Его ученица - Юлия Оайдер

краской мои уши и щеки. — Но вы меня не узнали и тогда я решила… Решила немного задержаться, чтобы вы вспомнили.

— Почему не рассказала все сама? — хмурится Алексей.

— Побоялась, что это будет выглядеть странно и глупо, — пожимаю плечами я.

— А сейчас, по твоему, это как выглядит? — неожиданно усмехается он. — Я мог тебя вообще не вспомнить. Серьезно, Золушка, ты была готова тренироваться, чтобы помозолить мне глаза и сказать “спасибо за спасение”?

— Я же не думала, что вы не сочли нужным меня запомнить! — выпаливаю я и уже жалею о сказанном.

— Не счел? Боже, какая беспросветная глупость!

Становится безумно обидно. Не знаю почему, но обидно. Согласна, с какого боку ни посмотри — везде это выглядит глупо. Но вот только если прибавить ко всему этому неудержимое притяжение к Алексею, мое желание просто быть рядом с ним, все вроде бы становится чуть более логичным… Ну, для меня и моей женской логики.

— Знаешь ли, я мог вообще тебя не вспомнить! У меня амнезия, слышала про такое?

Переглядываюсь с Семеном и ошарашенно смотрю на Ледника. Амнезия? У него была амнезия?!

— Амнезия? — шепотом переспрашиваю я. — Как это возможно?

— Легко, если ты воюешь в горячей точке и получаешь серьезное ранение, — отвечает Ледник, а у меня по позвоночнику бегут мурашки.

Вот, значит, где он был… Вот, куда он уехал… В горячую точку. Боже мой, я такая глупая! Он же говорил, что он военный и я могла бы догадаться!

Смотрю в глаза Алексею и не нахожу слов. Вернее нахожу, но все это вопросы, по типу: что с вами случилось, где вы были…

— Простите, я не знала, — выдавливаю из себя фразу и стыдливо опускаю глаза, рассматривая горловину его футболки.

— Все это мелочи, по сравнению с тем, во что мы теперь вляпались, — его голос спокойный и это даже непривычно.

— Снова запретите приходить на тренировки и отошлете подальше? — с опаской спрашиваю я.

— Наоборот, попрошу держаться поближе, — мотает головой Ледник. — А еще, пусть твой телохранитель не сводит с тебя глаз вне зала. Артур помнит кто ты, помнит кто я и жаждет мести. Я еще не до конца понял, почему он винит именно меня во всех своих бедах, но я разберусь. Парень высказал угрозу в твой адрес, если я не соглашусь на третий бой. Тонко и очень ненавязчиво намекнул, что у него есть друзья, которые в любой момент устроят нам “веселую” жизнь.

— В каком смысле? — сердце рьяно бьется в груди. — Он может напасть?!

— Не знаю, Золушка, просто береги себя, — мужчина дергает за ручку двери и выходит из машины. — Я всегда на связи, если что-то будет нужно.

Дверь захлопывается, а мне хочется побежать следом. Как-то не очень приятно закончился наш разговор, многое неясно и мне попросту страшно! Возможно, если бы не телефонный звонок, я бы так и сделала.

— Да, мам, — отвечаю я и слышу уж больно радостный голос на другом конце трубки.

— Милая, ты закончила с йогой? Пожалуйста, поскорее вернись домой, у нас очень мало времени! — щебечет мама.

— Хорошо, мы уже едем, не переживай, — продолжаю отыгрывать послушную дочь я.

Ледник убирает с проезда свою машину и быстро уезжает. Сэм не говорит ни слова, просто выруливает на дорогу и везет нас домой.

Все время пути я блуждаю в своих мыслях. Если меня спросить о чем я думала — не смогу ответить, потому как слишком многое произошло за этот день и мое нужно переосмыслить все увиденное и услышанное.

— Ох, дорогая, наконец-то! — бросается на меня с порога мама. Судя по тому, что она говорит по-русски, отца нет дома. — Поднимайся наверх и приведи себя в порядок! Надень платье, причешись, накрасься в конце концов, а то вид у тебя совсем не товарный!

По ушам режет фраза "не товарный вид". Конечно, я же товар, который нужно как можно красивее упаковать и продать!

— Я приведу себя в порядок, когда мы прилетим в Штаты, зачем мне грузить свою кожу косметикой перед полетом? — стараюсь не выдать своего раздражения я. — И где папа?

— Милая, мы никуда не летим. Планы изменились, так что сделай как я сказала! — настойчиво произносит мама, глядя мне в глаза. — Отец поехал в аэропорт, встречать нашего гостя. У тебя меньше часа, детка!

Перестаю дышать, поскольку внутренний голос подсказывает мне, за каким гостем поехал папа, раз наш перелет отменен.

— Каким гостем, мам? — все же спрашиваю я.

— Мистер Вайс, Элла, он настоящий джентльмен! Он лично решил встретиться с тобой, чтобы затем пригласить к себе! На его личном самолете вы завтра отправитесь в его резиденцию, ты погостишь пару дней, — мама восторженно тараторит, а мне становится совсем дурно.

Она так счастлива, будто бы сама желает оказаться на моем месте.

Я бы с радостью его уступила…

Одно дело лететь к этому мужчине с родителями и выдержать какой-то там банкет. Но совсем другое — отправиться туда с ним и "погостить".

— Он считает, что сопроводить будущую жену на экскурсию и позволить ей освоиться на новом месте прекрасная идея! К тому же, — мама понижает голос до заговорщического шепота, — он везет тебе кольцо, а нашему отцу первую часть суммы! Мы сможем возобновить работу, оживить бизнес!

Пелена слез застилает глаза. Что ж, меня официально продали.

16

Поднимаюсь к себе в комнату и со всей дури хлопаю дверью. Хочется кричать, но это ничего не даст, кроме моих убитых нервных клеток. Слезы катятся по щекам и я тихо всхлипываю. Раздеваюсь, захожу в душ и включаю воду. Нарочно перемещаю регулятор от горячей к холодной, чтобы отрезвиться, чтобы почувствовать хотя бы боль от ожога или вздрогнуть от холода. Почувствовать хоть что-то, кроме этой невыносимой обиды внутри.

Они хотят, чтобы я понравилась ему? Чтобы я стелилась перед ним, пресмыкалась так же как перед ними? Я не смогу. Не перед ним. По отношению к родителям я имею хотя бы