Обрученные дважды - Натали Андерсон

Зара рассказывала дальше, жалея, что приходится воскрешать все это в памяти. Как Томас увидел след удара и притворился, что готов обменять ее на деньги для казино. Как отправил ее в Лондон. Только бы Томас поверил, что она говорит правду, и простил за то, что так поздно.

— Сколько денег я тебе дал?

— Ты предлагал сто тысяч. Я взяла десять и потратила чуть больше половины. Я коплю, чтобы вернуть тебе эту сумму. Твои деньги помогли мне выжить и найти дело по душе, но ничего бы не было, если бы не твоя решительность…

Зара хотела объяснить, что его уверенность заставила и ее поверить в себя. Но, судя по его лицу, сейчас он был не в настроении выслушивать дифирамбы.

— Послушай, я понятия не имела, что ты потерял память. Об аварии, конечно, читала, но все газеты писали, что ты полностью поправился. К тому же я была уверена, что наш брак аннулирован.

— И после всего, что я для тебя сделал, ты приехала сюда и соврала мне.

— Я не врала.

— Ты сказала, мы раньше не встречались.

— Неправда. Я сказала, что ты меня не знаешь.

— Не надо прятаться за формулировками. Ты утаила от меня жизненно важную информацию.

Может, считала, что так лучше, но была не права. Особенно когда спала со мной, держа все это при себе.

Зара подумала, что Томас не лег бы с ней в постель, знай он правду. А она так отчаянно хотела этого тогда — и продолжает сейчас.

— Я влюбилась с первого взгляда. Даже несмотря на то, что не рассчитывала на взаимность. Как я могла изменить своему спасителю? Но моя влюбленность была иллюзией. Она прошла. Теперь я люблю тебя.

— Думаешь? Это лишь новая фантазия, не имеющая ничего общего с реальностью. Я не прекрасный принц, никогда им не был и не буду.

— Нет, теперь я тебя знаю. — Зара глотала слезы.

— Ни черта ты обо мне не знаешь.

— Я видела, как ты относишься к людям. Ты сильный, верный, целеустремленный. Высокомерный, как я не знаю что, но добрый. Ты гораздо больше, чем прекрасный принц, который когда-то спас меня.

А она перестала быть наивной мечтательницей, нуждающейся в принцах.

— Между нами ничего нет, — сказал Томас, смерив Зару долгим взглядом. — Несколько дней удовольствия, и все. У меня давно не было женщины, ты оказалась под рукой, не возражала.

Зару трясло от ярости. Неужели он не нашел других слов после всего, что она ему рассказала?

— Говоришь так потому, что я допустила ошибку?

— Нет. Я никогда не обещал тебе вечной любви. Когда Килпатрики вернутся, ты уедешь отсюда навсегда, как мы и договаривались. Я надеюсь, что тебе хватит порядочности не продавать историю газетчикам.

— До сих пор не продала.

— Мало ли, что еще придет тебе в голову, когда снова понадобятся деньги.

— Ты сам мне их предложил, и я взяла лишь десятую часть. — Зара повысила голос. — И думала об этих деньгах как о займе, который надо вернуть.

— Считай, что расплатилась со мной своей невинностью.

Это было жестко.

— Люди делают ошибки каждый божий день, Томас. А другие люди их за это прощают.

— Некоторые вещи нельзя простить.

— Неужели любить тебя — такой ужасный грех? Знаешь что, пусть ты не погиб в той аварии, но перестал жить. Заперся тут, чтобы киснуть в злости и гордости…

— Я не хочу от тебя ни лекций, ни чего-либо кроме того, что ты мне уже дала. — Томас вскочил и направился к ней. — Я не нуждаюсь в тебе, чтобы быть счастливым.

— Отлично! Тогда сиди здесь и делай кучи денег, раз только это позволяет тебе чувствовать себя в безопасности! Прячься, пока не станешь ворчливым, вечно недовольным одиноким стариком!

— Я всем доволен.

— Чем всем? Домом, полным мебели в чехлах, которой никто не пользуется? Ты заслуживаешь большего!

Томас остановился в шаге от Зары. Ярость в его глазах понемногу гасла, сменяясь выражением полного равнодушия, которое было еще страшнее.

— Ты же понимаешь, что я не могу верить ни одному твоему слову? — Зато каждое его слово ощущалось Зарой как удар ножом в сердце. — И никогда не смогу.

Джаспер бродил взад-вперед по газону, размешивая грязь дорогими ботинками. Направляясь к нему, Томас старался унять распиравшую его злость.

— Не сердись на девочку, — сказал ему адвокат. — Это была моя идея. Она ничего не знала.

— Не знала, что она — моя жена?

Как будто Томас мог в это поверить.

— Представь себе, нет. Я сказал ей в тот день, когда она приехала в поместье. Зара думала, мы аннулировали брак еще год назад. И я не рассказывал ей про амнезию. Надеялся, ты сам вспомнишь ее, как только увидишь.

— С какой стати, если я знал ее меньше двух дней?

Джаспер провел рукой по волосам и смущенно закашлялся.

— Ради всего святого, Том, ты женился на ней! Ни одна женщина не задерживалась рядом с тобой больше чем на месяц, но ты бросил один взгляд на эту мышку и потащил ее под венец.

— Если верить вам, я хотел ей помочь.

— И помог. Она очень в этом нуждалась. Но было кое-что еще. Я видел, как ты целовал ее.

Глаза Томаса сузились. Джаспер явно говорил не о сегодняшнем дне, потому что у него на глазах они с Зарой ничего такого не делали.

— Если ты о предложении «поцеловать невесту» на свадьбе, то это наверняка было напоказ.

— Не на церемонии, позже. Ты пошел попрощаться с ней. Я стоял в начале коридора, и ты… Это было… Я никогда не видел, чтобы ты смотрел на женщину так…

— Ты забываешься, — оборвал его Томас. — Ты мой адвокат, а не друг. Никогда больше не вмешивайся в мою личную жизнь и будь благодарен, что я тебя не уволил.

— Ты просил меня не давать ход прошению об аннулировании брака. Прямо перед поездкой в Париж, во время которой мы попали в аварию. Не знаю почему. — Джаспер поднял руки в жесте, выражавшем беспомощность.

Томас чувствовал себя таким же беспомощным. Ситуация казалась безнадежной: он не мог доверять никому из них, а это лишало его возможности когда-либо узнать, как все было на самом деле. Раздосадованный, он ушел в дом и поднялся наверх, шагая через две ступеньки. Он хотел, чтобы оба заговорщика убрались из его дома. Немедленно.

Взгляд Томаса показался Заре диковатым, но движения были сдержанными и спокойными. Мысленно она сравнила его с пылающим айсбергом.

Нервно потирая руки, молодая женщина наблюдала, как он подписывает документы об аннулировании брака.

Томас не сказал ей ни слова, он даже смотрел не на нее, а куда-то сквозь.