Ядовитая связь - Ана К. Блэклейс

Именно это отправило Альберто Норсо за решетку и стало топливом для моей ярости на ринге. Но его мерзость простирается куда дальше.

— Все, что у него еще оставалось, я уничтожил, — заключаю я.

Деклан поправляет золотые запонки на своем пиджаке — его способ справляться с темной стороной, когда она начинает подниматься на поверхность. Я знаю, что это не на меня он готов сорваться с яростью, а на Бистли. Он изучил этого ублюдка не хуже меня, и, окажись он тогда в ринге с ним, уверен, сделал бы еще хуже.

— Ладно, — подытоживает он, его голос спокоен, как вода в безмолвном, но смертельном озере. — Ты был слишком молод, не такой пронырливый, и думал, что он сыграл в ящик. Есть хоть какой-то источник, откуда мы можем сейчас черпать информацию? Потому что мои люди уперлись в тупик. Его прошлое, местонахождение, финансы — все закрыто так же крепко, как Пентагон.

— Единственный след, за которым можно идти, — это его брат.

— Снейк тоже пропал. И прячется грамотно.

— Но он оставил свой клуб. Это хорошая точка для начала.

— Заведение закрыто. Я был там в субботу вечером, — его черные, как ночь, глаза изучают меня с ног до головы. — Решил не терять время и начать копать. Надеялся, что ты составишь мне компанию. Но ты был занят, засовывая свои яйца в горло какой-то шлюхи.

Я стискиваю кастет в руке, позволяя холодному металлу с шипами врезаться в кожу.

— Не мог, — рычу я.

Деклан замирает на мгновение, нахмурив брови, будто не до конца понял, что я сейчас сказал.

— Прости, что? — Его брови медленно поднимаются, когда до него начинает доходить. — Подожди, ты не можешь встать, если это не она? — Ублюдок мог бы лучше скрывать свое веселье.

— До встречи с ней все было нормально, — огрызаюсь я. — Но с тех пор как она упала на колени в лобби пару месяцев назад, я даже думать не могу о том, чтобы трахнуть другую женщину.

Я провожу рукой по волосам, зная, что Деклан видит, в каком я сейчас состоянии. Мы знакомы уже давно, но он никогда не видел меня таким — до Адалии. Думаю, я мог бы сохранить свою ледяную маску, но больше не хотел. Мне нужен был кто-то, с кем я мог бы поделиться своим безумием. Адалиа — это больше, чем одержимость. Она — извращение, которое держит меня на грани постоянно. И никто не мог бы понять это лучше, чем Бык.

До нее я любил трахаться жестко. Смотреть, как головы охотниц за деньгами потеют, отскакивая от изголовья кровати, или наклонять их на капоте своей машины, вставляя в задницу металлические пробки, пока брал их киски. Но с Адалией все по-другому. С ней мне нравится делать больно, потому что я хочу, чтобы она чувствовала меня так глубоко, что не могла понять, где я — в ее теле или в ее душе. Она как коготь, вцепившийся прямо в мое сердце. Единственное облегчение, которое я иногда получаю, — это на ринге. И в мысли о том, что вскоре она станет моей женой. Никакой контракт не привяжет ее лучше, чем это. Как бы мир ни прогрессировал, муж все равно имеет привилегии.

— Мне нужен ты в качестве свидетеля, — говорю я Деклану. — На свадьбе. Моей и Адалии.

— Свадьба? Ты все еще хочешь жениться на ней? После того, как она... — Мой взгляд, острый, как лезвие, направляется в его сторону, заставляя его замолчать, чтобы подобрать слова. — Но ты чувствовал себя так преданным. — За его словами скрывается осторожный вопрос.

— Она не может быть виновата, — тихо отвечаю я. Глубоко вдохнув, я решаю сесть в свое кресло и рассказать ему правду. В первую очередь потому, что мне нужно это высказать.

— Когда я впервые узнал, что она танцевала в клетке для других мужчин, у меня внутри все перевернулось. Как только я оказался в том клубе, мне хотелось зарычать и убить каждого мужика, который на нее смотрел. То, что я слышал, как они о ней говорили, их намерения, если бы они выиграли на аукционе... Что, если бы стукач Снейка не прислал то письмо с фотографиями? Что, если бы я никогда не узнал об этом и не вытащил ее из той дыры? Черт, а если бы мы с ней вообще не встретились, и она все еще танцевала бы в этой клетке?

— Перестань мучить себя такими вопросами, — тихо говорит Деклан. Он может быть обманчиво мягок в тоне, словно макиавеллевский принц, чей язык капает ядом. Но сейчас это звучит почти успокаивающе. — С Адалией все было в порядке, пока ты не зациклился на ней. Без тебя ей бы вообще не пришлось становиться Королевой Ночи.

— Ага, спасибо, до хрена помог, — огрызаюсь я, сверля его взглядом. Но знаю, что он прав. Причина, по которой Снейк настоял на Королеве Ночи, была очевидна — добраться до меня.

— Ты получишь ее, если это то, чего ты хочешь, — продолжает Деклан. — Но сперва разберись с делами. Бой с Картагиньо назначен, и времени на подготовку у тебя почти нет — он уже завтра.

Я молча сижу в кресле, теребя кастет в кармане. Не сказать, чтобы я этого не ожидал.

— Двое других членов Триады ухватились за эту возможность, как пиявки, — продолжает Деклан. — Этот бой принесет кучу бабла, ставки будут литься рекой, а у Картагиньо будет больше шансов, если ты не успеешь нормально подготовиться. С его наполовину сожженной мордой он будет куда более свирепым противником, чем ты помнишь. Но ты все еще чемпион всех времен. Отличные условия для ставок на огромные суммы.

Я спокойно киваю, прекрасно понимая, о чем он говорит и что нужно сделать.

Мне не приходилось закалять себя для конфликта уже много лет. Я научился не просто не бояться столкновений, но и ждать их с нетерпением, и бой с Картагиньо не исключение. Хотя я официально ушел с ринга несколько лет назад, после встречи с Адалией я вернулся к дракам — пусть и нечастым, чтобы справляться с той темной жаждой, что она во мне разожгла. Этой извращенной страстью, которая толкнула нас обоих на путь к трагедии. Но то, чего не знают два других члена Триады, это то, что я усиленно тренировался с Декланом — еще одной легендой подпольного октагона. Я далек от того, чтобы заржаветь.

А это значит, что я хорошо осознаю все переменные.

С наполовину изуродованным лицом Картагиньо сделал месть мне целью своей жизни. Но это