Хранительница. Памятью проклятые - Купава Огинская

Конечно, тут поблизости была еще одна кофейня, не придаток сетевого магната вроде Старбакса или КофеБина, а маленькая и очень уютная, хоть и не такая популярная, как детище Ильи, она могла похвастаться достойным кофе и полным отсутствием нечисти среди работников. Туда мы и пошли.

Как бы сильно мне не хотелось еще раз заглянуть в Зефир, привести туда Аню я не смогла, это казалось неправильным и подлым, будто я рисковала ее жизнью.

Интуиция моя все же прекрасно работала, жаль только, с предвидением у меня были серьезные проблемы. Иначе я бы точно поняла, что опасность грозила вовсе не Анне, да и не от Ильи и… наверное, смогла бы избежать катастрофических последствий своего незнания.

Но нет, я все еще была недоучкой, и вместо того, чтобы предвидеть и предвосхищать, стояла у бордюра, счищая с подошвы кед скромный привет какой-то бродячей собаки, пока вдоволь поиздевавшаяся над моей невнимательностью Аня делала заказ в кофейне (латте для себя и медовый раф для одной неудачницы).

— Алеся?

С каждым днем я все больше склонялась к мысли, что случайности происходят даже в жизни нечисти, потому что если это не так, то наши вечные встречи с Ильей выглядели просто запредельно странно.

— Привет, — неуверенно улыбнулась я, прекращая издеваться над бордюром. Ему и так от меня уже досталось.

Бросив взгляд на вывеску заведения, Илья сокрушенно покачал головой:

— Неужели у нас так плохо делают кофе, что ты решила поискать место получше?

— Ну… — я не сразу поняла, что он имеет в виду. Я таращилась.

— Лесь, ты могла бы хоть вид сделать, что не замечаешь. — поморщился он, смущенный моим пристальным вниманием. — Это невежливо.

— Да как же такое можно не заметить? — выдохнула я, не отводя взгляда от невероятной сочности синяка, расползшегося по его скуле. На фоне этой яркости красок разбитая губа как-то даже терялась. — Это кто тебя так? Гопники в подворотне поймали? Ты что, отбиться не смог? Или это не люди были?

— Бери выше, — хмыкнул он, рассеянно прикоснувшись к скуле и тут же поморщившись, — это был городовой.

— Наш городовой? — глупо переспросила я. Ну не вязался как-то образ Влада в дорогом костюме и пошлый в своей обыденности мордобой.

— Чей же еще? — усмехнулся Илья. — Явился вчера вечером. Вычислил как-то мой адрес…

— Может, просто нашел?

— Как? Я же при нем не колдовал, по силе меня вычислить он не мог. Да и неважно, как он меня нашел. Хочешь знать, зачем городовой вчера ко мне явился?

— Зачем? — послушно спросила я.

— Будущее мое просмотреть хотел. Ближайшее будущее его почему-то не устроило, он хотел копнуть глубже.

Илья осекся, воспоминания его явно не радовали.

— И что?

— И я, разумеется, отказался, заявив, что у него нет веских доводов для такого требования, все же, мало кто в здравом уме позволит копаться в своей жизни незнакомому мужику. Но городовой был уверен, что доводы у него есть, и они достаточно веские для того, чтобы я сотрудничал. Собственно, последствия его убеждений ты сейчас и видишь, — усмехнувшись, он чуть понизил голос, — уж не знаю, что он искал, но меня утешает, что ничего не нашел. Представляешь, ему даже пришлось извиняться. Формальность, конечно, но видеть его рожу в тот момент… бесценные воспоминания.

— Ты как будто рад, что тебя избили.

Илья удивленно поднял брови:

— Ну не страдать же мне из-за этого. Я был слабее и проиграл, в следующий раз достанется ему.

— Шестая ступень, помнишь? — сочувственно спросила я, хотя уверенность, с которой он это говорил, меня смутила.

— Об этом сложно забыть, поверь, — улыбнулся он.

Аня с двумя бумажными стаканчиками, украшенными ярким логотипом кофейни, показалась совсем не вовремя. Накрученная паранойей Влада, я почему-то не хотела знакомить его племянницу с Ильей. И дело было совсем даже не в том, что тот мог позавтракать ее эмоциями, это было совершенно нестрашно, просто городовой меня совсем застращал, и я стала излишне подозрительной.

— Мед у них закончился, так что вот тебе шоколадный раф. — бесцеремонно всучив мне стаканчик, она с интересом посмотрела на Илью. — Привет.

— Привет, — ей он улыбнулся, а на меня посмотрел хмуро и даже как-то обиженно заметил, — у меня для тебя всегда бы нашелся мед.

Он так и ушел, глубоко недовольный мной.

— Симпатичный, — высказалась Аня, провожая взглядом оскорбленного в лучших чувствах нечистого.

— Ты бы не заглядывалась, — посоветовала я, представив, как нам всем достанется на орехи, если вдруг Влад узнает, что его племяшке приглянулась нечисть, которую он в чем-то подозревает.

Впечатленная этой встречей, я почти силой утащила Аню обратно домой, хотя та сопротивлялась и хотела гулять.

Расхотела после второй серии «Ходячих мертвецов», о которых, оказывается, это наивное дитя и знать ничего не знало. Выбирая между просмотром сериальчиков и танцами, она всегда выбирала танцы. Зато теперь с удовольствием смотрела, как героев на экране с аппетитом ели зомбики, в то время, как она с не меньшим аппетитом жевала пиццу.

Чтобы там не должно было сегодня случиться, но Влад оказался прав, мы были в полной безопасности. Как-то сложновато вляпаться в неприятности, когда ты сидишь дома.

Прихода хозяина квартиры мы так и не дождались. Уснули на диване, в первом часу ночи, под утробное ворчание зомби.

И под утробное же ворчание проснулись в седьмом часу утра.

Выключенный телевизор утомленно молчал после трудовой ночи, а Влад вертел в руках флэшку, на которой было записано целых три сезона Ходячих, и бормотал себе под нос что-то совсем нерадостное.

— Ээээ… с добрым утром? — неуверенно поприветствовала я дорогое начальство, пока Аня душераздирающе зевала.

— Игнорировать телефонные звонки — твое хобби? — раздраженно спросил Влад, пропустив мимо ушей мое приветствие. Он был помятый, уставший и злой, и, судя по всему, хотел ругаться. — Почему Глеб не может до тебя дозвониться?

— Наверное потому, что я телефон забыла на кухне, когда вечером делала чай. А что-то случилось?

Покосившись на Аню, прекратившую возиться и теперь жадно слушавшую наш разговор, Влад строго велел:

— Проснулась? Тогда живо умываться. И чайник поставь.

Она не спорила, но скривилась так, что и без всяких слов можно было понять все ее мысли касаемо этого возмутительного произвола.

Аня встала и побрела на кухню, а ее место на диване, рядом со мной, занял городовой. Сел — почти упал, откинулся на мягкую спинку и застыл так, закрыв глаза и размеренно дыша.

Прождав с полминуты, я уже было решила, что он заснул, хотела встать и пойти на кухню, помочь с приготовлением чая, но была остановлена глухим: