Рассказы о Джей-канале - Олег Клинков Клинков

закончил: – Во всяком случае – подождем.

Болдин пожал плечами и поднялся.

– Разрешите, я пойду, Николай Алексеевич? – сказал он. – Попробую другие алгоритмы восстановления.

– Хорошо, иди…

Когда Болдин вышел, Латышев еще несколько минут просидел, внимательно наблюдая за телом Князева, готовый вмешаться в любую секунду; затем принялся бесцельно перекладывать карандаши на столе, все еще настороженно посматривая на стенд, а потом вдруг с удивлением поймал себя на том, что уже почти не смотрит в ту сторону. У него появилась невесть откуда взявшаяся уверенность, что с Князевым ничего не случиться, раз уж не случилось в первые минуты. Эта уверенность уже не покидала его, и когда через полчаса Князев открыл глаза, Латышев почти не удивился.

"Мистика!.. – только подумал он. – Чертовщина, и всё тут…"

– Вы играете с огнем, Андрей, – сказал он, когда Князев окончательно пришел в себя. – С пульсациями не шутят.

Князев поднял на него глаза. В них не было и тени потерянности, той, которую Латышев отметил после прошлого выхода Князева на уровень. Напротив, теперь в них жил приглушенный, сквозь кисею усталости, но все равно ясно заметный торжествующий блеск. Смотрел Князев на Латышева по-прежнему отчужденно.

– Я не мог оттуда уйти, – поднимаясь со стенда, спокойно сказал он.

– Почему?

– Не мог. Я не мог ему позволить…

– Погодите! – насторожился Латышев. – Вы что же, сознательно воздействовали на видение?

– Да.

– Но вам же известно, что это запрещено.

– Да, известно. Но я не мог, – упрямо повторил Князев. – Понимаете, не мог!

"Худо… – подумал Латышев. – Он увлекся собой…"

– Послушайте, Андрей… – Латышев поднялся из-за стола и прошелся по комнате, подбирая слова. – Я понимаю вас, вы встретились внутри своего сознания с вещами неприятными…

– Но вы-то их с удовольствием смотрите, – неожиданно сказал Князев.

Латышев осекся и несколько секунд не знал, что сказать.

– Мне придется повториться, – заговорил он вновь, словно пропустив слова Князева мимо ушей, – вам все это уже говорилось во время подготовки, но, возможно, тогда это выглядело… несколько абстрактным, что ли. Если вы помните, вам говорили, что эти видения на уровнях в очень большой степени объективны и не зависят от вас. Это отражение каких-то коллективных процессов взаимодействия разумов всего населения Земли, начиная от ранних младенцев и до глубоких стариков, и вашего в этих видениях немного. И чем выше уровень, тем меньше там лично вашего. Вы понимаете меня?

– Да, я понимаю, – кивнул Князев. – Только ведь это все равно во мне. Все эти видения, это ведь я сам… – он досадливо поморщился. – Ну, пусть в определенном смысле, это все равно.

Латышев понял, что говорил впустую.

– Ладно, Андрей, идите, – он отвернулся к окну, чтобы скрыть досаду. – Болдин, должно быть, заждался уже вас.

"Плохо, – вновь подумал он, когда Князев вышел. – Так он сломается на следующем же выходе… Если опять не будет провала…" – неожиданно подумал он и, торопливо подойдя к видеофону, вызвал Группу уровневого контроля.

– Наблюдатели за седьмым вернулись? – спросил он у появившегося на экране диспетчера.

– Да, Николай Алексеевич, только что. Готовят отчет.

– Пригласите кого-нибудь из них.

– Одну минутку.

К видеофону подошел Лобов. На бледном лице его резко выделялись темные глаза с покрасневшими веками.

– Здравствуй, Игорь! – поздоровался Латышев. – Ты давно с уровня?

– Минут пять. Только отлежался.

– На твоем выходе было что-нибудь с седьмым?

– Провал был.

– Длинный?

– Как тебе сказать?.. Я просто такого и не припомню. Больше часа.

– И что, все время был гладким?

– Минут шесть-семь в начале был гладким. Если тебе надо точно, я могу посмотреть записи.

– Да нет, сейчас этого достаточно. А потом он раскачался?

– Да. Как при обычном качании, где-то единиц до ста-ста двадцати. И так, пока не кончился, дальше не росло.

– Хорошо, Игорь, спасибо…

"И все-таки провал… – подумал Латышев, гася экран и откидываясь на спинку кресла. – И ведь не просто провал – невероятный провал. Больше часа!.. И опять очень вовремя. Наверняка провал кончился сразу, как только Князев ушел с уровня. Впрочем, это надо уточнить… Что за ерунда? Кто-то подсаживает пульсации?.. Чушь, конечно. Гладко подсаживать?.. Это каким же должно быть воздействие?.. Что-то другое?.. Что?.."

Его вызвал по видеофону Болдин.

– Можно смотреть, – сказал он. – Снимок готов.

– А ты?

– Час, это очень много, Николай Алексеевич, – замявшись, сказал Болдин. – Если можно, я хотел бы восстановить структуру уровня, три снимка – не два.

– Ладно, хорошо. Что Князев?

– Опять отказался чистить память. Сейчас спит.

– Пусть спит. Сколько ему хватит, чтобы восстановиться?

– Часа, думаю, хватит. Объективно, его мозг не утомлен, я протестировал, как будто все в порядке… В этот раз он пришел перевозбужденным, что-нибудь случилось?

– Собираюсь посмотреть…

Латышев погасил экран, достал энцефаллор, укрепил его на голове и, вернувшись в кресло, расслабленно вытянулся…

Князев (третий выход на уровень)

… Палмер с удовольствием слушал голос жены, привычно не вникая в смысл того, что она говорила, и терпеливо дожидаясь обычного "Ну, что ты все время молчишь?", чтобы вставить слово.

– Такое дело, Дасси, – сказал он, когда случай представился, – мне надо на несколько дней уехать… Да нет, всего на несколько дней, уверяю тебя, – добавил он, уловив капризный вздох жены. Сквозь стеклянную дверь телефонной будки Палмер заметил подошедшего к скамейке возле воды Энке и кивнул ему. – Я думаю, дня три-четыре, Дасси, – продолжал он между тем говорить жене, – не больше. Не скучай, если сможешь. Целую!

"Побрал бы черт нашу благословенную контору…" – подумал он, вешая трубку.

Он спустился к реке и сел на скамейку рядом с Энке.

Тот сидел, зажмурившись и подставив негорячему солнцу лицо.

– Боже мой, Хэгг, какое блаженство, – сказал Энке, не открывая глаз. – И ветерок… Ты чувствуешь, какой ветерок? Этот запах… – он неопределенно шевельнул пальцами сложенных на коленях рук.

Палмер промолчал.

Еще минуту Энке сидел не шевелясь, погруженный в себя. С лица его не сходила блаженная полуулыбка.

"Интересно, у всех импотентов так? – неприязненно подумал Палмер, ожидая. – Начинают чувствовать природу?"

– Мда… Ну, ладно… – наконец, с видимым сожалением, открыл глаза Энке и перевел взгляд на Палмера. – Тут все, что надо, – он вытащил из внутреннего кармана пиджака плоский сверток и отдал его Палмеру. – С кем надо – договорено, что должно быть – будет. Вопросы ко мне?..

– Когда надо сделать?

– Лучше – начать сегодня. Дело спешное… – Энке снова отвернулся и закрыл глаза, как будто Палмера больше не существовало.

Палмер сунул сверток в карман, неторопливо поднялся и, не прощаясь, пошел по траве вдоль берега в направлении трамвайной остановки.

Дома он развернул пакет, достал карту и сориентировался по ней.