Барон по призванию. Путь дворянина - Владислав Игоревич Миронов

замка еще некоторое время. Когда ему удалось взять себя в руки, капитан тяжело вздохнул и зашагал к выходу. Он велел разослать соглядатаев во все близлежащие поселения и фермы, проверить все повозки на выезде из города, расклеить плакаты и таблички с изображением лица Северина по стенам, и только потом пошел отдыхать.

Агент прискакал к небольшому двухэтажному зданию. Оно, конечно, не могло сравниться с Кляйн-Хохмауэром, но выглядело прилично и уютно, хоть и являло собой воплощение строгости и простоты. Слуги приготовили господину поздний ужин и постель. Джоза поел и лег. Ему не спалось. Агент нутром чуял, что предатель Северин уже давно за чертой города, и завтра ему придется долго следовать по крысиным следам: вынюхивать, выспрашивать, выслушивать доклады, предугадывать, рассчитывать маршрут.

Джоза вскочил с постели и сел за рабочий стол, на котором лежал развернутый пергамент с грузами на уголках. Луна в ту ночь была яркая, и ее света хватало, чтобы капитан мог разглядеть текст. Он еще раз перечитал досье на Рейнера Северина. Все, что было известно о нем на официальном уровне. В характеристике проскакивали такие слова, как «замкнут», «циничен», «холоден». Взгляд агента продолжал прыгать от слова к слову: «превосходный тактик», «искусный фехтовальщик», «опытный военачальник». Джоза потер глаза ладонями. Он морально готовился в тому, что дело предстоит нелегкое. По-настоящему нелегкое. Обычно дворяне предают из-за алчности, гордыни, жажды власти или честолюбия. Но этот человек не походил на большинство индивидов, с которыми работал Джоза. У Северина имелась идея, убеждение. В этом капитан был уверен. Такие люди, как Рейнер, не предают ради власти или звона монет, им это не нужно. Они стоят за свою правду, свою истину. С такими людьми трудно бороться. Но необходимо.

Глава 5

Ритуал посвящения в причащенные на самом деле представляет собой не более чем несколько дней пыток, мучений и молитв. Со стороны это больше походит на допрос, чем на принятие в ряды святого воинства. Сначала кандидата заставляют в темноте читать молитвы, стоя на коленях в закрытом деревянном помещении с четырьмя решетками по углам. Внутри этих квадратных клеток лежат камни, постоянно подогреваемые снизу. С этажа, расположенного выше, на эти камни время от времени выливают холодную воду, постепенно поднимая уровень жара в помещении. Мне сказали, что это «иллюзия нахождения под землей». Когда кандидат пропотеет достаточно сильно, чтобы почувствовать невероятную жажду, если, конечно, прежде не потеряет сознание, начинается второй этап пытки, или, если хотите, ритуала: человеку на руки надевают металлические перчатки, не позволяющие согнуть пальцы или иным образом собрать руки в «чашечку», на шею надевают металлический ошейник, от которого ведет цепь и прикрепляется к потолку, чтобы испытуемый не мог опустить голову ниже, чем стоя на коленях. Вокруг разлита вода, но ужас в том, что в таком положении выпить ее не удается. Кроме того, в комнату постоянно подается дым с запахом одурманивающих трав, заставляющих, позвольте сказать, жертву испытывать сильнейшие видения. В таком состоянии потенциальный причащенный находится около трех дней. После трех дней темноты, бессонницы, жажды и кошмаров, если человек не погибает, происходит ритуал причащения: в комнату заходит святой отец, словно луч света в царство тьмы, и зачерпывает в ладони воду, которую выливает в рот причащенному.

Салуун Радклифф. «Темная сторона белого одеяния»[11],230 г. эры Льва

Рейнер нашел лошадь, чтобы отвезти раненого Ренфилда к целительнице, быстрее, чем ожидал. По совету мельника он добрался до противоположного края поселения, отыскал белый дом, который, на его взгляд, с трудом можно было назвать большим, и стуком в дверь разбудил хозяина Ирмтона, мужчину лет тридцати пяти с квадратной густой бородой. Пебель был явно не рад, что какой-то чужак требует лошадь сию минуту, но, увидев доспехи и оружие, предпочел помолчать, решив, что перед ним королевский мечник, гончий-сопровождающий или какой другой государственный деятель. Пообещав, что вернет серую в яблоках животину так скоро, как сможет, лорд Северин прискакал к мельнице, взвалил Ренфилда на круп лошади и поскакал по указанному пути, придерживая тело товарища за пояс одной рукой.

С левой стороны от дороги вдалеке виднелись крепостные стены, возвышающиеся над домами пебелей и палатками ушлых торговцев, которых не пустили в город, а еще дальше – донжон-башня замка Кронфест, украшенная красной черепицей и алыми штандартами. Справа же распласталось, словно одеяло, поле, засаженное картофелем и просом. Далеко на горизонте виднелся сосновый бор, из-за которого неторопливо поднималось солнце.

Преодолев верхом несколько тысяч шагов, Рейнер наткнулся на косую развилку. Указателей не было, хат поблизости тоже не наблюдалось. Лошадь сама по себе начала наматывать беспокойные круги, перебегая то на одну дорогу, то на другую, и не переставала недоумевающе ржать.

Северин немного проехался сначала по левому краю бора, повертел головой, вернулся к развилке. Сделал то же самое по правой стороне, но все так же ничего не обнаружил. Барон опасался, что, повернув не туда, он потеряет много времени на обратный путь, поэтому ошибаться было не с руки.

Внезапно впереди мелькнуло что-то серое, малозаметное. Стрельнув взглядом между деревьев, Рей увидел удаляющуюся девичью фигуру, одетую столь неприметно, что маскировка военных разведчиков казалась детской игрой в прятки.

– Эй, стойте, фройляйн! – басом крикнул Рейнер. – Фройляйн, постойте же! – Он рванулся вперед, но зацепился за низко натянутую веревку и рухнул наземь. Ловушка!

Девушка не остановилась. Наоборот, осознав, что ее обнаружили, девица, словно лань, перепрыгивая через ветки и суки, скрылась в лесной чаще.

– Червь! – ругнулся Рейнер и спрыгнул с лошади. Узды у лошади не было, только веревка на шее. Барон переложил бесчувственного Ренфилда на седло, чтобы тот не упал с крупа животного, и повел кобылу в лес. Ветки и сучья мешались под ногами, свисали сверху. Лорд терялся в догадках, как девушка могла передвигаться столь резво, да еще и в платье, если Рею не показалось. Лошадь тоже была недовольна тем, что приходится продираться сквозь колючие лапы елей, брыкалась, мотала головой и поднимала шум. Северин железной рукой держал кобылу за веревку, но та продолжала дико ржать, потом встала на дыбы, сбросив Ренфилда, вырвалась и ускакала прочь. Сквозь стволы деревьев Рей увидел, что неугомонная скотина направилась в обратную сторону. Видимо, лошадь хорошо знала местность и намеревалась вернуться домой, так что лорд махнул на произошедшее рукой. Он, тяжело дыша, забросил парня себе на спину, обхватил за руку и ногу и потащил глубже в лес. Если девушка убежала туда, значит, либо впереди охотничье жилище, либо это и есть травница. Рассчитывать хоть на что-то было трудно, но другого пути не оставалось.

Несомненно, беглянка умела ходить по лесу: Рейнер не мог найти следа ее недавнего присутствия. Ни отпечатка ступни, ни сломанной веточки. Сплошной бор, но девушка однозначно не могла быть видением.

Пройдя всего несколько