Волны любви. Маленькие семейные истории - Диана Вран

с раннего детства и одно время вообще считал его своим отцом, поскольку был на него немного похож.

Максу и его приятелям пришлось по душе мое настроение и они в экстазе выделывали ногами и руками замысловатые фигуры вокруг выложенной чипсами на полу надписи «8. September». Кай Метов присутствовал тут же на мониторе отцовского компьютера, выдвинутого вместе со столом в дверной проем кабинета.

Я впервые видел отца в таком бешенстве. Парни, когда убегали, растоптали надпись на полу, чипсы разлетелись в разные стороны. Мне пришлось повозиться, чтобы привести холл в первозданный вид. Стол в своем кабинете и пустые бутылки из-под пива, мы выпили почти весь отцовский запас, отец убирал сам. Если он надумает вычесть стоимость пива из моих карманных денег, мне придется туговато. Как минимум недели две не смогу угощать девчонок из класса шоколадом.

Я ушел к себе, надел наушники и стал терпеливо ждать развязки смуты, которую затеял. Что разборки будут, в этом сомнения не было. Мое ожидание скрасил звонок от Макса.

— Привет, малыш Генри. Классно мы повеселились! Ну, как ты? Раз ты у аппарата, значит, тебя ещё не придушили. Давай, держись, малыш! В следующий раз собираемся у меня. Как только останусь дома один, я тебе звякну. Мы покажем тебе, как умеют веселиться настоящие немецкие парни. Ты просто так тоже заглядывай, полечим твои боевые раны.

Это было, пожалуй, самое приятное, что я услышал за последние два дня. То, что я учился в Магдебурге, никак не способствовало моему более широкому знакомству с местными ребятами. И у меня до сих пор не было друзей вне гимназии. С сегодняшнего дня можно надеяться обрести связи в Штендальской тусовке.

Отец пришел ко мне перед ужином, видимо, решил сесть на диету и заглянул ко мне испортить себе аппетит.

— Хенри, по какому праву ты устроил сегодня шабаш? Ты решил, что ты пуп Земли? Что ты вытворяешь? Прежде, чем пригласить друзей, ты должен был спросить разрешение у меня. У нас так принято. Кстати, один из мальчиков, кажется, был Макс из соседнего дома?

— Да, Макс. И что?

— Однажды у нас уже был разговор, и я не советовал тебе водить компанию с Максом. Он, наверное, уже девушками интересуется, а ты ещё ребёнок. Держись от него подальше.

— Вообще-то, папа, ты тоже женщинами интересуешься. Что же мне, держаться от тебя подальше?

— Не смей мне дерзить! Ты согласился поехать со мной в Германию, чтобы посмотреть как здесь люди живут? Ты так сказал? Верно?

— Ну и что. Сказал, что хочу посмотреть и понять.

— Замечательно! Надеюсь, ты не имел ввиду, что сможешь этого достичь, глядя из окна экскурсионного автобуса?

— При чем здесь автобус? Ты мне надоел своим занудством. Я не хочу больше тебя слушать. Мне некогда. Надо посмотреть тему урока по химии на завтра.

— Хенри, ты должен понять. Чтобы узнать народ, среди которого ты живёшь, надо пожить по его правилам. Тогда у тебя не будет проблем.

— У меня и так нет никаких проблем. Хотя одна проблемка имеется. Это ты.

— Я только что сказал тебе, как решить эту проблему!

— Ты сначала свою проблему реши. У меня тоже есть правила, и я хочу, чтобы ты с ними считался. А ты вообще со мной не считаешься. Никакой ты не папа, а менеджер с большой дороги.

— Так, хватит пререкаться. Договоримся так. Завтра я отнесу гитару в городской клуб, будешь заниматься там. Там есть группа любителей самодеятельной эстрады, как раз для тебя. Чтобы никаких трам-тарарам на весь квартал не было. Здесь тебе не Большая Черкизовская

Ах, ты гад, фашист недобитый! Да я тебе за Черкизовскую! Я схватил гитару за гриф и изо всей силы ударил ею по стене. Струны бодро и коротко вскрикнули и вытянулись под тяжестью повисшего на них корпуса. В стене образовалась приличная брешь. Вот тебе и менеджер высшей категории! А живешь-то в картонном домике, папа, как последний бомж!

Потом театральным жестом смахнул монитор своего компьютера на пол и придавил его каблуком. Затем набрал номер полиции и сообщил со слезой в голосе, что меня избил мой отец, разломал мою оргтехнику, а меня собирается запереть в подвале. Отец наконец-то опомнился и бросился ко мне, чтобы вырвать у меня телефон, но я успел станцевать и на телефоне.

Полиция прибыла быстро. Офицер был строг и не слушал никаких оправданий.

— Прошу вас, садитесь. Будем разбираться. Если был факт насилия, к делу подключится социальная служба. Если это ложный вызов, вы заплатите штраф. Давайте заполним протокол и сопоставим факты. Итак, молодой человек, вы сделали вызов, с вас первого и спрос. Назовите себя, дату своего рождения, кем вам приходится находящийся здесь господин.

Когда я назвал дату своего рождения, отец встрепенулся и спросил растерянно:

— А какое сегодня число?

Услышав ответ, он схватился за голову и простонал:

— Боже мой, Хенри, я все понял. Как же я мог забыть? Прости меня, малыш, я все исправлю!

Ну, да, исправишь! Как ты это сделаешь? Ты решил, что дело в дне рождения? Придурок ты, папирус! Ты унизил меня при моих гостях. Парни никогда больше не придут ко мне, потому что я козявка, на которую можно орать и хватать за шиворот. Ты хоть видел, как жалок человек, когда его хватают за шиворот?

Чем закончился визит полиции, я не знаю, меня в конце концов отправили в мою комнату, и я ещё долго слышал строгий монотонный голос офицера полиции, пытавшегося внушить отцу правила семейного сосуществования.

На другое утро я встал в половине шестого утра и отправился на вокзал. Я, конечно, не был уверен, что смогу купить билет, ведь карта у меня была почти пуста, но оказалось, что мне сбросили приличную сумму. Я благополучно доехал до Магдебурга и часть пути до гимназии, чтобы скоротать время, неспешно прогулялся пешком.

После уроков я отправился домой тем же путем, удачно с помощью толстяка Киршнера избежав встречи с отцом, высокая фигура которого маячила у калитки ограды.

Дома я первым делом протопал на кухню. Переживания, стрессовые ситуации пробуждали во