Хранительница. Памятью проклятые - Купава Огинская

— Но…

Женщина ненадолго замолчала, переводя дух, но продолжая с ненавистью смотреть на Влада. А тот, сложив руки на груди, выжидающе глядел на меня.

— Действуй.

— Ээээ…тетечка Досечка, вы успокойтесь, пожалуйста. Не нужно так нервничать.

— Я не нервничаю! — рявкнула эта страшная женщина, — я совершенно спокойна! И я совершенно спокойно посажу этого выродка!

Невольно втянув голову в плечи, я с ужасом посмотрела на городового. Что делать, как ее успокоить и что вообще происходит, я не знала.

Влад сокрушенно покачал головой, видимо, сожалея о том, что жизнь столкнула его с такой неумехой, как я.

— Ты… — набрав воздуха в грудь, тетя Дося уже готовилась разразиться новой тирадой, но ее гнев оборвало властное:

— Молчать.

Подавившись воздухом, она вытаращилась на негодяя, посмевшего ей приказывать, но ни звука больше не издала.

Топталась на лестничной площадке в своих розовых выцветших тапочках и молчала.

— Сейчас ты вернешься в свою квартиру и ляжешь спать, — сухо велел Влад, не допуская даже мысли, что его могут ослушаться, — а проснувшись, ничего не вспомнишь об этой встрече. Ты поняла меня?

Тетя Дося заторможено кивнула.

— Повтори.

— Вернусь в квартиру. Лягу спать. Не вспомню этот разговор, — послушно проговорила она.

— Иди, — благожелательно кивнул городовой, довольный ее сговорчивостью.

Самое невероятное, пожалуй, заключалось как раз в том, что она медленно развернулась и, шаркая тапками, пошла к лестнице.

Дверь за ней Влад закрывал сам, я не могла пошевелиться, восхищенно глядя ей вслед, и отмерла, лишь когда дверь все же закрылась.

— Обалдеть… — с трудом подняв взгляд на совершенно спокойного городового, я восхищенно спросила, — а я так тоже смогу?

— Раньше мне казалось, что сможешь, — ответили мне уже на полпути к кухне, — сейчас же сомневаюсь.

— Это еще с чего бы? — поспешила я за ним.

— Сдается мне, ты совершенно бездарна.

И я бы непременно обиделась, но одна деталь все же серьезно обесценивала это его уничижительное заявление:

— Но сюда ее я все-таки приманила.

Влад смотрел на меня, вопросительно приподняв бровь, и даже не очень изменился в лице, услышав наглое:

— Я способная.

* * *

Разбуженная в семь утра, сонная и злая на «дорогого дядю, совершенно не понимающего, что выходные созданы для того, чтобы такие, как она, могли выспаться, и такие, как он, им в этом не мешали» Анна была рада меня видеть. Что совершенно не помешало ей ворчливо заметить:

— Я уже достаточно взрослая, чтобы приглядывать за собой самостоятельно. Мама…

— Алиса оставила тебя на меня, и я буду заботиться о тебе так, как считаю нужным.

— Умеешь ты общаться с подростками. — пробормотала я, смело встретив его недовольный взгляд. — Что? Повезло тебе еще, что Аня смирная, иначе я прямо даже не знаю, чтобы тебя ждало: эпичный скандал или побег из дома. Я знаю, о чем говорю.

— Ты не похожа на человека, сбегавшего из дома, — оживилась Анна, с интересом глядя на меня. С торчащими во все стороны темными волосами, в розовой пижаме, с не до конца пропавшим следом от подушки на щеке, она казалась года на три моложе. Такая тощая, любопытная и дружелюбная.

— Я и не сбегала. — устав топтаться в прихожей у закрытой двери, я скинула кроссовки, пошевелив пальцами. Аня и даже Влад синхронно уставились на мои веселенькие желтые носочки с кривоватыми котиками. — Я всегда была послушной, что не мешало мне дружить с неуравновешенной и крайне эмоциональной девочкой… Бедные ее родители.

— Понял, дядя? — весело, я бы даже сказала — торжественно, проговорила Аня, хватая меня за руку. — А ты говоришь, что я проблемная.

Влад ничего не ответил, он уже открывал входную дверь, планируя нас покинуть.

— Э, куда?! — всполошилась я, предприняв вялую попытку вырваться из рук девушки, утягивающей меня вглубь квартиры.

— В отличие от тебя, Алеся, у меня слишком много дел, — сухо ответил он, вскользь глянув на часы, прежде чем ступить на лестничную площадку, — отдыхайте.

Дверь закрылась, Аня тихо хихикнула и очень похоже копируя интонации своего дяди, повторила: — «слишком много дел». Эх, да когда у него их мало было, дел этих.

— Ты на него злишься?

— Конечно, злюсь. Поднял ни свет, ни заря, тебя в надсмотрщицы приставил. Лесь, а ты никогда не замечала, насколько он странный? Вот иногда вроде нормальный человек, а порой смотришь на него и понять не можешь, что за невидаль такая перед тобой стоит.

Если бы она только знала, насколько близка к истине.

— У меня такое ощущение постоянно, — призналась я, осматривая кухню, в которую меня и притащили. Обстановка была… никакой. Все чистенькое, аккуратненькое, вероятно дорогое, но совершенно безликое. Будто не в жилом помещении сидишь, а на бутафорской кухоньке в Икее. Все очень красиво, но ни капли не уютно.

То же самое было в гостиной (назвать залом этот пафосный минимализм язык не поворачивался), в ванной и даже в туалете.

Пока грелся чайник, а Аня приводила себя в порядок, мечась между ванной и комнатой, в которую ее заселили — почему-то стойко хотелось назвать ее гостевой спальней, я осмотрелась.

Просторная, четырехкомнатная квартира с высокими потолками и большими светлыми окнами больше всего была похожа на декорацию для фотографий в какой-нибудь интерьерно-дизайнерсий журнал. Ощущения, что тут живут, не было. Как не было и кофе на кухне. Зато имелся целый шкафчик разнообразных чаев.

— Дядя на дух кофе не переносит, — со странной грустью призналась Аня, — даже ради меня не согласился не то, что кофемашину завести, но хотя бы баночку кофе. В некоторых вопросах он невыносим.

Перебирая коробочки и бумажные пакеты с чаем, она с сомнением обернулась ко мне:

— Что пить будем? У него тут целая коллекция, а я в чаях не разбираюсь.

— Я, вообще-то, знаю неплохую кофейню не так далеко отсюда. Всего какие-то четыре станции метро и свежий, ароматный кофе будет твой, — неуверенно пробормотала я, покосившись на магнитные часы, висевшие на холодильнике. Те утверждали, что уже двенадцать минут как восемь часов утра, — она уже должна быть открыта.

Большего ей было и не надо. Резво закрыв шкафчик, она жадно уставилась на меня:

— Так чего же мы ждем?

Просто поразительно, насколько непохожими бывают родственники.

Пылающая энтузиазмом заправского кофейного наркомана, Аня потащила меня к входной двери, оставив чайник остывать в одиночестве.

Я не сопротивлялась, я помнила о требовании Влада не ходить в кофейню Ильи одной, и осознание того, что я буду не одна, приятно успокаивало… Но выйдя из метро на нужной станции я уверенно свернула на соседнюю улицу, не дойдя до Зефира буквально ста метров.