Сокол на запястье - Ольга Игоревна Елисеева

В голову лезли совсем не те воспоминания, которые могли поддержать ее ненависть. Вместо перекошенных рож и тяжелого дыхания скотов, насиловавших ее у камней, перед глазами вставала залитая солнцем дорога к пантикапейским воротам и в конце нее облаченный в золото улыбающийся архонт богатыми дарами встречает отряд меотянок, прибывший в город с хлебом…

Когда на небе стали зажигаться первые звезды, Арета все-таки вышла из шатра. У входа на небольшом камне, как старая черная птица, сидела Гекуба. Жрица терпеливо ждала чего-то. Взглянув на девушку выцветшими пустыми глазами, она протянула:

— Сильный ветер сегодня.

Всадница не ответила.

— С моря весной всегда ветер. — продолжала прорицательница. — Если б он дул из степи, луна была бы красной.

На душе у Ареты сделалось еще тяжелее.

— Луна и так сегодня будет красной. — сказала она.

Гекуба рассмеялась.

— Я принесла тебе нож. — старуха раскрыла плоскую корзину, лежавшую у нее на коленях.

Девушка отступила назад.

— Не бойся. Это просто. — ободрила ее жрица. — Как только теплая волна крови омоет твои руки, тебе станет снова хорошо. Богиня позаботится об этом.

— Но я не могу. — с усилием проговорила Арета. — Трехликой служат чистые девы…

— Все смоется. — устало кивнула Гекуба. — Все забудется. Возьми.

Старая прорицательница почти силой сунула в руки девушки плетенку. Иди приготовься. Скоро шествие. Слезы ни к чему.

Теперь, подходя к скале, Арета сжимала в побелевшем кулаке кремневый нож. Она плохо соображала, что происходит вокруг. Дым лавра позволял ее мыслям течь извилистыми дорожками, далекими от всего земного. Ей казалось, что каменная Дева шевелится и вздыхает, едва сдерживая нетерпение. Трехликой хочется получить новые одежды для молодого бога-спутника, который уже износил тело предыдущей жертвы.

* * *

Скрипя зубами, архонт позволил охранницам вытолкнуть себя из-за повозки и поставить под самой скалой. Тут он опять заметил в толпе лицо Ареты. Она была мертвенно бледна и смотрела на него невидящими глазами. Гекуба поддерживала у нее в руку большой кремневый нож. Только тут до Гекатея дошло, что девочку готовят к посвящению. Он запоздало усмехнулся и крепко сжал губы. Пусть у них будет самое засушливое лете в жизни!

Царица в сопровождении Гекубы подошла к архонту совсем близко. Если б у него были развязаны руки, он бы вцепился ей в горло.

— У тебя будет шанс спастись. — Тиргитао говорила бесстрастно, но по кривой ухмылке старой жрицы Гекатей понял, что шанс не велик.

— Видишь этих девятерых женщин? — царица хлыстом показала на своих спутниц, выстроившихся вокруг него полумесяцем. — Во имя Девы мы начнем охоту, когда луна встанет между двумя рогами этого холма. Если сможешь убежать — живи.

Последнее слово она точно выплюнула ему в лицо. Но архонт утерся. Надежда на жизнь, даже самая глупая, все-таки лучше, чем ничего. Он с сомнением посмотрел на небо. Редкие тучи плыли по низу и не скрыли бы ночное светило, даже если б захотели.

Тиргитао посчитала нужным развеять его сомнения.

— Ночь лунная. И это плохо для тебя.

Гекатей промолчал, обводя глазами своих будущих преследовательниц. Он знал, чего от него хотят: стать дичью для этих сильных поджарых сук, готовых взять кровавый след.

Это были три совсем юные девушки во главе с Аретой. Они держали в руках луки. Три рослых молодых женщины с рыбачьими сетями. И три откровенные старухи с серповидными кремневыми ножами.

Вглядевшись в лица, пылавшие румянцем даже в темноте, Гекатей понял, что женщины уже нажевались плюща и едва сдерживают восторг от предстоящей травли. Он хорошо знал, что на бегу они придут в еще больший экстаз. Что после священной охоты зверь обычно не выживает. И что смерть, если они его все-таки поймают, не будет легкой.

Луна встала из-за гребня большого холма, и в тот же миг, подошедшая сзади стражница перерезала веревки на руках пленника. У самого уха резко ударил тимпан.

— Беги! — крикнула Тиргитао.

Архонт получил сильный удар тупым концом копья между лопаток и чуть не упал. Он с трудом удержал равновесие, взмахнул руками и что есть сил понесся в темную глубину степи, где каждый камень, каждый пригорок и каждая ложбина могли стать его спасением.

Преследовательницы дали ему немного отбежать, а затем ринулись по следу, как стая гончих. Они глубоко вдыхали теплый запах ночи и прекрасно видели черную фигуру, мчавшуюся впереди них.

Первой тройкой предводительствовала сама царица. Она вела женщин с сетями. Во главе старух бежала Гекуба. За ними по камням следовали юные участницы травли, с ужасом и восторгом ловя каждое движение первой в жизни охоты.

— Цельтесь. — Гекуба махнула рукой, и разом три стрелы сорвались с тетивы.

Две просвистели над головой Гекатея, а третья вонзилась ему в плечо.

— Ты попала. — главная жрица схватила за руку молчаливую лучницу, которая, казалось, слабо соображала, что происходит.

Это была Арета. Ей действительно грезилось, что она на охоте.

— Пока твое дело окончено. Следуй за мной.

Девушка послушно поплелась за старухой. Остальные продолжили бег.

Удар в плечо был неожиданным. Кто бы мог подумать, что в темноте вообще можно прицелиться! Чертыхаясь, архонт остановился, вцепился рукой в древко у самой раны и с силой дернул его на себя. Елкообразный наконечник с зазубринами вышел, причинив неимоверную боль.

Ощупав пальцами трехгранное лезвие, Гекатей с ужасом осознал, что как бы он теперь ни зажимал рану, кровь все равно будет течь. Преследовательницы найдут его по кровавому следу, где бы жертва не спряталась. Он подхватил с земли ком сухой черствой грязи и прижал к плечу. На какое-то время это могло спасти положение. Но ненадолго.

Затем оглянувшись на приближающихся жриц, архонт вновь побежал. Теперь уже двигаться ему было намного труднее. Разом заныли разбитые за день ноги, подступили голодная тошнота и усталость. Нужно было спрятаться еще до того, как потеря крови окончательно лишит его сил.

Справа был терновник, вползавший по каменистой россыпи на склон. Слева — неглубокий ручей с топкими берегами. Беглеца инстинктивно потянуло наверх. Он ринулся к колючим кустам, Гекатею казалось, что, если он скроется в их глубине за ветками, преследовательницы могут его не заметить.

По доносившимся снизу голосам архонт понял, что женщины разделились. Часть пошла по ручью, часть углубилась в степь. Еще раньше от них отошла еще пара охотниц. Судя по шелесту сухой травы, на холм не поднялся никто.

Подождав немного, Гекатей выдохнул, боясь прежде времени радоваться тому, что жрицы сбились со следа. Ветер не доносил до него ни единого шороха человеческих ног. Обостренный опасностью слух различал даже биение крыльев мухи в паутине над головой. Но шагов не было слышно.