Его ученица - Юлия Оайдер

не важно, я сама виновата, — кусаю губу и едва слышно отвечаю я.

Не хочу впутывать Алексея в наши разборки. Хотела бы поделиться своими переживаниями, но вдруг это навредит ему и… Что он подумает обо мне и моей семье после этого рассказа?

— Тебя трясет от страха, как зайчонка, у тебя красные зареванные глаза и отчетливый след удара на лице. Не могу смоделировать ситуацию, в которой молодая девушка может быть настолько виновата, — говорит Алексей.

— Не важно, — снова мотаю головой я, глядя в сторону, и поскорее перевожу тему. — Зачем вы приехали?

— В глаза мне посмотри и скажи, кто и почему! — приказным тоном чеканит Ледник.

Не могу ослушаться и выполняю его приказ. Пытаюсь смотреть в глаза, но из-за слез все расплывается.

— Это отец, — тихим шепотом отвечаю я. — Но я виновата сама, показала себя в худшем свете для жениха.

Удивление на лице мужчины можно прочесть невооруженным глазом. Он по-настоящему удивлен услышанным.

— Твой отец тебя ударил? — переспрашивает Алексей и я киваю. — Ты в курсе, что это домашнее насилие? Как часто он тебя бьет?

— Первый раз.

Под пристальным взглядом мужчины складываю руки на груди, но тут же опускаю, стараясь найти им место или чем-то занять.

— Пойдем в машину, поговорим, — кивает он мне на свой пикап.

Следую за ним к его автомобилю и сажусь на пассажирское сиденье. Кажется, что тут ничего не изменилось… Разве что запах, нет больше аромата цветов, что тогда лежали на заднем сиденье.

— Ты понимаешь, что теперь так будет всегда? — поворачивается ко мне Ледник. — Теперь, когда он почувствовал свою силу и власть над тобой, увидел страх в глазах, он теперь постоянно будет решать таким образом все, что ему не угодно. С этим нужно что-то делать, Золушка.

— Я ничего не могу сделать сейчас, — мой голос дрожит.

Он прав. Теперь любое мое непослушание отец будет решать силой. Я видела ярость в его глазах перед ударом и видела наслаждение после. Он был собой доволен, ему было плевать на меня и мою боль и ужас. Но я не могу уйти, потому как мне попросту некуда и не с чем. За моей душой ни гроша, а жить на помойке или в приюте, если таковые в России вообще имеются, я не смогу, лучше умереть. Все, что я пока могу, так это слушаться родителей и чуть менее рьяно отваживать от себя мистера Вайса.

— У тебя есть жених? — щурится Алексей и я краснею.

— Это договорной брак, я его толком сегодня увидела первый раз. Отцу заплатят огромные деньги за мое замужество, — отвечаю я и снова хочется плакать.

Изо всех сил пытаюсь подобрать слова, чтобы дать Алексею понять — жених мне не нравится, он мне не нужен.

— В каком смысле? — хмурится мужчина. — Тебя продают замуж что ли…

— Выходит, что так.

Стискиваю зубы и отворачиваюсь к окну. Смотрю на наш дом, пока по щекам текут слезинки.

— Не мое дело, но валила бы ты из этого дурдома, — вздыхает Ледник. — Поживи у друзей, свали в другой город, страну…

И тут я не выдерживаю. Первый всхлип звонко разносится по салону пикапа.

Он прав, это был бы выход, имей я хоть одну подругу, готовую принять меня в гостях, или хоть пару тысяч баксов в заначке, чтобы скрыться из виду. Хотя последний вариант весьма сомнителен — меня найдут и кара будет куда страшнее.

— Успокойся, расскажи мне все, я постараюсь помочь, — говорит Алексей.

Мне кажется, что алкоголь еще не до конца выветрился, ведь я собираюсь рассказать ему. Вытираю слезы и пытаюсь набраться мужества, чтобы поведать Алексею свою историю. Надеюсь его мнение обо мне не испортится окончательно.

— Мой папа бизнесмен из Америки, мы вынуждены жить в России, пока у него проблемы с его бизнесом, — говорю я, а Ледник лишь кивает, словно осмысливая услышанное. — Никто не хочет инвестировать в его тонущую компанию. Вернее, никто не хотел, кроме одного единственного, очень и очень богатого мужчины. Родители разрекламировали меня ему, заверили в моем физическом здоровье и манерах, а это почему-то важный аспект для этого человека. Он дает моему отцу свои деньги, а отец отдает меня, как вещь! Его зовут мистер Стейси Вайс, ему пятьдесят с копейками и за плечами уже несколько неудачных браков, — замолкаю и сглатываю.

— Ты его боишься? — спрашивает Алексей.

— Он очень странный, сегодня был у нас на ужине и… пугающий человек, — отвечаю я. — Я прочитала в интернете про его бывших жен, они все умерли при странных обстоятельствах. Вроде бы своей смертью или несчастный случай, но это же подозрительно, да? Четыре женщины умерли, понимаете? — перевожу взгляд на Ледника и смаргиваю слезы. — Я не хочу быть пятой…

— Не хочешь, значит не будешь, — уверенно отвечает он.

— Мне бы вашу уверенность, — всхлипываю я. — Я загнана в угол… Я теперь не могу не то что перечить, я не могу и думать об отказе от этого брака. Отец попросту меня убьет, а мать будет стоять рядом и молчать! А знаете, что самое страшное? Завтра я лечу в резиденцию своего жениха и проведу там все выходные! Одна, без родителей и без возможности сбежать!

Закрываю лицо руками и срываюсь на громкие рыдания. Одно дело думать об этом всем, но совсем другое рассказать и показать себя жутко слабой перед человеком, мнением которого дорожишь.

— Вы летите в Америку? — спрашивает Алексей и я сдавленно "угукаю". — Твои родители не бояться тебя одну вот так просто отправить с таким человеком, как он?

— Я буду не одна, со мной будет Сэм… И моим родителям плевать, — пищу я. — Они уже получили часть денег и…

Не хватает воздуха, чтобы договорить фразу, и я выскакиваю из машины. Обхватываю себя руками и пытаюсь надышаться и успокоить, рвущиеся наружу всхлипы.

Совсем расклеилась, стала самым настоящим нытиком… Вот отыграется Ледник за это нытье на наших тренировках…

— Тебе нужно успокоиться и пережить эти выходные, — слышу хлопок двери и приближающийся голос Алексея. — Пусть за тобой как следует присматривает твой телохранитель. Когда ты