Психология стресса - Леонид Александрович Китаев-Смык

конфронтируют: преобладание того или другого определяет направление движения рук в невесомости.

Только ли зрительная афферентация может усиливать эфферентные сигналы к опусканию руки? Для ответа на этот вопрос методика ГП была модифицирована таким образом, чтобы афферентные сигналы о стабильности окружающего пространства, порождающие иллюзию подъема окружающей среды вверх, стали не зрительной, а тактильно-кинестической модальности. Для этого проба проводилась с завязанными глазами, испытуемый левой рукой держался за пульт, а правой рисовал на нем. При этом с исчезновением действия силы тяжести рука смещалась вниз, а не вверх. Таким образом, изменения направлений движения руки были аналогичны возникавшим при открытых глазах. Вероятно, указанный феномен был результатом следующего. На руку, которой испытуемый держался за пульт в невесомости, начинали действовать усилия мышц, поднимающих ее ("лифтная" реакция), но рука не могла быть поднята, так как она была фиксирована на пульте. Реакция противодействия пульта непроизвольному подниманию руки создавала афферентные сигналы, неосознанно воспринимавшиеся как информация о смещении пульта вниз, т. е. об опускании внешней среды. Для сохранения заданного положения относительно "опускающегося" пульта правую рисующую руку следовало опустить. В соответствии с сигналами о его опускании правая рука опускалась (см. рис. 13). Это подтверждает данные Б.Ф. Ломова о том, что перенос осязательного опыта одной руки на построение движения другой рукой может явиться причиной ошибочности этих движений [180].

Рис. 13. Схематизированное изображение «горизонтального письма» испытуемых А, Б, В при естественной силе тяжести (Г), перегрузке (П) и в невесомости (Н): 1–12 – последовательные номера параболических полетов

Результаты описанных выше экспериментов говорят также о том, что реакция поднимания руки в невесомости, в частности при пробах с "письмом", обусловлена не только остаточным усилием мышц, поддерживающих руку и освобожденных в невесомости от необходимости ее поддерживать, сколько за счет защитной "лифтной" реакции, т. е. подъема руки под действием вестибулярных тонических влияний, возникающих в невесомости. Действительно, мышцы руки, которой испытуемый держался за пульт, в значительной мере были лишены необходимости поддерживать руку, т. е. в невесомости не должно быть значительного остаточного усилия по поддержанию руки, которое бы "тянуло" ее вверх. Тем не менее левую руку "тянет" вверх в невесомости, что видно по опусканию вниз правой рисующей руки. Но ведь и она испытывает влияние "остаточных" сил, "тянущих" ее вверх. И все же сильнее оказываются непроизвольные мышечные усилия, призванные компенсировать реакцию подъема руки вверх и опускающие ее вслед за пультом, об опускании которого ложно "свидетельствуют" проприорецепторы левой руки, удерживающей неподвижный пульт.

Следует отметить случаи перестройки двигательной реакции в невесомости, когда испытуемый должен был рисовать горизонтальную строчку из крестиков с открытыми глазами, не видя рисующей руки или держась левой рукой за пульт, за которым рисовал правой при выключенном зрении. Как указывалось, в этих условиях у многих испытуемых возникало опускание, а не поднимание руки. Когда же вновь отсутствовал зрительный и тактильный контроль за окружающим, у ряда лиц поднимания руки, имевшего место в предшествовавших режимах невесомости, больше не происходило; вместо него повторялось ее опускание. Подобный феномен отмечен у лиц, профессионально связанных с летным трудом, при наличии у них слабо выраженного, но устойчиво повторяющегося в режимах невесомости АР. Чаще и более отчетливо подобная перестройка двигательного реагирования в невесомости происходила после режимов с тактильным контролем за окружающим. Последнее, видимо, связано с большим значением гомоморфных проприоцептивных влияний от "держащейся" руки на рисующую, чем гетероморфных влияний зрительной информации на формирование эфферентных сигналов к "рисующей руке" (рис. 13, режимы 11, 12).

Возникает вопрос: связана ли реакция подъема руки в невесомости исключительно с исчезновением действия силы тяжести или "включению" этой реакции способствует активация целенаправленных движений руки? Для решения этого вопроса была проведена серия опытов, во время которых испытуемый должен был начать горизонтальное письмо (ГП) на 15-й секунде режима невесомости. До этого рука с карандашом должна была неподвижно касаться пульта. Глаза испытуемого были завязаны. В этих экспериментах в начале невесомости рука либо немного поднималась, либо совершалось одно или несколько петлевидных движений. К 15-й секунде невесомости рука находилась в стабильном положении, касаясь карандашом пульта. Начало ГП в ряде случаев провоцировало повторное кратковременное отклонение руки от заданного горизонтального направления. У лиц с недостаточной адаптацией в невесомости отклонение происходило вверх, у адаптированных испытуемых – часто вниз. Данное отклонение сохранялось, как правило, не более 0,5 с, после чего, возвратившись или не возвратившись к исходному уровню, рука двигалась горизонтально.

Таким образом, начало движения, обусловливавшее "подключение" дополнительных систем нейронной регуляции, требовало дополнительной балансировки мышц-антагонистов. Иными словами, начало движения в измененной среде начиналось с ошибочного движения в незаданном направлении (пусковая балансировочная дискоординация). Направление ошибочного движения могло обусловливаться как влиянием усилия разгруженных в невесомости мышц, т. е. "лифтной" тонической реакцией (вверх), так и влиянием установки на компенсацию этого усилия (вниз). Видимо, с пусковой рефлекторно-балансировочной дискоординацией было связано промахивание вверх – вправо при стрельбе в невесомости (см. выше). При этом правильное положение руки, установленное при прицеливании, определенным образом нарушалось началом, т. е. "запуском" движений, связанных с надавливанием на спусковой крючок пистолета.

Особое значение имеют данные о динамике изменений двигательных реакций в измененной гравитационной среде при адаптировании организма в ходе длительного или многократного пребывания в новой среде. Характерным для условий, использованных в настоящей работе, было быстрое исчезновение в повторных тестах ГП петлевидных движений (в случаях, когда они имели место) и постепенное уменьшение величины и продолжительности отклонений руки от заданного горизонтального уровня движений. Дольше сохранялись кратковременные, на 0,5–1 с, "пиковые" отклонения руки испытуемого, направленные "острием" вниз, с наступлением перегрузки и вверх – при ее исчезновении, а также в невесомости (см. рис. 13 Б, режимы 1, 2).

В ходе настоящего исследования было отмечено влияние психологической установки на переформирование концептуальной модели движения рук. Как правило, ни эта установка, ни факт переструктуривания движения не осознавались испытуемым. Приведем примеры. На рис. 13, Б изображены в схематизированном виде результаты ГП, выполненного испытуемым Б. в двенадцати параболических полетах. Первоначально возникали значительные подъемы руки в невесомости и опускания ее при перегрузке, чего оп не замечал. Испытуемый сообщал, что "руку при перегрузке тянет вниз, а в невесомости – вверх, но удается достаточно точно рисовать горизонтальную строчку крестиков". На рисунке видно, что первоначально, т. е. в режимах невесомости № 2,4, 6, выполняющихся при открытых глазах, без визуального контроля за рисующей рукой, у этого испытуемого не возникало отклонения руки вниз. Отклонения ее вверх были в этих случаях значительно ниже, чем при закрытых глазах. По мере повторения полетов