Таппинг. Методика построения лучшей версии себя. 21-дневный курс - Ник Ортнер

Погрузим все это барахло в мусоровоз и забудем.

Знаю, звучит соблазнительно, однако облегчение, которое вас ждет, слишком велико, чтобы его игнорировать.

Так что если вы, раскапывая прошлое, почувствуете сопротивление – держитесь меня.

Итак, задайте своему сопротивлению интенсивность от 0 до 10.

Сделайте три глубоких вдоха. Начнем таппинг с точки карате.

ТК (повторить трижды): Пусть я и не хочу вглядываться в прошлое – слишком прессует, надоело, – все равно я в безопасности.

Брови: Весь этот хлам из прошлого —

Угол глаза: почему бы ему просто не исчезнуть?

Под глазами: Мне надоело жить прошлым,

Под носом: но отказаться от этого пока не получается.

Подо ртом: Я чувствую это телом и разумом.

Ключица: Все эти чувства, связанные с прошлым, —

Подмышка: наверное, я никогда не избавлюсь от этих воспоминаний.

Макушка: Слишком глубоко они отпечатались в памяти.

Брови: Но я не могу отказаться от своего прошлого,

Угол глаза: оно по-прежнему со мной.

Под глазами: Я хочу покинуть его пределы.

Под носом: Я хочу освободиться от груза прошлого,

Подо ртом: но не знаю, смогу ли я.

Ключица: Это так расстраивает,

Подмышка: но чувствовать себя так – вполне нормально.

Макушка: И я выбираю спокойствие, даже когда отказываюсь бороться с прошлым.

Брови: Все это прошлое.

Угол глаза: Оно оставалось со мной так долго.

Под глазами: Я могу позволить себе почувствовать это сопротивление, чтобы взглянуть на мое прошлое,

Под носом: и я позволю этому произойти.

Подо ртом: Я подавлю свое сопротивление, оглядываясь назад.

Ключица: Когда я думаю о взгляде в прошлое, мной владеет только спокойствие.

Подмышка: Мое тело исполнено покоя и умиротворения.

Макушка: Каким бы ни было мое прошлое, сейчас я примирился с ним.

Сделайте глубокий вдох. Снова оцените интенсивность вашего сопротивления. Продолжайте таппинг, пока не достигнете высшей степени покоя.

Когда мне исполнилось семь лет, моя семья переехала из Аргентины в Соединенные Штаты.

Я был новичком в Коннектикуте, новичком в городской школе и даже в собственном доме. Люди, язык, культура – все казалось странным. Хотя я был счастлив (и наслаждаюсь этим счастьем до сих пор), что у меня есть любящая семья, всегда готовая прийти на выручку, одновременно я тосковал по другой, гораздо более обширной «семье», которую оставил в тысячах миль позади – о своих друзьях.

Что еще хуже – я возненавидел школу.

И причем настолько, что в одно прекрасное утро послал ее к черту.

Как только моя тетя, отвозившая в тот день меня в школу, припарковала машину и вышла из нее первая, я заперся изнутри. Сидел и пялился перед собой, игнорируя отчаянные вопли тетушки (повезло ей, нечего сказать).

Настроение идти в школу у меня отсутствовало напрочь.

Сейчас, честно говоря, я уже плохо помню все детали того утра, но по рассказам очевидцев можно восстановить, как все тогда произошло.

По мнению близких, главной причиной моих проблем был переезд в новую страну. К счастью, через пару месяцев родители перевели меня в другую школу. Ее я почему-то полюбил, быстро нашел новых друзей и вскоре почувствовал себя как дома.

Несмотря на то что этот сложный для меня период закончился довольно быстро, след НДО оказался весьма ощутимым. Хотя в целом полученный опыт и не влияет на мой показатель НДО, наверняка его воздействие на меня в какой-то степени продолжается. Возможно, отчасти поэтому в зрелом возрасте я принял решение жить рядом с домом детства.

В ранние годы большинство из нас испытывали похожие проблемы.

Некоторым довелось пережить травму.

Эти переживания оставляют след в нашей памяти, хотя и в разной степени. Мой переезд в Соединенные Штаты – то, что мы в обиходе называем «маленькой травмой». Данная категория опыта охватывает достаточно широкий диапазон: переезд, сопутствующий ему раздрай, дальше – издевки и пренебрежительное отношение сверстников, потом – строгий учитель, изверг-тренер и так далее.

«Серьезная травма», или «большая Т», несомненно, оказывает гораздо более интенсивное воздействие на наше здоровье и состояние, а также и на мозг. Типичная «большая Т» – вредные привычки, безразличие к себе и окружающим, нищета, потеря родителя, хронические болезни, выживание после землетрясений, цунами, терактов и так далее.

Часто мы не замечаем, как со временем накапливается посттравматический стресс. Подобно тому, как вода в конце концов перельется через край стакана, если мы не прекратим ее наливать, многочисленные «маленькие т» и большие Т», особенно происходившие в течение многих лет, в конечном счете переполнят наш внутренний «стакан».

Другими словами, когда мы достигаем критического уровня посттравматического стресса, наш мозг также начинает работать в форсированном режиме. Почти то же самое происходит, когда мы предаемся особенно ярким воспоминаниям или когда они находят отражение в нашей жизни.

Вам когда-нибудь приходилось, сидя в тесном семейном кругу, внезапно оказаться поглощенным переживаниями, которые вы испытали в возрасте семи или восьми лет?

Некоторые воспоминания могут быть шокирующе живыми!

Так как же раз и навсегда ступить на верный путь?

До тех пор, пока мы сами не увеличим емкость нашего внутреннего «стакана», мы рискуем навсегда остаться пленниками неразрешенного эмоционального стресса, спровоцированного детскими впечатлениями.

Представляете, как функционировал бы человеческий мозг, если бы каждый поступок был обдуманным?

Если бы ваше тело практически лишилось способности двигаться, а потом напрочь исчезло желание куда-то ходить и с кем-то общаться, как в таком случае изменился бы мозг?

В этом плане любопытны результаты сделанного в свое время наблюдения над военнопленными, которые содержались в полной изоляции месяцы и годы.

Из-за невозможности заниматься какими-то вещами, многие из них развили невероятные умственные способности. Некоторые даже умудрялись решать в уме сложнейшие алгебраические задачи.

Другие занимались «мысленной архитектурой»: представляли постройку здания, кирпич за кирпичом, доска за доской. Что характерно: освободившись из плена, эти люди воплотили свои мечты в реальность и построили именно те дома, которые воображали в неволе.