить до