Недолго музыка играла - Светлана Алешина

Кресло почило в бозе. Родионов выругался и пересел ближе к Ларисе на кровать. Глядя ей прямо в лицо, он сказал уже более спокойно:

— Меня действительно подставили, и, наверное, вы догадались кто.

— Полковник Сальников?

— Так точно. Но сделал он это еще и так, что о моей неудаче узнали в Москве. У нас принято рубить головы, не разбираясь, в чем дело, к тому же кого-то наказать просто было необходимо. И меня попросили написать рапорт об отставке.

Родионов вздохнул и сжал кулаки.

— Для меня это было равносильно смерти. Меня вызвал Сальников, и… В общем, это была вербовка по всем правилам. Если бы я не знал его раньше, то подумал бы, что со мной разговаривает гэбэшник.

— И он вам предложил работать на него в обмен на продолжение службы?

— Совершенно верно.

— И что вы должны были делать?

— Сущие пустяки, как он сам меня уверял. А конкретно — я должен был присутствовать на переговорах с чеченцами. Я очень хорошо знал восточные языки. Переговоры были очень туманные, по освобождению заложников. А когда я понял, куда влип, уже было поздно.

— Что вы имеете в виду?

— Это было… — Родионов собрался с духом. — В общем, речь шла не об освобождении заложников, а об их похищении. Когда я понял, во что меня вовлекли, то опять запил, а потом решил, что я его сдам. Для этого я собирал на Сальникова компромат. Я подумал, что он не должен остаться безнаказанным. Аллах, как говорят на Востоке, не воздаст ему должное. У него своих дел полно, чтобы разбираться с грехами какого-то там Сальникова. Пусть возмездие свершится здесь, на Земле. Но за ним, за этим полковником Сальниковым, стоит кто-то в Москве. Это я говорю исходя из того, как сначала раздули, а потом замяли «мое» дело.

— И как же все происходило?

— Очень просто. У Сальникова в подчинении целый полк, это огромное количество людей. Тем не менее он прекрасно ориентировался в личном составе и прекрасно знал, кто из солдат, а точнее, чьи родственники могли бы заплатить выкуп. Затем он как-нибудь ненавязчиво поручал кому-то из своих подчиненных послать куда-нибудь выбранного солдата. Куда угодно, хоть в магазин. Как только тот выходил за пределы части, его похищали. Когда я был вместе с Сальниковым в Грозном, таким образом из моего батальона похитили несколько человек. Потом я проанализировал ситуацию и сделал соответствующие выводы. Вот тогда-то я все понял. Сальникову нужно было просто сообщить нужную информацию Ахъядову.

— Ахъядов — это кто?

— Это тот самый полевой командир, с которым Сальников имел дело. У него великолепно обученные боевики. В основном наемники, причем не только чеченцы. Много было ребят из Западной Украины, из Прибалтики, а также арабов. Платили у него в отряде очень хорошо. За то, что приводили пленных, за которых можно было получить хорошие деньги, платили процент. Это настоящая военная рыночная экономика. А у нас контрактники даже деньги толком не могут получить. Очень много было случаев ограбления. Кстати, Сальников приложил руку и к этому. Конечно, он действует через подставных лиц, но ему перепадает очень неплохо. Иногда меня удивляет — зачем человеку столько денег? Что он с ними делать-то собирается? Детей у него нет, для кого копить?..

— Не понимаю, зачем он взял вас в качестве переводчика, если все эти полевые командиры прекрасно разговаривают по-русски? — спросила Лариса.

— Переговоры были не с боевиками. Приезжали люди с Ближнего Востока и передавали деньги. Якобы на нужды армии.

— Трогательная забота? — не удержалась Лариса.

— Вот и я о том же. Но только об этих деньгах я потом нигде не слышал и их не видел. О них просто не знали.

— А деньги шли тому же Ахъядову?

— Да, чаще всего ему просто сбрасывали их на вертолете. Просто указывали точку, и все. Пилоты и не подозревали, что они перевозят. К тому же были еще и наркотики. Но здесь доказать что-либо очень трудно. Я особо и не вдавался в подробности. Сконцентрировался только на торговле людьми… И вот недавно узнал о грабежах контрактников.

— Вот это дела, — вздохнула Лариса, потрясенная услышанным.

— И что теперь делать?

— Будем звонить в ФСБ, но только не отсюда. Из Архиповки надо уехать, и как можно быстрее.

— Я тоже так думаю. Вполне возможно, что на меня идет охота.

— Кстати, — вспомнила Лариса, — а кто это мог быть? Ну, тот человек, который убил Николаева, пытался меня утопить? Который сбил Кудряшову?

— Не знаю, — как-то равнодушно пожал плечами Родионов. — Наверное, кто-то из окружения Сальникова. Около него постоянно крутятся какие-то мальчики.

— Да? — удивилась Лариса. — А он случайно — не того? Как у него с ориентацией?

— Понятия не имею, — презрительно ответил Родионов. — Но мальчики, похоже, для других дел.

Колян, кажись, собирается жениться! Вот это номер! Но я за него искренне рад. Они с Настей, этой девчонкой из госпиталя, неплохая пара. Мы с Коляном должны сегодня слетать в наш лагерь, который стоит где-то в горах. Поговорить с ребятами да и вообще пожить с ними несколько дней. Статьи правдоподобнее получаются, когда все на собственной шкуре проверяешь.

Летать не люблю, но Колька в прекрасном настроении, травит анекдоты один за другим. Как только мы вернемся, у него свадьба. Скорее всего, молодожены уедут в Москву. Я — почетный свидетель.

С нами летят несколько десантников. Они возвращаются из госпиталя в свой отряд. Ржут над Колькой как ненормальные. Мне кажется, что вертолет от этого в два раза больше мотает. Еще бы — такие лбы!

Я между делом пытаюсь с ними поговорить. Общаются охотно. У двоих дома семьи, но на войну пошли сами. Ни о чем не жалеют. Сказать, что нравится, — нельзя, но уже привыкли, да и деньги неплохие платят. Хотя у боевиков бабки больше. Они общались с пленными, так те пытались их еще и вербовать. «Да, может, конечно, и врут, — замечает один из ребят. — Хер их знает. Идти-то к ним все равно никто не собирается».

Один из ребят по виду явно чеченец, и я недоверчиво кошусь в его сторону.

«У него боевики всех убили, — шепчет мне на ухо все тот же парень. — Он воевать не пошел. А это по их законам большое преступление, вроде как предательство. Зато теперь он против них воюет».

— И давно? — спрашиваю я.

— Да уж с полгода будет. К тому же он и нашим двоим пленным помог бежать. По их суду его приговорили, так что ему уже и деваться некуда. Неплохой парень, только молчит все время.

Вертолет опустился ниже. Летим медленнее, всматриваясь в горы. Всех охватывает легкое волнение и беспокойство.

Один из пилотов что-то выкинул вниз. Какой-то небольшой тюк. Я, конечно же, тут же поинтересовался — что это такое и зачем.