Десантник. Остановить блицкриг! - Олег Таругин

Десантник собрался было уложить практикантку прямо на покосившейся, но все еще достаточно прочной лавке, смахнув на пол нанесенный сквозь отсутствующие окна лесной сор, однако Локтев протянул ему небольшой, размером с алюминиевую банку газировки, сверток, объяснив, как пользоваться портативным спальником. Уже давно ничему не удивлявшийся – зато летун едва глаза не вывихнул, наблюдая за очередным чудо-гаджетом – Степанов проделал необходимые манипуляции, и спустя пару минут Савушкина уже посапывала внутри обретшего объем спального мешка, со слов старшего лейтенанта, способного обеспечить человеку комфортные условия даже при серьезном морозе.

День понемногу клонился к вечеру, и после недолгого совещания было принято решение остаться здесь на ночлег. И уже с рассветом двинуться дальше – Алексей и сам понимал, что надолго их с Батищевым и Васькой просто не хватит. Час, возможно, два или даже три, если гости из будущего поделятся своими стимуляторами – и все, спекутся. Про Ирку и вовсе говорить не приходилось – ее теперь до самого утра точно не поднимешь, хоть водой обливай. Кстати, колодец на хуторе имелся, так что с этим им повезло. Вода в нем, конечно, давно застоялась, став непригодной для питья, но Алексей не сомневался, что у космодесантников и на этот случай отыщется подходящая химия наподобие обеззараживающих таблеток из привычной ему аптечки, так что тоже не проблема. Ну, не вычерпывать же ее несколько раз кряду, дожидаясь, пока очистится, честное слово…

Относительно ночевки Локтев придерживался подобного же мнения:

– Считаю, на сегодня все. Нужно отдохнуть, – и, поймав взгляд Степанова, пожал плечами:

– Леш, ты что думаешь, мы роботы из фантастических голофильмов? Нет, у нас, понятное дело, имеются достаточно серьезные препараты, под которыми мы еще несколько суток можем работать в полную силу. Вот только отходняк после них такой накатит, что и рукой не двинешь. Так что становимся на ночевку. Товарищ лейтенант… в смысле, капитан, мое решение подтверждаете?

– Подтверждаю, – абсолютно серьезно кивнул контрразведчик, прокашлявшись. – Верное решение. Отдохнуть сейчас – первое дело. Да и поговорить нам бы нужно, до того все как-то времени не имелось.

Смотрел он при этом отчего-то исключительно на десантника.

– Можно и поговорить, – согласился Локтев, проследив за его взглядом и усмехнувшись краешком губ. – И касательно завтрашних планов, и вообще, так сказать. Вы ведь именно это имели в виду? Насчет «вообще», верно?

– Верно, товарищ старший лейтенант, – хрипло ответил тот. – Имеются, понимаете ли, вопросы.

– Добро, тогда я сейчас с охранением разберусь, и пообщаемся.

И пояснил в ответ на очередной удивленный взгляд Алексея:

– Ну, а ты как думал, коллега? Электроника – электроникой, но живые люди все ж надежнее. Особенно те, в ком ты, как в самом себе, уверен. Короче, поскучайте минут с десять, я быстро управлюсь, только посты расставлю…

* * *

Усевшись поудобнее, Степанов уперся спиной в пахнущую прелью стену и с удовольствием вытянул гудящие ноги, с трудом сдержавшись, чтоб не застонать от удовольствия. Вроде и совсем немного прошли, что такое для тренированного человека какие-то жалкие семь километров, пусть и по лесу, но подустал. То ли в ране дело (которая, грех сказать, уже практически не болит), то ли просто усталость поднакопилась. Поскольку крайние сутки, мягко говоря, оказались весьма насыщенными событиями. Взглянув на напряженного контрразведчика, Леха невесело вздохнул:

– Михалыч, давай договоримся так: я прекрасно все понимаю. Но и ты меня тоже должен понять.

– Ты о чем, разведка? – подозрительно нахмурился тот.

– Да о твоих вопросах, которые у тебя, уж извини, аршинными буквами поперек умного лба написаны. Только ты мне вот что сначала скажи: сможешь подробно расписать события, к примеру, Крымской войны? Ну, той самой, когда англичане с французами да турками полуостров рейдерским захватом отжать собрались?

– Каким захватом? Куда отжать?

Степанов внутренне выругался: да твою ж мать, вот снова он хрень несет! Первое время пытался себя сдерживать, за дурным языком следить, а как потомки появились, и в этом особой необходимости не стало, расслабился. Самое смешное, Локтев, судя по глубокомысленному выражению морды лица, тоже ничего не понял, но смолчал, с трудом удержав на физиономии нейтральное выражение. Ладно, виноват:

– Извини, Михалыч, перефразирую: когда наши исконные враги со всякими понаехавш… союзничками решили Крым завоевать?

– Это ты про ту войну, которая в пятидесятые годы прошлого века случилась? При Николае Палкине еще?

Вовремя вспомнив, что «пятидесятые годы прошлого века» для Батищева означают вовсе не то, что для него, Алексей кивнул. Заодно подумав, что точно не знает, кого из русских царей называли столь обидным прозвищем [18]. Николая I, нужно полагать, если судить по хронологии.

– Именно.

– Ну… – ненадолго задумался особист, морща лоб. – Синопское сражение, разгром турецкого флота. Адмирал Нахимов. Артобстрел Одессы с моря. Река Альба, героическая оборона Севастополя, Балаклава, Инкерман. Смертельное ранение Нахимова, Малахов курган. Как-то так.

– А подробнее? По дням или хотя бы месяцам? Планы воюющих сторон, диспозиция войск противников, ход сражений, ключевые моменты?

– Понял я тебя, разведка, – угрюмо буркнул Батищев, помолчав. – Но так это ж все при царизме было, хрен знает когда! Хочешь сказать, что ты про НАШУ войну так же мало знаешь, как я про Крымскую?

– Ну, побольше, конечно, возможно, даже намного, но суть ты уловил верно. Ни точных дат, ни фамилий конкретных военачальников, ни номеров дивизий и армий, ни привязки к местности я дать не смогу. Общий ход Великой Отечественной опишу, понятное дело, не русский я, что ли? Я хоть и ЕГЭ сдавал, но в школе нормально учился. Но вот подробности – извини, я ж не историк. Ну, про Павлова помню, расстреляли которого, про предателя Власова, понятное дело. Карбышев еще – геройский мужик был и погиб как герой…

– Рассказывай! – рявкнул лейтенант, по счастью не обративший внимания на непонятную аббревиатуру – только не хватало еще и про нынешнюю систему школьного обучения объяснять!

– Все, что помнишь, то и рассказывай! И поподробнее, чем Гудериану! А ты, Борисов, слушай как можно внимательнее! Считай это боевым заданием! Слушай и запоминай, потом запишешь по памяти! Это приказ старшего по званию!

– Добро, – невесело усмехнулся Степанов. – Сейчас у нас самый конец июня, значит, Минск, насколько помню, пал буквально на днях. Может, вчера, может, сегодня. Значит, и Белостокский, и Минский котлы в этой реальности уже состоялись. Первый немцы или уже захлопнули, или вот-вот захлопнут, второй вроде бы продержится еще с неделю, но точнее не скажу. Тут, как я понимаю, уже ничего не изменить. Смоленск мы тоже не удержим, уж больно мощно фрицы к Москве рванут. После этого они часть войск на юг повернут, чтобы Донбасс и Крым захватить. И одновременно на север ударят, на Питер… в смысле, на Ленинград. Тут как раз еще и финны со своей стороны подключатся, вот и замкнут осадное колечко. Город наши не сдадут, конечно, но прорвать блокаду только к сорок третьему году получится, а полностью Ленинград освободить – еще через год, аж к сорок четвертому. Людей там от голода, холода, болезней да бомбежек погибнет – жуть, больше миллиона! Гражданских в основном – женщин, детей, стариков, – мужики-то все на фронте будут. Киев тоже сдать придется, уже этой осенью, то ли в сентябре, то ли в октябре. А Одессу мы сами румынам оставим, чтобы Приморскую армию на поддержку Крыма отправить. И начнется вторая оборона Севастополя, еще более героическая, чем в прошлый раз.