Креольские ночи - Сабрина Джеффрис

– Нет доказательств?! Ты говорил, что отыщешь моего брата, что ему не удастся скрыться. Конечно, это ты убил его. Кому еще нужна была его смерть? К тому же в ночь убийства твои перчатки были в крови.

– Я испачкался кровью, когда пытался нащупать у него пульс, – сорвался на крик Рене. – Но здравый смысл для тебя не больше, чем пустой звук!

– Почему я должна тебе верить?

– Может, потому, что я говорю правду? Ты слепо веришь, что я убил Уоллеса лишь потому, что он украл у меня деньги. – Он развел руками. – Что же, это твое дело. Я не собираюсь оправдываться перед такой бесчестной и лживой особой, как ты. Кроме того, – грозно произнес он, поднимаясь, – я думаю, тебе пора взглянуть на всю эту ситуацию моими глазами, вместо того чтобы цепляться за свои нелепые россказни. – Он вышел из-за стола и принялся нервно ходить по комнате, ожесточенно жестикулируя. – Два отпетых мошенника тайно замышляют обмануть и ограбить меня…

– Но…

– Молчать! – рявкнул он. – Один из них решает, сделать то же самое еще раз, за что его и убивают. Потом я, как полный идиот, нахожу его тело и вызываю полицию. После чего в доме моей сестры появляется его подружка, жаждущая мести. По иронии судьбы она также заявляет, что приходится покойному мужу моей сестры не кем иным, как дочерью. Но доказательств у нее нет. Она не носила его имя, да и внешне на него совсем не похожа. И все же она полагает, что я должен поверить ей на слово. Поверить, что мой зять был двоеженцем. Подумать только! Этот человек, который, по ее словам, помогал ей и ее брату все это время, умер, не оставив ни завещания, ни каких-либо других бумаг, в которых говорилось бы о его другой семье! – Он резко повернулся и гневно уставился на нее. – И после этого ты требуешь, чтобы я поверил твоим словам? Да как я могу?

Его последнее замечание о том, что Филипп не оставил завещания, лишило Элину дара речи. Почему же не было завещания? Неужели отцу было все равно, что с ними случится после его смерти? Однако Элина не сомневалась, что, если бы завещание было, кто-нибудь из властей обязательно сообщил бы маме о его смерти. Значит, Бонанж говорит правду: завещания действительно не было. А если это так, то у креола действительно нет никаких оснований верить ей.

Когда Элина посмотрела на его ожесточенное лицо, глаза ее наполнились слезами.

– Похоже, мы зашли в тупик, – с трудом произнесла она. В его словах она услышала слишком много правды, чтобы их отрицать.

Ее напряженный голос и горестное выражение лица заставили Рене остановиться. Взгляд его смягчился на миг, но затем снова стал холодным.

– Возможно, нет.

Он прошел к столу и сел на стул справа от нее. Он взял ее руки в свои. Элина попыталась вырвать их, но Рене не отпускал ее.

– Послушай, дорогая. Я знаю, почему ты выдумала всю эту историю. И понимаю тебя. Ты целиком зависела от Уоллеса? Вы, наверное, были вместе очень долго? А когда он умер, ты решила выместить свое зло на том, кто, по-твоему, лишил тебя и друга, и средств к существованию одновременно.

Ее глаза округлились от возмущения, она поняла, на что Рене намекает.

– Я хочу компенсировать все твои потери, – продолжил Рене, не замечая, как его слова ранят ее. – Я не стану требовать твоего ареста, и ты не понесешь никакого наказания за свое участие во всей этой истории с шулерством.

– Взамен я должна забыть о том, что ты убил моего брата и хочешь лишить меня прав, данных мне по рождению? Да? Прошу прощения, месье Бонанж, но я на это никогда не соглашусь.

Он рывком поднялся из-за стола и буквально навис над ней, на секунду девушке показалось, что перед ней орел, нацелившийся на свою жертву.

– Ты на удивление упряма, милые глазки, ведь у тебя практически нет выбора. И к тому же ты жадная. Впрочем, этого следовало ожидать. Однако ты поставила меня в затруднительное положение. С этой твоей невинной улыбкой ты, к сожалению, можешь навлечь на голову моей семьи немало неприятностей, если я просто отпущу тебя гулять по Новому Орлеану. Разумеется, я этого не допущу.

– Хочешь сказать, что собираешься меня убить? – насмешливо проговорила она.

Рене стукнул по столу.

– Нет, черт тебя побери! – Он с трудом сдерживал ярость. – Хочу предложить тебе… э… деловое соглашение. Я даю тебе солидную сумму денег, чтобы ты длительное время ни в чем не нуждалась. Взамен ты уезжаешь из Нового Орлеана и забываешь обо всех своих глупостях. Она в изумлении смотрела на него.

– Не может быть, чтобы я поняла тебя правильно!

– Не нужно играть со мной в невинность, Элина. Я предлагаю компенсировать тебе все твои потери, ведь твой покровитель теперь мертв…

– Убит! – выкрикнула она. – Убит, а не мертв. – Она говорила, отчеканивая каждое слово. – Он не был моим покровителем – по крайней мере, не в том смысле, как ты считаешь. Он был моим братом! – Глаза Рене вспыхнули гневом. – И ты предлагаешь вовсе не «компенсировать» мои потери. Ты попросту хочешь купить мое молчание, чтобы не выплыли наружу твои темные делишки!

– Да, – произнес он с деланным спокойствием. – Я хочу купить твое молчание. И я полагаю, что получить от меня деньги не так рискованно, как помогать карточному шулеру или…

– Или томиться за решеткой, куда ты, несомненно, собираешься меня отправить. Выбор у меня простой: взять твои деньги или попасть в тюрьму. Я правильно тебя поняла?

– Нет, черт побери! – взорвался он, хватая ее за руки и рывком поднимая с кресла. – Я не поведу тебя к судье. И никогда не собирался этого делать. Но я не верю, что ты предпочтешь голодать на улицах или зарабатывать на жизнь тяжелым трудом в, таком городе, как Новый Орлеан, вместо того чтобы взять мои деньги!

Эти слова заставили девушку побледнеть, но она выдержала его взгляд.

– Мне все равно, веришь ты или нет. Я отказываюсь от твоего «великодушного» предложения и не собираюсь молчать, если знаю правду.

Лицо Бонанжа исказилось от гнева. Он больно сдавил ей плечи.

– Думаешь, я позволю тебе вернуться в Новый Орлеан и распространять там свои нелепые выдумки? Конечно, нет! Значит, ты останешься здесь до тех пор, пока не образумишься.

– Отвези меня к судье, – попросила она. – Я предпочитаю тюрьму заточению здесь, рядом с тобой.

– Неужели? – Его руки скользнули с ее плеч на талию, а глаза были прикованы к ее губам. – Ты меня боишься? Но еще недавно ты испытывала ко мне совсем другие чувства. Или тогда, у меня в кабинете, ты просто играла?

– Ты – напыщенный и самоуверенный негодяй! Как ты мог даже предположить, что я пожелаю убийцу своего брата?! – закричала она, но, когда Рене провел большим пальцем по ее губам, Элина затрепетала.

Взбешенная тем, что тело так предательски подводит ее, Элина стукнула кулаками Бонанжа в живот, но он даже не почувствовал. Мускулы на его животе были словно каменными, и девушка лишь больно ушибла костяшки пальцев.