Обещание ведьмы - Лене Каабербол

«Шшш. Тогда слушай! После первого моста находится долина Тлена, в неё мы все можем попасть в сновидениях. Но когда вы подойдёте ко второму мосту… – Она сняла пенсне и потёрла его о рукав. Вид у неё теперь был не раздражённый, а скорее… участливый. – Ко второму и последнему мосту… там главное храбрость, а не сила. Все, кто образуют колдовской круг, могут довести возвратимца до середины моста. Но тот, кто последует дальше, вернуться уже не сможет. А один всё-таки должен проводить её далее, в царство смерти. Иначе она там не окажется».

Я съёжилась так, что всё кошачье тело задрожало мелкой дрожью. Ведь то, что она сказала, означает, что для того, чтобы избавиться от Бравиты, один из колдовского круга должен умереть.

«Ну что? Ты довольна? Могу я теперь вернуться к работе?»

Она проплыла обратно к книге и уже практически потеряла очертания. Световые точки кружились всё медленнее, постепенно опускаясь на страницы.

«Подождите!»

«Что ещё?»

Голос был таким тонким, что я едва его слышала.

«Каково это? – спросила я. – В смысле… умирать?»

«Я больше книжный дух, чем душа Гримеи. Я знаю только то, что она чувствовала и думала до своей смерти. Спроси настоящее привидение, если хочешь знать больше».

И она исчезла. Страницы заколыхались, и книга с громким хлопком закрылась.

Я обнаружила Кахлу, Аркуса и Никто мирно посапывающими в одном из гостевых домов Воронова Котла. Довольно здорово отыскивать людей по запаху. С другой стороны, никак не открыть двери – и это ужас как неудобно.

– Кахла! – позвала я или, вернее, попыталась позвать. Раздалось лишь громкое мяуканье.

Однако даже самые отчаянные вопли Котёнка не способны были разбудить их там, в комнате, хотя оттуда и слышалось сонное бормотание Никто:

– Габриэла, Георгина… нет, не Георгина. Гарриет. Генриетта. Гортензия. Гортензия?

– Никто! – попыталась я – но снова раздалось лишь мяуканье, а Никто, немного пошмыгав носом, вновь погрузилась в сон.

Вот чёрт. Может, где-то открыто окно?

Да, действительно, но только приоткрыто. К счастью, Котёнок по-прежнему был очень худеньким… Сможет ли он туда пролезть? Котёнок изящно прыгнул на подоконник, и мы попытались протиснуть голову в щель. Нет, не получается.

Приоткрытое окно было зафиксировано с помощью такой пластины с дырочками, но не из металла – такие мне встречались, – а из дерева. Небольшой штырёк вставлялся в одну из дырочек как язычок в пряжку на ремне, и поэтому окно не распахивалось и не закрывалось. Я просунула… вернее, мы просунули, так как Котёнок активно мне помогал – мы просунули переднюю лапу в щель и подёргали дырчатую пластину. С четвёртой попытки нам удалось – она наклонилась и соскочила со штырька, и Котёнок тут же просунул треугольную головку между окном и подоконником, чтобы мы могли проникнуть внутрь.

Рама захлопнулась быстрее и оказалась гораздо тяжелее, чем я думала. Хотя мы торопились, но полностью пролезть не успели.

– Мяааауууу!

Я заверещала от боли и испуга, потому что мне прищемило хвост. Боже, как же было больно! Гораздо хуже, чем если прищемить дверью палец. Перед тем как хвост выскочил, нас дёрнуло, и из-за этого, прыгая на пол, мы потеряли направление и равновесие. Нам пришлось развернуться в воздухе, при этом мы что-то задели на лету. Металлический таз для умывания и кувшин с водой, покачнувшись, опрокинулись, а затем раздался оглушительный грохот, и Котёнок практически одновременно со всем этим оказался на полу. Вода расплескалась повсюду, и, к огромному негодованию моего дикого друга, практически с лап до головы забрызгала нас самих.

Никто неуклюже вспорхнула вверх, издав от испуга прямо-таки наседкино квохтанье «Кудах!», а Кахла вскочила с кровати с колдовским боевым кличем, от которого наша шерсть встала дыбом. Только Аркус нас сразу узнал.

– Это же просто Котёнок, – сказал он.

Кахла чиркнула спичкой и зажгла одну из керосиновых ламп.

– Что ты здесь делаешь? – спросила она. – Кошки ночные животные. Иди на улицу и… лови мышей или что-нибудь ещё.

Я слегка обиделась. Но Кахла никогда не была в восторге от Котёнка, к тому же она не могла знать, что так невежливо разговаривает и со мной тоже. Тут я обнаружила, что стою, выгнув спину со вздыбленной шерстью – Котёнок также не являлся большим фанатом Кахлы, а сейчас ко всему прочему вокруг её шеи наподобие живого украшения лежала Сага.

«Успокойся! – сказала я Котёнку, после чего шерсть в основном улеглась на место. – Нам нужно держаться вместе».

– Гортензия, – произнесла Никто. – Как думаешь, Кахла, мне подходит имя Гортензия?

– Понятия не имею, – раздражённо и одновременно рассеянно ответила она. Мне кажется, Кахла почувствовала, что Котёнок не такой, как обычно. – Мне всё равно, можешь называться хоть Пальмой, хоть Молочаем, хоть Стрекозой – только реши сама!

Это было немного нечестно – ведь именно этого Никто и не могла сделать…

Я подбрела к Кахле и потёрлась о её ногу. Попробовала ещё и замурлыкать, но тут Котёнок однозначно воспротивился.

– Да ты в преотличнейшем настроении, – с подозрением сказала Кахла. – Что с тобой такое?

«ЭТО Я, КЛАРА!»

Я «произнесла» это так громко, как могла – внутренним голосом.

– Поняла, поняла, не нужно так кричать. – Она вдруг остановилась. – Клара? Это ты?

Она нагнулась и молниеносно схватила нас в охапку. Сага зашипела, и я невольно тоже. Кахла держала нас перед собой так, что задние лапы неприятно болтались в воздухе, и глядела прямо в глаза.

– Что ты делаешь? – спросила она. – Ты что… Где ты? В смысле кроме того, что здесь?

«В доме тёти Исы».

Я принялась рассказывать о Щитовой завесе, которая окружила нас со всех сторон, о тысяче животных и Бравите, но тут…

…я вдруг оказалась в другом месте.

– Клара! Ты меня слышишь?

Это Оскар стоял рядом, крича мне прямо в ухо. Мне, а не Котёнку.

– Тебе нужно вернуться, – напряжённо произнёс он. – Клара. Ну давай! Мне использовать эту таблетку – или что?

Самое неприятное заключалось в том, что я за всем этим наблюдала со стороны. Видела сверху его и себя – вяло и безжизненно лежащую на кровати.

Это потому, что я вот-вот умру? Потому, что слишком долго отсутствовала? Я попыталась нырнуть обратно в тело, но казалось, оно не хочет меня впускать.

– Здесь твой папа, – сказал Оскар. – Вернее… он сюда едет. Он звонил из машины откуда-то с лесной дороги, но связь была ужасной, эта купольная штуковина реально глушит сигнал, и я не могу его предупредить. Бравита всё ещё там. Он попадёт ей прямо в руки. Клара, возвращайся!