Воздушный поцелуй - Андрей Белянин

– Вы раскрываете тайны, покрытые могильными плитами, – холодно, едва ли не до готической дрожи протянул Лис. – И у стен есть уши. Но даже стены иногда кричат от боли…

С этими словами он совершил резкий прыжок вправо и сбил с ног того же мажордома, который (держу пари!) шёл только для того, чтобы сообщить о накрытом столе в гостиной. Однако на барона такая прыть неожиданно произвела самое благоприятное впечатление. Он едва не присел, с благоговейным ужасом глядя на моего учителя.

– Вы ещё экстравагантнее, чем мне рассказывали. Что привело вас сюда, месье Ренье? Смерть и преисподняя, если я хоть чем-то могу вам помочь, располагайте мной, моим домом, моим состоянием, возьмите все мои деньги…

– Укажите мне место, где произошло убийство полицейского. И дайте всем вашим людям строжайший приказ не появляться в поле моего зрения.

– Ну-у…

– Не так громко, – на ухо предупредил Лис. – Этот мальчик мой секретарь. Красив, как Гименей, но немой и при виде ярких эмоций впадает в панику. То есть весьма опасен.

Я кротко вздохнул, скрючил пальцы, уставился плотоядным взглядом в шею барона Жильбера и, скривив рот, пустил длинную слюну. На этот раз всё вышло как нельзя убедительнее.

– О да, черти и сатана, – почти шёпотом ответил хозяин дома. – Я слышал, что ваш помощник большой оригинал, предпочитающий женское платье и мазохистские опыты с электричеством. Вы правы, не будем его провоцировать.

Нам указали маршрут на второй этаж, непосредственно в галерею. Место, где был убит племянник кабана, до сих пор окольцовывалось жёлтой лентой на пяти столбиках. «Украденная» картина была возвращена на свое место на стене. Лично я просто не знал, что именно мы намерены здесь найти.

Вроде бы всё было на своих местах, отметин от пуль на стенах быть не должно, все утверждали, что прозвучал один выстрел. Хотя пневматика, а уж тем более электричество при выстреле не производит особого шума. Слабый хлопок услышать, конечно, можно, но ведь не в общей суматохе, под свистки и топот десятков ног. Тем не менее Лис что-то искал и…

– Встань в центр.

Я безоговорочно пролез под ленту, занимая место, где, возможно, стоял несчастный.

– Повернись ко мне боком, – командовал мистер Ренар, стоя в дверях в пяти шагах от меня, у косяка соседней комнаты. – Так, годится. Замри. Паф-ф! Теперь падай.

Я послушно растянулся на полу.

– Идеальное место для прицельного выстрела. Вот только из чего он был произведён? Хм, иди-ка сюда!

Разумеется, я сразу встал, отряхнул колени и подошёл к наставнику в соседнюю комнату. Он, не тратя времени, ткнул меня носом в средневековый ключ от города, висящий на стене. Здоровый такой ключик, с мой локоть, не менее. Только непонятно, при чём тут он?

– Сэр?

– Господи боже, Майкл, неужели ты недостаточно активно изучаешь историю Средних веков?!

– С чего это?

– С того! Что ты видишь?

– Символические ключи от города. Как правило, их вручали победителю в знак полной капитуляции. Разумеется, сейчас никаких ворот нет, современные города быстро превращаются в мегаполисы, и ключи, даже символические, теряют свой статус.

– Короче.

– Короче, смысла в них нет. Ни тогда, ни сейчас.

– Идиот, кого я учу…

– Но, сэр?!

Вместо ответа Лис что-то повернул, щёлкнул предохранителем, и в тот же миг обычный старый ключ стал пистолетом для одноразовой стрельбы. Я невольно сглотнул…

– Вот так, при передаче символических ключей от городских ворот, можно было одним выстрелом избавиться от полководца или короля вражеской армии. Держи!

Я ещё раз осмотрел ключ. Механизм был полностью исправен, но если из пистолета когда и стреляли, то лет сто, а то и двести назад. Так я и сказал моему учителю. Он едва сдержал раздражение, остановив свои руки в дюйме от моей тонкой шеи…

– Э-э, мальчик мой, скажи: а если бы пуля вылетела вот прямо из этого ключа? Могло бы такое сработать? Подумай, не спеши.

– Ну, учитывая его размеры и ширину ствола, в принципе почему бы и нет? Объём сжатого воздуха при таком разбеге вполне мог бы вытолкнуть свинцовую пулю на семь или даже восемь футов. И да, сила будет такая, что височную кость прошьёт насквозь. Но ведь из этого ключа не стреляли!

– Согласен, – выслушав меня, признал Лис. – А так, представь, насколько бы стройная версия выстроилась.

– Увы.

– Но что, если некто из тех людей, кто ранее бывал в этом доме, заранее измерил все параметры этих ключей? По идее информация данного толка не является секретной. Тогда этот таинственный некто вполне мог бы заказать пистолет в виде точно такого же ключа и, находясь в засаде, выждать момент, спуская курок: паф-ф!

Изобразив губами звук выстрела, мистер Ренар мотнул головой, указывая на выход, значит, здесь нам больше делать нечего. Тем более что со стороны улицы в открытое окно ворвался яростный петушиный крик.

– Уходим.

Мы почти бегом спустились вниз, где Лис нарочито медленно и максимально таинственно поблагодарил нашего любезного хозяина.

– А не брал ли кто антикварный ключ от города, допустим, на экспертизу подлинности?

– Да, месье… – обалдел барон. – Чёрт побери, так оно и было. У меня изымали именно этот старый ключ под расписку, ровно на сутки. Это был письменный приказ самого капитана жандармерии, а господину Санглеру так трудно отказать. Адское пекло, да вы и сами это знаете, верно же, хе-хе?

– Он взял его лично?

– О нет. Капитан всегда очень занят, поэтому я передал ключ его заместителю, лейтенанту Гастону.

Это имя прозвучало впервые, и я выразительно, как мне показалось, вытаращился на Лиса.

– Говорите тише, друг мой. – Мистер Ренар вновь укоризненно покачал головой. – Видите же, мальчик нервничает. Он может укусить!

Барон испуганно заозирался по сторонам, потом что-то вспомнил, сунул руку во внутренний карман дорогого пиджака и, достав чуть смятую шоколадку, протянул её мне:

– Не волнуйся, всё хорошо. Вот вкусняшка, её надо в рот и ням-ням!

Ньютон-шестикрылый, я так и сделал… Простите меня… мне жутко стыдно…

– Дорогой барон, вы необычайно помогли следствию.

– Это мой долг, дьявол меня раздери, месье Ренье!

– Я буду хлопотать, чтобы вас представили к ордену Почётного легиона. Да, да!

Как я неоднократно говорил выше, главным детективным талантом моего учителя было умение разговаривать с людьми. В какие-то полминуты он умел подчинять и покорять себе любого, хоть человека, хоть «близкого к природе». Причём исключительно силой слова! Его способность находить общий язык с каждым, мгновенно завоевывая всепоглощающее доверие, не имела себе аналогов ни в жизни, ни в литературе.