Чертовы котята - Леена Лехтолайнен

Юлия велела ехать в квартиру на улице Бульвар, Сюрьянен охотно согласился. Юрий отправился в Лэнгвик за Ханной и вещами босса — документами, мобильными телефонами. По дороге домой Сюрьянена слегка подташнивало; в зеркало заднего вида я замечала, что он бледен как полотно. У подъезда мы вдвоем с Юлией вывели Уско из машины и проводили прямо в постель. После чего я оставила их вдвоем, хотя меня не покидало чувство, будто Сюрьянен стремился что-то сказать именно мне.

Через двадцать минут позвонил Юкка Ватанен.

— Ты мне звонила, чтобы попросить прощения за свое вчерашнее поведение? — не поздоровавшись, произнес он.

— Ничего подобного. Хотела поинтересоваться, не ты ли подсыпал Уско Сюрьянену яду в коньяк? Или это твоя жена отравила чай Юлии Гелборт, который по ошибке выпил Сюрьянен?

— Какого черта ты имеешь в виду?

— Дело пока не передано в полицию. Сюрьянен попал в больницу с отравлением, ему сделали промывание желудка. Вы вчера пили допоздна?

— Сейчас Уско в порядке?

— Пока непонятно. Так во сколько вы разошлись?

Разумеется, у меня не было никакого права допрашивать Ватанена, но в смятении он об этом забыл и послушно отвечал на вопросы. Они пили виски с коньяком часов до двух, и Сюрьянен пошел спать не слишком пьяным. Сам Ватанен проспал лишь пару часов, да и то вполглаза. Ему было плохо, он чувствовал, что перебрал. Жена его проснулась около шести и потребовала, чтобы они немедленно покинули дом. Честно говоря, ни один из них толком не был в состоянии вести машину, но все же они решили уехать.

— А как вы открыли ворота? Ведь там кодовый замок.

— Анне разбудила Ханну. Мы с ней знакомы много лет, она служила у Сюрьянена еще при жизни Эйи. Так в какой больнице сейчас Уско?

— Не твое дело. Еще сольешь информацию журналистам.

Ватанен наверняка быстро поймет, что я говорю неправду, но в данный момент я заботилась исключительно о благе своего босса.

— Я друзей за деньги не продаю! Подожди, Анне пришла. Анне, послушай, Уско попал в больницу! Его отравили!

До меня донесся шум, звон посуды, затем в трубке послышался резкий женский голос.

— Что эта шлюха с ним сделала? — Анне схватила трубку. — Неужели Уско уже до свадьбы успел оставить ей все свое состояние?

— Госпожа Ватанен, что вы имеете в виду?

— Она сунула Уско после ужина чашку чая! — сбивчиво завизжала Анне. — Отравила ее, а теперь, разумеется, утверждает, что это мы сделали. Эта тварь хочет отвадить всех его старых друзей.

Устав слушать ее, я молча повесила трубку.

Сюрьянен довольно бодро шел на поправку и около десяти вечера даже попросил поесть. Ханна приготовила его любимое блюдо — пасту с копченым лососем. Они с Юлией наперегонки старались ему услужить. Юлия так нежно ворковала около жениха, что я даже подумала, будто ошиблась, считая ее к нему равнодушной.

Юрия я не видела со времени возвращения из больницы: он скрылся в своей комнате, и свет у него не горел. Сюрьянен отдыхал на диване в гостиной. У Юлии зазвонил телефон, и она ушла разговаривать в спальню. Ханна убиралась на кухне.

— Подойди ко мне, Хилья. — В слабом голосе Сюрьянена звучали приказные нотки. — Я хочу с тобой поговорить. Юлия сказала, ты нашла промазин в ящике моей тумбочки. Зачем ты там рылась?

— Хотела выяснить, чего ты наглотался.

— Ты знакома с этим лекарством?

— По базовому курсу фармакологии. В сочетании с алкоголем промазин очень опасен. Полагаю, ты это знал.

Мне не хотелось слишком сильно давить на него.

— Нет, не знал. Я ошибся с дозировкой. Знаешь, такие промахи и раньше со мной случались, вспомни хотя бы взрыв яхты «I believe». Сату утверждала, что ни о чем понятия не имела, но я не слишком верил. В то время я только ушел от нее, но еще не подал на развод. Если бы со мной тогда что-нибудь случилось, она унаследовала бы все мое состояние. Полиция считает, что объектом нападения был не я, а Васильев, но точно никто ничего не знает.

Я прекрасно знала всю правду о взрыве и была в курсе, что это было покушение на Васильева, но не могла сказать этого Сюрьянену.

— Ты сам покупал это лекарство?

— Нет, мне его дали. — Сюрьянен задумчиво взглянул на меня.

— Кто?

— Юрий. Вы же с ним вроде друзья. Что ты думаешь? Мне кажется, у него не должно быть причин вредить мне.

— Похоже, так. Юрий восхищается тобой и счастлив на тебя работать.

— Я всегда подозревал, что, помимо этой работы, у него есть еще какой-то побочный заработок. Ты его любишь?

Разумеется, я не была обязана открывать Сюрьянену свое сердце и собиралась сказать, что это его не касается, но в последний момент передумала.

— Нет, не люблю. Но отношусь к нему тепло, как к младшему брату.

— По нашей договоренности, ты должна следить, чтобы ни мне, ни Юлии ничего не угрожало. Я не могу приказывать тебе, но просто по-человечески прошу: выясни, пожалуйста, не замыслил ли Юрий чего-нибудь плохого. Я знаю, что его отец занимается полукриминальным бизнесом. Юрий клялся, что не имеет к делам отца никакого отношения и не будет заниматься ничем незаконным. Да мне, честно говоря, и не верится, что он может причинить мне вред. Нет, он не убийца.

Я улыбнулась про себя. Нет, конечно, хотя у Юрия на счету убийство полицейского и похищение финского депутата. Значит, Сюрьянен понятия не имеет о похищении Хелены Лехмусвуо, хотя со многими депутатами на короткой ноге. Похоже, у наших политиков хватает мозгов держать язык за зубами во время совместной охоты на лосей или посиделок в сауне.

— Так он не предупреждал тебя, что нельзя принимать это лекарство одновременно с алкоголем? И почему вообще ты вдруг решил выпить снотворное российского производства? Неужели врачи не выписали тебе какого-нибудь финского аналога, как полагалось? И разве у тебя нет личного врача, которому ты доверяешь?

Сюрьянен вздохнул. Он не любил врачей, как и всех, кто пытался вмешаться в его личную жизнь. На мгновение я даже почувствовала к нему симпатию: мы оба ценили свободу и независимость, — но затем вспомнила, что у нас разные дорожки и он все-таки друг Гезолиана и, следовательно, мой враг. Интересно получается: все враги Давида автоматически становятся и моими…

Я неопределенно пообещала Сюрьянену держать ушки на макушке и внимательно следить за всем, что происходит вокруг. На следующий день все вернулись в Лэнгвик, и мы с Юрием договорились в среду поехать в Коппарняси. Жених и невеста собирались провести целый день дома, под охраной замков, сигнализации и видеокамер. В свободное время я залезла в Интернет и прошлась по новостным ресурсам, но нигде не нашла упоминания, что известному финскому бизнесмену делали промывание желудка. Может, я не права и в мире существуют не только доносчики, сплетники и папарацци, но и честные скромные люди?