Последний удар сердца - Кирилл Казанцев

— Пока что ничего, — промолвил следователь, посматривая, как бойцы МЧС режут раздавленный джип, чтобы извлечь тела погибших.

— Вот черт! — воскликнул Голубь. — Найди хоть что-нибудь! Кровь из носу! Ты слышишь? Кровь из носу, найди!

— Сделаем все возможное. Мы и так работаем на пределе сил.

В это самое время к «следаку» кто-то подошел, извинившись перед собеседниками, подозвал к себе, обменялся с ним несколькими фразами и вручил лист бумаги. «Следак» в знак благодарности кивнул, пробежал глазами по листу и вернулся к генералу и его спутнику.

— Есть зацепка, — промолвил он, показывая документ. — Только что стали известны и другие результаты экспертизы. Так вот выяснилось, что на полу грузовика найден пепел от сигары. Этот факт может значительно сузить круг подозреваемых. Конечно, угонщики разные бывают. Но для большинства сигары — экзотика. Возможно, отсюда мы и будем плясать.

Голубинский поблагодарил следователя, попросил держать в курсе дела и направился к заградительной линии. Тела погибших к тому времени извлекли, запаковали в специальные черные мешки и погрузили в машину «Скорой помощи». Генерал задумчиво смотрел на происходящее.

— О чем задумался, Никодимович? — спросил спутник Голубинского.

— Да вот думаю, что без году неделя мы в этом бизнесе, а уже пятерых наших спровадили на тот свет какие-то любители сигар, — сказал тот, отворачиваясь от места происшествия.

— Если сигары — не случайность, то наверняка это дело рук латиносов. Тех самых поставщиков наркотиков, о которых шла речь раньше, — тихонько, чтобы никто, кроме собеседника, не услышал, проговорил Борис Аркадьевич.

— Похоже на то, — согласился генерал. — Вот как теперь на них выйти? Куда подевался этот чертов Лацужба? Где искать Катьку Шпаликову? Одни вопросы. Не вовремя эти латиносы нарисовались. Если бы Лаше не удалось оторваться от нашей слежки, то мы бы уже знали путь поставок товара. А это значит, абхазца из всей этой цепочки можно бы было просто взять и исключить.

— Да. В лучшем случае нам теперь придется работать через него. В противном случае он, чего доброго, себе других компаньонов подыщет. А если к этому добавить, что с засвеченными компаньонами латиноамерикашки работать не станут, то полный писец вымалевывается. А засветиться мы запросто можем…

Голубь поднял глаза, вопрошающе взглянул на спутника и поинтересовался:

— Уж не легендарную ли папку погибшего следователя Никитина ты имеешь в виду? Разве она где-то всплыла?

— Да, именно о ней я говорю, — подтвердил Борис Аркадьевич. — Она пока не всплыла, но очень даже может всплыть. Тогда мы ни ее в целом, ни отдельных документов из нее не нашли. Как не отыскали и бабу, которая в тот вечер оказалась с Никитиным в парке. Однако теперь на основе некоторых косвенных данных мне удалось выяснить, что это за баба могла быть.

— Могла не могла — это что значит? Предположение, что ли? Умозаключение, бляха-муха?! На хер оно нужно без фактов?! — вдруг разбушевался генерал.

— Нет. Это не просто умозаключение, — сохраняя спокойствие, ответил собеседник. — Есть такая Наталья Обухова. Адвокат. Как выяснилось — ученица Никитина. Ее местонахождение на момент известных событий, приведших к гибели Никитина, не выяснено. Но дома в ту ночь ее точно не было.

— И что? Ну и что ученица? Сколько у него этих учениц было? Теперь всех подозревать начнем? Абсурд! А то, что какая-то Обухова не ночевала когда-то там дома, тоже ни о чем не говорит. Может, она трахалась где-нибудь на нейтральной, так сказать, территории. Ты об этом не подумал? — скептически произнес Голубинский.

— Может, и трахалась, — все тем же тоном и с тем же выражением лица проговорил Борис. — Вот только вскоре после той ночи она вдруг начала собирать информацию на вас с Сахно. Естественно, делает она это осторожно, чтобы не привлечь лишнего внимания. Однако от нас ничего не скроешь. То один позвонит, то другой — предупреждают…

— Ах вот так даже, — задумчиво пробормотал Антон Никодимович. — Ты бы сразу мне об этом рассказал. Это же в корне меняет дело. Даже если та гребаная папка не у нее, то все равно с этой адвокатшей надо что-то делать. А то ведь если начнет копать, обязательно что-нибудь накопает. Есть соображения по поводу наших дальнейших действий?

— Я думаю, что стоит пропустить ее по тому же сценарию, что и остальных клиентов.

— Вот и я так думаю. Займись этим. У тебя хорошо получается работать с тем парнем, — сказал генерал и похлопал спутника по плечу.

Борис Аркадьевич в знак согласия кивнул. Работы для киллера должно было прибавиться.

Жизнь в аэропорту транспортной авиации в Подмосковье шла своим чередом. Прилетали и улетали грузовые самолеты. Велись погрузочные и разгрузочные работы. Международные рейсы встречались особо — пограничниками и таможенниками со специально обученными собаками. А обучены были собаки поиску наркотиков по запаху, исходившему от них.

На посадочную полосу приземлился транспортник из Эквадора. Ни рейс, ни страна-отправитель сами по себе не вызывали подозрений со стороны российских пограничной и таможенной служб. Однако соседство Эквадора с Колумбией, известной своей наркомафией, вынуждало наши службы проводить более тщательные проверки самолетов подобных рейсов.

На борту совершившего посадку транспортника находились свежие цветы. Эквадор поставляет их традиционно в Россию, Украину и Беларусь. Весьма прибыльное дело. Если в Эквадоре связка из ста роз стоит один американский доллар, то на территории бывшего Советского Союза цена резко меняется. Здесь уже не связка, а всего лишь один цветок продается по полтора-два доллара. Навар с этого бизнеса такой, что гонять туда-сюда самолеты через океан ненакладно. Розы компенсируют все без исключения затраты.

Цветы — товар особенный. Малейшая заминка или задержка может привести к серьезным убыткам. Это не самая последняя причина, по которой оформление груза происходит гораздо быстрее, чем во многих других случаях. Да и взятки тоже работали на ускорение процесса доставки цветов. Правда, только и только на ускорение. Самолеты раз за разом подвергались проверке с натасканными на наркотики собаками. Очередной рейс с цветами из Эквадора не стал исключением.

На борт поднялась группа с несколькими песиками. Цветов, как всегда, было много — целое море, как в легендарной песне Аллы Борисовны. И каждый цветок, помимо своего естественного аромата, «благоухал» еще и консервантами, которыми их пичкают эквадорцы для лучшей сохранности. Запах там стоял такой, что можно было ненароком отключиться или заработать головную боль на остаток дня. Было в этом запахе что-то трупное. Поэтому опытные контролеры прихватывали с собою ватно-марлевые повязки или даже респираторы. Работа обученных собак тем самым сводилась на нет. В этот раз они не обнаружили наркотики. Внешний осмотр, проводимый группой, ничего подозрительного не вскрыл. Формальности были соблюдены, а значит, давалось разрешение на разгрузку.