Ядовитая связь - Ана К. Блэклейс

ему не поможет, потому что я следил за ним с тех пор, как он вышел из тюрьмы. Он подсел на опиаты, и я знаю, как это использовать в свою пользу.

Синатра — совсем другое дело. Он более изыскан. Садист, который любит держать свои чувства острыми, чтобы наслаждаться убийствами по максимуму. Ему это нужно больше, чем другим, потому что его сильная сторона — не физическая мощь, а хитрость и изобретательность. Здесь мои чувства должны быть натянуты как струна, но я давно за ним наблюдаю, так что знаю, чего ожидать.

Бистли — вот кто меня беспокоит. Я сталкивался с ним раньше, до этих двоих, и тогда я был слишком молод. Он вышел слишком рано, еще до того, как у меня появилась сеть и достаточно влияния, чтобы за ним следить. Если честно, я и не думал, что это понадобится. Никто, кто перенес такие повреждения, не смог бы продолжать, особенно такой ебнутый, как он. Мне не нравится, что я вхожу в эту игру практически вслепую. Судя по тому, как черные глаза Деклана изучают меня, он думает то же самое.

— Если у нас до сих пор почти нет информации о Бистли, то в ближайшее время ее, скорее всего, тоже не будет, — говорит он. — Эти двое из Триады постараются сделать все, чтобы данные о нем были минимальными. Если не ради безопасности, то ради того, чтобы шансы на победу в ставках выглядели максимально сбалансированными.

— Найти Снейка важнее, чем копать на Бистли, — отвечаю я. — Что бы ни случилось в ринге между его братом и мной, он не остановится, пока не доберется до Адалии. Нам нужен постоянный способ избавиться от него.

Деклан кивает с той же элегантностью, с которой поправляет свой костюм.

— Я думаю, нам сейчас стоит больше сосредоточиться на повышении твоих шансов на ринге, чем на будущем Адалии. Ты и так держишь ее в полной безопасности, по крайней мере пока. Но ладно. Мы можем начать с завсегдатаев клуба, — говорит он. — Насколько я понимаю, твои люди раздобыли... — он прочищает горло, —...досье на всех них. Уверен, среди них найдется кто-то, кто сможет навести нас на след Снейка.

Я киваю и провожу пальцем по встроенной в стол панели управления, вызывая Никко, мою личную команду охраны, а также Ллойда и главу моего отдела расследований. Моя собственная детективная группа — лучшие специалисты, которых только может предложить эта страна.

Когда все собираются, и мы обсуждаем дальнейшие действия, изучающий взгляд Деклана становится все острее. Моя зацикленность на безопасности Адалии очевидна для всех, особенно учитывая, что я даже не пытаюсь это скрыть. Он знает, что ее защита для меня важнее всего, но только сейчас начинает понимать, почему.

Я могу сдохнуть в одном из этих боев. Такие, как мы, принимают этот риск как часть игры. Адреналин и чувство свободы, которые приносят эти схватки, стоят того для таких ебанутых ублюдков, как я и Деклан. Но если я умру, Адалиа останется одна в этом мире, и некому будет защитить ее от тех демонов, которые теперь охотятся на нее из-за меня.

Конечно, Деклан взял бы ее под свое крыло. Если бы я и мог доверить кому-то ее жизнь, то только ему. Но даже зная, что его сердце принадлежит другой вот уже семь лет, я не могу избавиться от сценариев, которые пробираются в мою голову. Сценариев, где он ложится к ней под одеяло, чтобы согреть ее, чтобы успокоить ее сердце, чтобы стереть слезы с ее лица — все ради памяти о своем мертвом лучшем друге. Он был бы с ней таким нежным, каким никогда не был ни с одной женщиной, даже с той, по которой сходит с ума. Но для нее он бы стал таким. Ради меня. И, может быть, просто может быть, он бы начал ее любить.

Я отрываю свой взгляд от него и возвращаю внимание к своим людям и нашим планам. Но Деклан продолжает изучать меня из-под своих бровей, его оценивающий взгляд держится на мне минутами, заставляя меня снова стиснуть кастет, чтобы удержать себя в руках. Я напоминаю себе, что он единственный человек, которому я доверяю. Если кто-то и заслужил это, то только он. Мне нельзя позволять своему воображению блуждать так далеко. Он никогда не переступит эту черту, что бы ни случилось.

С другой стороны, Адалия даже не осознает, какое влияние имеет на мужчин, даже после всех этих лет, когда извращенцы пускали слюни на ее клетку. Она всегда списывала это на свои большие сиськи и плавные движения, даже шутила, что у большинства мужиков сейчас фетиш на милф. Может, в этом есть доля правды, но причина вовсе не в этом. Мужики приходили смотреть на нее совсем не из-за этого.

Я понимаю этих ублюдков лучше, чем она. Но я бы перевернулся в гробу, если бы кто-то другой хоть пальцем ее тронул. Многие могли бы влюбиться в нее, как тот мерзавец Кэмден, чью жизнь я еще могу уничтожить окончательно, просто из-за того, что узнал — он до сих пор дрочит на ее старые фотки. Наверное, я вернулся бы с того света, чтобы преследовать любого, кто попытается с ней встречаться. Я не альтруист в любви. Я — эгоистичный ублюдок, который хочет заполучить ее только для себя, даже за пределами могилы.

Спустя час все готово. Никко мрачнее обычного, что, полагаю, означает проблемы в его «раю» с лучшей подругой Адалии. Не удивлюсь. Миа Роджерс — не из простых женщин. Я редко вмешиваюсь в личную жизнь своих сотрудников, только если это совершенно необходимо, и обычно они достаточно умны, чтобы не делать решений, которые мне не понравятся. Все работает четко и слаженно. Но он знал, что мне не по душе его связь с этой женщиной. Мне нужен был его всегда ясный ум на работе, а подруга Адалии слишком упряма, когда чего-то хочет.

Когда совещание заканчивается, он первым резко разворачивается на каблуках и направляется к выходу. По пути Деклан бросает мне вопросительный взгляд.

— Никко Морелли, — говорит он, поравнявшись со мной, пока мы идем к лифтам. — Он мне не нравится.

— Тебе он никогда не нравился.

— И все же ты его держишь при себе.

— Он итальянец, как и ты. Горячий темперамент, сильный ум, надежность. Почему такая неприязнь?

— Может, он и итальянец, но его семья не из Медичи, да и через британский королевский дом он не проходил. Зато в подростковом возрасте