Мое любимое чудовище - Элизабет Хойт

инстинкт самосохранения? — Приму это как выражение согласия.

С этими словами он развернулся и неторопливо пошел прочь.

— Мы не можем доверять ему, Аполлон, — тихо произнес Мейкпис. — И раньше не могли. Но теперь он знает, кто ты такой.

С этим нельзя было не согласиться.

— Он всего лишь садовник, — ворчала Мод некоторое время спустя, наблюдая, как Лили нервничает из-за пикника, корзину для которого они упаковывали. — Во всяком случае, тебе он сказал именно так.

— Как думаешь, что ему понравится больше: жареный цыпленок или вареные яйца? — Все утро Лили лихорадочно писала свою пьесу, чтобы выкроить несколько свободных часов после полудня. И это означало, что у нее есть всего несколько минут, чтобы собрать корзину для пикника. — И он не просто садовник, а главный садовник. Насколько я могу судить, именно он возглавляет работы по восстановлению парка развлечений.

— Золотко, мужчина таких габаритов, после того как повкалывает от зари до зари, съест все, что ты перед ним поставишь, — успокоила ее Мод. — Но если он здесь главный и такой важный, как ты говоришь, то почему живет в таких условиях и носит такую, прости господи, рвань?

— Не знаю. — Лили положила в корзину яйца и остатки жареного цыпленка. Обычно Мод использовала эту корзину для пряжи и спиц, и ей совсем не понравилось, когда Лили выложила ее рукоделие прямо на стол. — Возможно, от него отвернулась удача. А может, ему просто нравится жить там, где работает. Или…

Однако на этом ее воображение иссякло. Она действительно не могла найти объяснения многим странным привычкам Калибана.

— А то, что он так и не назвал тебе своего имени и что заставил думать, будто он слабоумный, когда вы впервые встретились? Можешь объяснить это, девочка моя?

Лили было нечего сказать, поэтому, опустив голову, она сосредоточилась на половинке краюхи хлеба, заворачивая ее в полотенце.

— Ты можешь заполучить любого мужчину, какого только пожелаешь, — продолжила Мод. — Я видела, как все они, от лакеев до увешанных драгоценностями лордов, смотрят на тебя, когда ты расхаживаешь по сцене, сходят по тебе с ума. Так почему бы не позволить одному из них взять тебя под свое крыло?

— Меня не интересуют ни сами лорды, ни их драгоценности, — отрезала Лили.

— Хорошо, пусть не лорд, — кивнула Мод. — Но ведь на свете множество других мужчин. Так почему ты счастлива отправиться на пикник с этим животным, о котором не знаешь ровным счетом ничего?

И правда — почему? Руки Лили замерли в воздухе, и она тщетно попыталась объяснить это себе и Мод.

— Он большой и неуклюжий, но с тонкой и нежной душой.

— Не далее как вчера он показал себя во всей красе!

— И что с того? — возмутилась Лили, глубоко вздохнув, и продолжила уже более спокойно: — Кто знает, почему Калибан дрался с тем человеком? Наверное, была какая-то веская причина.

— Золотко… — Лицо служанки внезапно испещрили морщины. — Ну зачем он тебе?

Лили взяла ее руки в свои и легонько сжала.

— Он смотрит на меня с восхищением, но совсем не так, как другие мужчины. Все они словно бы хотят сделать меня своей собственностью, объектом вожделения, а он, как мне кажется, видит во мне женщину, которая ему нравится, с которой он хотел бы поговорить. И мне тоже хочется с ним общаться, хотя, не скрою, он привлекает меня и физически. Я хочу узнать, о чем он думает, когда его губы изгибаются, точно в улыбке; что он видит, когда смотрит на этот парк, что намерен делать завтра и через день. — Лили замолчала, вдруг исчерпав все свое красноречие, потом добавила: — Я не могу этого объяснить, только знаю, что мне нравится его общество. Когда он рядом, время пролетает так быстро, что я даже не успеваю заметить.

Лили так беспомощно смотрела на свою старую няню, что та смягчилась, и ее голос теперь звучал почти умоляюще:

— Я просто не хочу, чтобы ты испытала боль, золотко. Я не могу забыть лицо Китти: оно снится мне каждую ночь, преследует меня, — и мне кажется, это предостережение. Вспомни, как она была увлечена тем мужчиной, как была уверена, что он не причинит ей зла.

— Он был совсем другой, — еле слышно произнесла Лили, — вовсе не такой милый, каким его считала Китти, и все мы знали это с самого начала и умоляли ее не связываться с ним.

— Точно так же, как я прошу тебя сейчас не общаться с этим Калибаном, — произнесла Мод. — Задумайся, дорогая, что ты о нем знаешь? Что он рассказывал тебе о своей семье, о своей жизни за пределами этого парка?

— Ничего, — ответила Лили, никак не желая смотреть правде в глаза, хотя прекрасно знала, что Мод права: Калибан скрывал от нее, кто он такой. — Но ведь он не жестокий. Во всяком случае, по отношению к нам. Ты же сама видела, как он обращался с Индио.

— А что, если это всего лишь маска? — Голос Мод дрогнул. — Он тоже был очень мил поначалу. Я не могу потерять тебя, золотко. Просто не могу.

Лили наконец подняла голову и, к своему ужасу, увидела, что глаза Мод затуманились слезами. Она порывисто обняла старую няню, крепко прижала к себе и прошептала на ухо:

— Ты не потеряешь меня, Мод, даже если очень постараешься.

— Ох, ступай уже с богом, — произнесла Мод, отстранившись и вроде бы даже смутившись из-за такого проявления эмоций, и отерла глаза кончиком фартука. — Только будь осторожна. Пообещай мне.

— Обещаю, — уверенно ответила Лили, взяла корзинку и скрылась за дверью, прежде чем Мод смогла что-либо возразить.

Индио она обнаружила возле двери. Мальчик пинал обугленную палку, пытаясь разломать ее на куски, в то время как Нарцисска обнюхивала кустик фиалок, и прижимал к груди свой драгоценный кораблик.

Мальчик тотчас же вскинул голову, когда Лили вышла из театра.

— Ты не забыла яйца?

— Нет, конечно. — Лили присоединилась к сыну.

— А пирожки с вареньем, которые испекла Мод? — уточнил Индио, вприпрыжку шагая рядом с матерью.

— Конечно, взяла.

— Ура!

Улыбнувшись сыну, Лили кивнула, когда они проходили мимо садовников. Двое из троих прекратили работать и приподняли шляпы, отчего Лили почувствовала себя настоящей леди. Они нечасто видели рядом с Калибаном других садовников, поскольку работы по восстановлению парка велись довольно далеко от театра. Лили совсем не хотела лишаться своего уединения, но понимала, что рано или поздно это произойдет: начнется ремонт театра. Будет не слишком приятно выходить на улицу и встречать там рабочих. Лили даже подумывала попросить мистера Харта врезать в дверь замок.

Внезапно