В плену иллюзий - Хелен Бьянчин

Кристина сознавала в данную минуту, что и ее он видит насквозь. У него это всегда отлично получалось. Но сейчас ей все было безразлично.

— Спасибо за ужин и чудесный вечер. Мне он очень понравился, — сказала она, подняла с пола туфли, повернулась к Норману спиной и направилась к своей спальне.

— Думаю, не все в минувшем вечере пришлось тебе по вкусу, — ответил Норман.

Кристина приостановилась.

— Я имею в виду Франческу Менгс, — пояснил он.

Возражать ему было бы просто глупо.

— Ты абсолютно прав! — согласилась Кристина. — Спокойной ночи!

Зайдя в свою спальню, она неторопливо разделась, удалила макияж, приняла теплый душ, надела на себя ночную сорочку и легла в кровать.

Наверное, ей сразу удалось заснуть, потому что, открыв глаза посреди ночи, она не смогла вспомнить тот момент, когда сон сморил ее. В первые, несколько мгновений ей вообще было сложно понять, почему вокруг незнакомые стены.

Ее мучила жажда. Полежав некоторое время в темноте, она поднялась с кровати, на цыпочках вышла из спальни, налила стакан воды из графина, стоявшего на столе в гостиной, и с жадностью осушила его.

Спать уже не хотелось. Поэтому Кристина осторожно, чтобы не разбудить Нормана, вышла на балкон.

Ночь была восхитительной. Небо черное, усыпанное серебряными звездами, околдовывало красотой и подлинным величием. Ярко светила луна, и все вокруг было залито ее мягким призрачным сиянием. Запах моря опьянял. Кристина с упоением рассматривала все, что могла видеть. И словно уснувшие цветы на клумбах, и аллеи, и здания, и темные воды залива… Ночью мир выглядел совсем по-иному. Казалось, все вокруг ожило в свете луны и существовало по иным, чем днем, законам. Цветочные бутоны едва заметно колыхались — не то от ветра, не то сами по себе. Деревья покачивали ветками, а листва умиротворенно шепталась, напоминая о чем-то очень милом сердцу, очень родном.

Откуда-то издалека доносилось чье-то сбивчивое пение. С противоположной стороны, оттуда, где располагалась танцевальная площадка под открытым небом, слышались звуки музыки. Площадку эту умышленно построили на достаточном удалении от отелей, и шум ее не мешал спать.

Люди веселятся, с улыбкой подумала Кристина. И у каждого из них своя история, своя судьба. Какой будет судьба моего малыша? Как все сложится у меня самой? Если бы человек мог узнавать об этом заранее!

— Не спится? — послышался из-за ее спины низкий голос Нормана.

Кристина вздрогнула. Она не заметила, как он появился здесь. Наверное, слишком увлеклась своими мыслями.

— Я захотела пить, поэтому вышла сюда. И, выходит, тебя разбудила?

— Нет. Я не спал, — спокойно ответил Норман.

Некоторое время Кристина молчала. Потом тихо произнесла:

— В этот час здесь просто сказочно.

Любимый мужчина находился так близко, что у нее перехватывало дыхание. Она мечтала исчезнуть отсюда, уйти в свою спальню, закрыться в ней и уткнуться лицом в подушку. Но не двигалась с места.

От Нормана исходило дурманящее тепло и умопомрачительный аромат. Кристина не смотрела на него сейчас, но чувствовала каждой клеточкой своего тела его присутствие.

Норман обычно спал голым, и она знала, как божественно он смотрится сейчас, окутанный серебристо-белым светом луны. Они не касались друг друга, но невозможно было отделаться от ощущения, что их связывают невидимыми, но прочными нитями магические силы природы.

Прошу тебя, уйди! — молилась про себя Кристина. Не рви мне сердце. Не заставляй меня делать то, о чем я могу сильно пожалеть впоследствии…

Другая же часть ее души страстно жаждала обратного: чтобы он шагнул к ней ближе, чтобы обжег нежным прикосновением, чтобы хотя бы еще раз подарил ей неземное блаженство.

Норман медленно приблизился и положил руки ей на плечи. Она не двигалась и не поворачивала голову, но с замиранием сердца ждала большего.

Теперь ее мозг был уже не в состоянии мыслить здраво и рассудительно. Сейчас ею владели эмоции — огненные, безудержные.

Рука Нормана скользнула выше — прошлась по задней части тонкой шеи Кристины, двинулась к мочке уха.

Кристина дрожала. Теперь ей не было дела до предосторожностей. Одна ночь… Всего одна эта ночь ничего не изменит, убеждала она себя, растворяясь в потоке чувств. Завтра все будет по-прежнему…

Норман поцеловал ее в затылок, вновь положил ей на плечи обе руки и повернул к себе лицом. Она и не думала сопротивляться. В порыве страсти он ловким движением сорвал с нее сорочку. Под ней ничего не было.

На ее изголодавшееся тело обрушился шквал обжигающих поцелуев. Руки Нормана, его губы, язык ласкали так, словно в каждом из них накопился опасный переизбыток страсти… У нее уже кружилась голова, а ослабевшие ноги подкашивались, когда Норман с легкостью поднял ее, вынес с балкона и направился в спальню. В свою спальню.

Бережно уложив ее на кровать, он продолжил сногсшибательную любовную игру — принялся целовать ее отяжелевшую грудь — одну, потом вторую, ласкать языком напряженные соски.

Кристина отвечала на каждое его движение, стонала и извивалась подобно гибкой форели, бормотала бессвязные слова и снова стонала.

Норман двинулся дальше — начал покрывать жаркими влажными поцелуями ее живот, медленно опуская голову все ниже и ниже.

Кристина ни о чем уже не помнила. Мир вдруг сузился для нее до размеров этой комнаты. Но не было ни стен, ни окон, ни мебели. Существовали лишь они с Норманом. И жар страсти, сливший их в единое целое…

— Я хочу тебя, — бормотал Норман, порывисто дыша. — Хочу тебя одну… Только тебя…

— Войди же в меня… Скорее… Или я сойду с ума, — прошептала Кристина, крепко обхватывая его руками, впиваясь ногтями в его смуглую мускулистую спину…

Позднее они лежали, плотно прижавшись друг к другу, в полном покое. В абсолютном блаженстве.

Это потрясающе, размышляла Кристина, чувствуя, что не может надышаться его запахом, что никогда не насытится удовольствием, которое он один в состоянии ей подарить.

Она проснулась, когда комнату уже наполнил дневной свет. Наверное, уже довольно поздно, промелькнуло у нее в голове. Часов поблизости не оказалось.

Она зевнула и по-кошачьи грациозно потянулась. И только сейчас почувствовала, что лежит в постели не одна. Воспоминания о прошлой бурной ночи с Норманом одно за другим стали всплывать в ее памяти.

К ее щекам прилила краска, и она медленно повернула голову. Норман смотрел на нее, улыбаясь.

— С добрым утром, Кристи. Ты очень крепко спала.

Она хотела ответить, что после занятий сексом всегда спит как убитая, но смолчала. Норман нежно провел ладонью по ее щеке.

— У нас была изумительная ночь. Согласна?