Лонтано - Жан-Кристоф Гранже

– Техники только что приехали, – предупредил Крипо.

– Где они?

– Энтишник ждет тебя вместе с Верни. ТИС уже пашет в комнате Виссы.

– Начнем с компьютерщика, – бросил Эрван, уходя с галереи.

Они зашли в класс, где еще стояли пресловутые школьные стулья Mullca с металлическими перекладинами. Рядом с жандармом переминался невысокий паренек с жабьей физиономией. Хотя на нем был форменный свитер с нашивками на плечах, от него на сто километров несло контркультурой. Щуплый, сутулый, плохо выбритый, глаза налиты кровью и вылезают из орбит, как будто он выкурил лишний косячок.

– Меня зовут Бранелек. – Он повторил громче, засунув руки в карманы. – Бра-не-лек! По-бретонски это означает «тот, кто ходит на костылях».

Не слишком многообещающее начало.

– Не волнуйтесь, – ухмыльнулся он, заметив выражение лица Эрвана. – Ваша железяка мне на один зуб.

– Сколько нужно времени, чтобы все из нее вытрясти?

– Зависит от того, что у нее внутри. Через двадцать четыре часа будет понятно.

– Даю тебе двенадцать, начиная с данного момента.

Бранелек засмеялся:

– Мне придется работать здесь?

– Никто не выйдет с базы.

– А оборудование можно сюда доставить?

– Разберись с Верни. Никаких контактов с бойцами. Первый отчет жду сегодня ночью.

Парень по-военному, но вполне иронично отдал честь и устроился в углу комнаты с ноутбуком Виссы под мышкой.

– Идемте посмотрим, как там технари, – приказал Эрван Верни.

Второй этаж. Под потертым линолеумом потрескивают балки. Дождь хлещет по стеклам. Ощущение, что плывешь в открытом море.

В комнате Виссы парни в черных бумажных пижамах, перчатках, капюшонах и масках вкалывали вовсю. Знакомое зрелище. Туда и шагу не ступишь, пусть даже там все давно затоптали.

Один из них поднялся и подошел к порогу.

– Тьерри Невё, – объявил он, опуская пылезащитную маску. – Я криминалист-аналитик и координатор группы.

– Как продвигаетесь? – спросил Эрван, представившись.

– Никак. Тут все остыло, как в морозильнике. Слишком много времени прошло. И слишком много народа. На мой взгляд, комната служила придатком офицерской столовой. Мы почти повсюду обнаружили частицы марихуаны. Косячки тут дымились каждый вечер.

– Браво, пилоты! – заметил Эрван, обращаясь к Верни.

Штангист состроил озабоченное лицо:

– Я… Мы допросим его соседа по комнате.

Невё продолжил – тон нейтральный, лицо непроницаемое:

– То же относится к органическим фрагментам. Придется брать пробы ДНК у всех курсантов базы, не считая офицеров, солдат, технического персонала и прочих. Вы уверены, что оно вам надо?

– Мне нужны полные данные. Есть частная лаборатория на примете?

– Я знаю ребят в Кемпере, работают быстро и хорошо.

– Тогда вперед.

– Кто будет платить?

Вопрос вырвался у Верни. Кажется, отчет о расходах был его пунктиком. Эрван правильно сделал, что привез с собой Крипо, лучшего казначея Угро.

– Проблем не будет.

– Тогда уже вечером прогоним пальчики по автоматизированной базе, – добавил Невё. – А ДНК завтра утром по базе генетических отпечатков.

Полицейский чувствовал себя куда легче с этими следователями, – конечно, тоже жандармы, но такие же охотники за убийцами, как он сам.

– А что именно мы ищем?

– Узнаем, когда найдем.

Невё неопределенно махнул рукой – «Вам виднее» – и снова натянул свой намордник.

– Первые результаты в полночь. Если я вам скажу: «Время поджимает», то только потому, что у меня бедный словарный запас.

Они оставили координатора и вернулись в свой класс-комиссариат. Крипо уже установил компьютеры, разложил документы, прикрепил на стены карты. Портрет Виссы занимал самое видное место, чтобы каждый помнил: их головоломка изначально была молодым человеком с персиковой кожей и стальной волей.

Быстрый отчет Верни: жандарм ничего не нашел ни среди старых дел, ни среди недавно освобожденных в этом регионе.

– А психиатрические заведения?

– Есть одно спецзаведение в сорока километрах отсюда…

Спецзаведение: на пятьдесят процентов больница, на пятьдесят – тюрьма, на все сто – способ устрашения. В глубине мозга Эрвана вновь замигала гипотеза: убийца в ландах, не имеющий ни малейшего отношения к школе.

– Я с ними связался: ничего, что могло бы нас заинтересовать, – добавил Верни.

– Как называется заведение?

– Институт Шарко.

– Продолжайте копать в этом направлении.

Офицер неожиданно повел плечами, словно собственный свитер раздражал ему кожу:

– В каком направлении? Может, я что-то пропустил, но, по последним сведениям, мы ведем расследование по делу курсанта, спрятавшегося на…

– Я говорил с патологоанатомом. Висса был уже мертв, когда взорвался снаряд.

– Мертв?! Но как?

– Скорее всего, его пытали и изувечили.

Верни оттянул пальцем ворот свитера. Недоверчиво перевел глаза с одного копа на другого, ища объяснений.

– Придержим пока что эту информацию, – просто сказал Эрван.

– Пытали и изувечили…

– На причале ничего нового?

– А? Нет. Мы опросили людей по соседству и прочесали всю набережную. На побережье постучались в каждую дверь. А еще связались с управлением порта: они ничего не знают.

Он говорил глухим голосом, с ошеломленным видом.

– Ле Ган?

– Он копается в прошлом и окружении Виссы, – ответил жандарм. – Скоро будем знать больше.

– Аршамбо?

– В дороге, возвращается. Пытали и изувечили… нужно предупредить штаб.

– Нет. Отчет о вскрытии еще не составлен. У нас в запасе ночь.

– Но… для чего?

– Для того, чтобы избежать помех: я не хочу, чтобы кто-то болтался у меня под ногами, особенно высокопоставленные чины со своими советами и пустозвонством. Продолжайте искать все, что может быть связано с жестокостью такого масштаба в этом регионе. И найдите мне следы судна, которое было на Сирлинге!

Верни беспрекословно повиновался. На пороге он остановился, обернулся и, конечно же для самоуспокоения, по-военному отдал честь.

Эрван не ответил. Эта зашоренность начинала на него давить. Слишком маленькая база, слишком затянутые мундиры, слишком зацикленные мозги… А главное, с самого утра он не видел ни одной женщины. Даже в Угро, который отнюдь не был дамской парикмахерской, всегда мелькали аккуратные попки, на которые можно облизнуться.