За все спрошу жестоко - Владимир Колычев

Ресторан не самый престижный, на окраине Москвы, из тех, где блюда подаются в тарелках с надписью «Общепит». И все-таки это был ресторан. И столы с белыми скатертями, и салфетки флажками, и официантки в кружевных чепчиках и фартучках. Зал большой, людей уже много, но свободные столики пока еще есть.

За один такой столик Семен и усадил Наташу. Пусть здесь побудет, пока он с водкой разберется. Товароведа надо найти, разгрузиться, деньги получить. Все это время, а еще он не хотел, чтобы Наташа видела, как он ящики таскать будет. Антоша должен этим заниматься, но его нет. Поэтому самому за него отдуваться придется. Физически эта процедура простая, а морально... Не царское это дело водку разгружать. Вряд ли тот же Алекс стал бы так напрягаться на его месте...

Меню в ресторане скромное, но готовили здесь вкусно. Однажды у Семена была уже возможность в том убедиться. Правда, водку лучше не заказывать. Хорошо, если это волынская подделка, а если фальсификат из другого места, да еще из технического спирта... Такое, увы, бывает. Поэтому Семен заказал коньяк за сорок рублей. И вазочку черной икры для форса. Салат «Столичный», холодная осетровая нарезка, котлеты по-киевски. Для начала неплохо. А там видно будет...

Если Наташа не отказывается от такого начала, то возможно и продолжение. Может, и не придется ей сегодня к Алексу ехать.

Триста бутылок водки, по семь рублей за каждую, две сто за все. Таких денег отцу и за год не заработать, а Семен их одним махом срубил. Правда, отсюда нужно вычесть еще и себестоимость, но это всего два рубля за горлышко. Но и тыща пятьсот рублей чистой прибыли за раз – очень солидный показатель. Теперь Семен запросто может позволить себе погулять с Наташей в ресторане. И покутить как следует, и номер в гостинице на ночь снять... Если, конечно, дело дойдет до этого. А вдруг?

Наташа уже у него в руках. Она в ресторане, домой, похоже, не торопится, и еще, кажется, ей интересно с ним. Неплохой, надо сказать, задел...

Но вдруг выяснилось, что за нее еще надо будет повоевать. За одним с ней столом сидели два крепких на вид типа в теплых джинсовых куртках нараспашку. Нормальные люди раздеваются в гардеробе, но этим на правила наплевать. Потому что эти ребята явно считают себя здесь королями. Наглые рожи, пренебрежительные взгляды. И никого из них не напрягает, что это чужой стол. И еще их совершенно не волнует, что Наташа совсем не рада их компании.

А стол уже накрыт. И коньяк здесь, и шампанское, и черная икра в хрустальной вазочке, салат, нарезка. Вот-вот подадут горячие блюда. Может, ребята этого и ждут, чтобы начать трапезу. А пока они держат руки в карманах и на спиртное не кидаются.

Семен подошел к Наташе неторопливо, вразвалочку, по-хозяйски мягко положил ей руку на плечо. И с небрежностью уверенного в себе человека глянул на парней.

– Пацаны, вы не туда заехали.

– А ты че, борзый? – агрессивно вскинулся один, круглолицый, с воспаленными глазами.

Это наезд. И ответить на него словом, значило, обострить ситуацию.

– Пошли выйдем? – спокойно спросил Семен.

– А пошли! – вскочил второй.

И у этого с глазами проблема. Мутный взгляд, невидящий. Похоже, обкурился парень. Тогда ему точно на свежий воздух нужно. И сам по себе на холоде проветрится, а еще Семен его освежит.

Свою куртку Семен оставил в гардеробе, поэтому на улицу вышел в одном свитере. Рубашки под ним нет, только майка, ворот короткий. Но ему совсем не холодно. Будь он трусом, предстартовый мандраж лихорадил бы его, но ему совсем не страшно, поэтому мысль о предстоящей драке согревала его.

Далеко идти не пришлось. Улица хоть людная, но уже темно, и свет от фонарей у входа не дотягивается до площадки между стеной ресторана и палисадником с темнохвойными елями в нем.

Семен повернулся к торчкам лицом, расправил плечи.

– У вас еще есть время исчезнуть, – сказал он нахраписто.

Но исчезать эти двое не собирались.

– Твоя телка за столом сидит? – спросил один.

С ответом Семен не затянул. Резко шагнул к хаму и ударил его лбом в переносицу. Тут рухнул как подкошенный.

Второй торчок явно не ожидал столь стремительного развития событий. Он думал, что Семен завяжется на пустопорожний разговор, а тут удар, да еще эффектный и убойный.

– Эй, ты чего? – шарахнулся он назад.

Одну руку, сжатую в кулак, Семен поднес к своему подбородку, другой поманил парня к себе.

– Да пошел ты!

Торчок не захотел разделить участь своего дружка и показал Семену спину. Вслед ему полетел презрительный плевок... А еще крутым прикидывался.

Сэм вернулся в ресторан, сел за стол, задорно подмигнул Наташе и откупорил бутылку коньяка.

– Это для сугрева, если ты не против.

– А эти где?

– Этих я уже согрел.

– Быстро...

Наташа пристально смотрела на него. То ли синяки на лице искала, то ли поцеловать его хотела.

– Так разговор короткий был: одному в пятак, другой убежал. Я к тебе спешил, потому и быстро. Девушка ты красивая, без присмотра оставлять нельзя... Тебе шампанского?

– Не хочу шампанского. Лучше коньяку... Весело с тобой. То ты на Рижском подерешься, то здесь...

– Это разное. Там я за общее дело дрался, здесь – чисто за тебя.

– Крутой ты парень.

– Может, и крутой. Только выпьем мы за тебя. За твою невероятную красоту.

– Прямо уж невероятную? – чокаясь, польщенно улыбнулась девушка.

– Как сказал, так и думаю, – выдохнув коньячную горечь, сказал Семен.

– Я тебе нравлюсь?

– А разве это не видно?

– Видно. Только непонятно.

– Что непонятно?

– Почему ты Усыгину морду не набил.

– А что, надо?

– Надо... Козел он!

Наташа полезла в свою сумочку, достала оттуда пачку «Моrе», вынула сигарету, щелкнула элегантной золоченой зажигалкой, глубоко затянулась.

– Он тебя чем-то обидел? – нахмурился Семен.

– Обидел?.. Да, он очень сильно меня обидел.

– Ты не должна ему этого прощать.

– А ты?

– И я ему этого не прощу. Хочешь, я прямо сейчас поеду к этому и набью ему морду?

– Не надо... Ты лучше отбей меня у него, – с капризной какой-то кокетливостью улыбнулась девушка.

Семен возликовал. Похоже, его мечты сбываются. И он очень этому рад.

– А это трудно?

– Зависит от тебя... Пока все хорошо, – с наигранной кротостью потупила она глазки.

– Это уже обнадеживает! – растянул он в улыбке губы.