📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгФэнтезиКлюч из желтого металла - Макс Фрай

Ключ из желтого металла - Макс Фрай

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 102
Перейти на страницу:

— На самом деле мне, конечно, не трепаться хочется, а расспрашивать, — признался он. — Но я понимаю, что это преждевременно и бестактно. И вы все равно ничего не расскажете.

— Может, и расскажу, — я пожал плечами. — Смотря о чем. Страшных тайн у меня не то чтоб много.

— Мне ужасно интересно, какие у вас дела с Черногуком, — выдохнул он. — То есть я не в ваши дел хочу сунуть нос, а в его. Понимаете, пан Болеслев — это загадка, над которой я бьюсь уже много лет, с тех пор как имел честь с ним познакомиться. Никак не могу понять, кто он такой и как… нет, не то. Зачем он делает все, что делает? Вообще, зачем он — по большому счету. Все, что можно разузнать, я, будьте покойны, разузнал, включая самые дурацкие сплетни. Но все равно ни черта не понял. Вернее, окончательно перестал что-либо понимать. Мне от него ничего не нужно, я имею в виду, никаких выгод. Просто любопытный. Мне нравится все знать.

— Вряд ли я буду вам полезен. Дела у меня с ним пустяковые. Даже не дела, а одно-единственное дело, причем лично меня оно совершенно не касается. Но если хотите, предлагаю обмен.

— Какой? — оживился Митя.

— Я вам — подробный отчет о своем пустяковом деле, а вы мне — часть своей информации. Все, что сочтете нужным рассказать. Я тоже любопытный. А пан Болеслев — отличный объект для изучения. Один только потолок в его гостиной чего стоит! И карлик за занавеской…

— Ага, вы уже видели Йозефа? И вам тоже интересно! — Митя торжествовал. — Вот и я думаю: не может наш брат, мыслящий бездельник, спокойно пройти мимо такого феномена, как пан Болеслев. Иногда я думаю, милосердный Господь специально посылает нам таких персонажей, чтобы пытливый разум не пылился без дела… Ладно, обмен, говорите? Пожалуйста.

Он откинулся на спинку деревянного стула, отхлебнул кофе и с явным удовольствием принялся рассказывать.

— Во-первых, пан Черногук появился в Праге уже на моей памяти, в девяносто восьмом году. Где он жил и чем занимался до этого, никто толком не знает. Одним он рассказывает, как много лет жил в Штатах, другим трет, что у него был бизнес в России, третьим заливает, будто его родители — богатые аргентинские скотоводы чешского происхождения, и так далее. Что тут правда, что нет — неведомо. Ясно только, что денег у него какое-то немыслимое количество. И подозреваю, он продолжает неплохо зарабатывать, хотя понятия не имею, как именно. Те его проекты, которые на виду, — издательство, галерея, кино — доходными не назовешь. По моим прикидкам, на хлеб хватить должно, но с маслом уже будут проблемы. Обсуждать все это довольно скучно, согласен, но…

— Да нет, не сказал бы, что скучно. Вопрос «Где все эти люди берут деньги?» — один из самых занимательных, — улыбнулся я.

— Еще интересней, на мой взгляд, то, как он их тратит, — Митя почему-то перешел на шепот. — Сколько раз я обсуждал с паном Болеслевом книги, кино, музыку, столько раз убеждался: у него прекрасный вкус. Можно сказать, безупречный. Не люблю чужих советов в таких делах, но к его рекомендациям прислушиваюсь. И до сих пор ни разу не пожалел. В то же время в его собственном издательстве выходит исключительная дрянь. Впрочем, нет, не исключительная, а посредственная дрянь. Это, на мой взгляд, гораздо хуже. Его художественная галерея торгует бездарной мазней. Причем я мог бы понять, если бы это была коммерческая салонная мазня, пользующаяся спросом. Но нет — мало того что дрянь, так еще и с претензией на цветущую сложность, совсем не то, что желают увидеть в своих гостиных и спальнях обладатели толстых кошельков. О фильме, который недавно профинансировал пан Болеслев, даже говорить не буду — не за столом. Уровень театрального фестиваля, окропленного его золотым дождем, ниже плинтуса. И что самое поразительное, пан Черногук прекрасно это понимает. На вопросы «зачем?» не отвечает ничего вразумительного, в лучшем случае говорит: «Так надо» — и улыбается загадочно, хуже Джоконды, честное слово. Очень все это странно.

— Да уж, — согласился я. — Если бы ему самому нравилось, тогда еще ладно.

— Нет-нет, ему не нравится. И он это не скрывает. Но бабло отстегивает исправно… Потом, эти его знаменитые вечеринки. Считается, что на Нерудовой дважды в неделю бухают избранные, интеллектуальная элита, соль земли. Но если приглядеться — вы же видели эту «соль»?

— Теоретически, видел. Но ни хрена не помню, — вздохнул я. — Рад, что вы не заметили, но я был смертельно пьян. Пришел уже на автопилоте. И, насколько я себя знаю, наверняка тут же добавил еще.

— Да, со стороны казалось, что вы в полном порядке.

Было заметно, что Митя сомневается в правдивости моих слов, но ему неловко говорить об этом вслух.

— Просто у меня очень хороший автопилот. Если верить свидетельствам очевидцев, со светской жизнью он справляется много лучше, чем я. Жаль только, что объяснительных записок мне наутро не пишет. Так что я действительно ничего не помню. Но верю вам на слово, что публика на вечеринках не самая интересная. Ничего удивительного. Богема, вопреки общепринятым представлениям, чертовски скучный народ. А стоящих людей на светское мероприятие обычно калачом не заманишь, им время дорого, работать надо.

— Так-то оно так. Но к Болеслеву, пожалуй, ходили бы. От таких полезных знакомств бедные художники обычно не в силах отказаться, а богатых художников у нас тут пока почти нет. Однако стоящих людей он особо и не зовет — так, изредка, разнообразия ради. Чтобы стать завсегдатаем его вечеринок, желательно быть безнадежной посредственностью. Или городским сумасшедшим, их пан Болеслев тоже коллекционирует. Я сам когда-то попал к нему в этом качестве.

Ничего неожиданного, подумал я. Одни только зеленые ботинки дорогого стоят. А ведь еще и шарф имеется, самый длинный на обоих берегах Влтавы, готов спорить. И самый полосатый.

— Я в ту пору страстно увлекся дзен-буддизмом, — Митя улыбался до ушей. — Источники читал какие попало, да и те невнимательно. И сдуру решил, что подарить просветление может кто угодно и кому угодно — знай себе лупи ближних палкой в самый неподходящий момент, может, что и выгорит. А уж карма-то всяко улучшится — с учетом кристальной чистоты намерений. И лупил кого ни попадя со свойственным всем неофитам усердием. Конечно, Болеслев был в восторге, его-то всегда Йозеф страховал, так что я сам пару раз чуть не просветлел в результате его вмешательства… Я, конечно, сравнительно быстро понял, что гуру из меня хреновый, и драться перестал, но к тому времени мы с паном Болеслевом уже успели подружиться. Ну как — подружиться, просто он счел меня занятным. И не стал отваживать от дома, хотя не скрывает, что с палкой я был ему милее. Все-таки дополнительный инструмент издевательства над гостями. Ваш приятель Дякель до сих пор меня люто ненавидит, бедняга. В ту пору он был весьма преуспевающим психотерапевтом, я же справедливо полагал, что ему, при такой-то профессии, просветление нужнее, чем кому бы то ни было, вот и охаживал его чаще, чем прочих. Не помогло, увы.

— А кстати, что с ним случилось? Как я понял, теперь он «живая скульптура» — неплохой приработок для студента, но уж никак не для психотерапевта, тем более успешного. Просто вышел из моды? Или пациента загубил? Или — что? Лев сказал, он «конченый человек». Звучит устрашающе.

1 ... 24 25 26 27 28 29 30 31 32 ... 102
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?