Навсе...где? - Хэйди Хэйлинг

Нэн, которая была постарше, залилась смехом. Более молодая Эмили, удивленно округлив глаза, поинтересовалась:

– А что случилось с левой?

– Как что? Разумеется, в ней мы подавали на стол бисквиты, – не растерялся Кашмир. – Только простолюдины пьют чай без бисквитов. Вы можете изготовить новую пару туфель?

Уходя из мастерской, мы взяли с сестер клятвенное обещание сшить для меня канифасовую юбку, шелковое платье в бело-розовую полоску с «умеренным» турнюром и новые шелковые туфли. Все должно быть готово через неделю. Кошелек значительно полегчал, хотя Кашмир внес только задаток – остаток суммы он пообещал заплатить, когда работа будет выполнена. Выйдя на улицу, я покачала головой и присвистнула.

– Не беспокойтесь, амира, – сказал Кашмир. – Деньги надо тратить быстро. Никогда не знаешь, когда тебе залезут в карман.

– Я и не подозревала, что у тебя такой тонкий вкус, и ты так хорошо разбираешься в тканях, – заметила я. – Ты должен был родиться не вором, а портным.

– Есть много вещей, в которых я неплохо разбираюсь, амира. И именно поэтому я вор, а не портняжка.

– Что ж, остается надеяться, что я окажусь под стать чудесным тканям, которые мы выбрали, – засмеялась я.

Кашмир странно посмотрел на меня, приподняв брови, и произнес себе под нос какую-то фразу – по-моему, на фарси.

– Я тебя не поняла.

– Вы и не должны были.

Выражение лица Кашмира почему-то смутило меня, и я отвернулась, сделав вид, что рассматриваю витрину магазина, в которой были выставлены женские шляпки. Они были удивительно красивые – с наклоненными вниз полями, обильно украшенные перьями.

– Не стоит на них заглядываться, – сказал Кашмир. – Эти перья скорее всего выдернули у мертвых альбатросов.

– В самом деле?

– Такие шляпы в моде только у сухопутных крыс.

– А все-таки как вышло, что ты так много знаешь про одежду и всевозможные аксессуары?

– Для меня это необходимость. Одежда всегда помогала мне обманывать людей.

– Вот как. – Мы замолчали, продолжая смотреть на витрину, в которой были отчетливо видны наши отражения. Наконец после долгой паузы я произнесла: – Наверное, обычно, сойдя на берег, ты занимаешься совсем другими вещами.

– Не стану отрицать, так и есть. – Кашмир пожал плечами.

– А как ты обычно развлекаешься?

На губах Кашмира появилась озорная улыбка:

– Об этом я вам уже говорил.

– Посещаешь злачные места?

– Что-то в этом роде. Пью, буяню, играю в азартные игры. Но подумайте как следует, амира. Если вы отправитесь со мной, то можете пожалеть об этом.

– Надеюсь, так и будет.

ПОСЛЕ АТЕЛЬЕ МЫ С КАШЕМ ОТПРАВИЛИСЬ на расположенную неподалеку от порта Фид-стрит. Там мы зашли в бар «Якорь», где подкрепились мясным пирогом и запили его разбавленным пивом. Когда из соседнего заведения раздались громкие выкрики, Кашмир залпом допил содержимое своего стакана и встал.

– Пойдемте скорее, – сказал он, – а то пропустите драку.

В салуне «У начальника порта», как нетрудно было понять по афишам, проводились боксерские поединки с участием матросов. Посмотреть такой бой стоило всего пять центов.

– Ну, что скажете, амира? Для участников боев вход бесплатный.

Я вытащила из кармана два пятицентовика, но притворилась, будто долго раздумывала, прежде чем заплатить.

Участниками следующего поединка должны были стать мощного сложения гарпунщик и нескладный на вид, но, кажется, весьма задиристый кочегар. Мы сделали свои ставки – Кашмир на кочегара, я на гарпунщика. Поначалу мне казалось, что у меня хорошие шансы на выигрыш. Но кочегар вдруг удачным нырком ушел от размашистого свинга противника. Тот потерял равновесие, и его удар пришелся по толпе. Кашмир сразу вытолкал меня на улицу, и несколько минут мы с ним наблюдали в окно за последовавшей дракой с участием зрителей, в которой были сломаны два стола, пять стульев и с полдюжины носов.

– Пожалуй, такое зрелище стоит дороже пяти центов, – заметила я, с трудом переводя дыхание от волнения.

– Все для вас, амира!

После этого мы направились в «Королевский салун», из которого доносились взрывы смеха. Там обстановка была спокойнее. Мы взяли на двоих еще пинту пива, на сей раз более крепкого, прошли в самый темный угол, уселись там за крохотный столик и стали слушать, как какой-то толстяк развлекает публику похабными историями.

Закончив очередную, он громко расхохотался, следом за ним дружно грохнули посетители. Бармен поставил перед рассказчиком еще одну кружку пива. Тот допил остатки предыдущей и тут же отхлебнул солидный глоток из полной, после чего вытер пену с усов рукавом своего форменного кителя. Это был очень хороший шерстяной форменный китель с золотым шитьем и толстыми золотыми эполетами на плечах. На рукаве у шутника я увидела траурную повязку.

– Кашмир, – пробормотала я, ухватив своего спутника за запястье.

– Знаю. Говорят, он приходит сюда почти каждый вечер.

Мы принялись внимательно наблюдать за тем, как последний гавайский король и члены его свиты пьют пиво. Шутки сыпались градом, пенный напиток лился рекой. Примерно через час король Калакауа заказал выпивку для всех присутствующих и поднял тост за свою кузину, принцессу Пауахи. Когда он взглянул своими карими глазами на дно четвертой опустошенной им кружки, его радостное оживление вдруг показалось мне наигранным. Сердце у меня упало.

– Он умирает – от алкоголизма, – едва слышно произнесла я на ухо Кашмиру и вздохнула. – Знаешь… большинство людей уверены, что его последними словами было: «Скажите моему народу, что я старался». Но это всего лишь красивая выдумка.

– А что же он сказал на самом деле?

– «Я очень больной человек», – ответила я и решительно отодвинула собственную кружку, чувствуя, что моя жажда разом исчезла. – Пожалуй, нам пора возвращаться на корабль.

Внезапно на наш стол упала чья-то тень.

– Жаль, что вы не сказали этого минут на десять раньше, – вздохнул Кашмир.

Подняв голову, я наткнулась на горящий злобой взгляд. Моряк, нависающий над нами, не мог похвастаться высоким ростом, но был невероятно широк и массивен. Его плечи были вдвое шире моих, и мышцы на них играли под рубашкой, словно кольца удава, готовящегося задушить свою жертву. Мне этот человек был незнаком. Зато он, видимо, хорошо запомнил моего спутника.

– Где мои деньги, темнокожий? – гневно прогудел моряк.

Сердце мое ушло в пятки, но Кашмир сохранял полное хладнокровие.

– Разве мы знакомы? – поинтересовался он, приподняв одну бровь.

– Ты недавно хорошо поживился за счет моего боя в кабаке «У начальника порта».