Rammstein. Горящие сердца - Торстен Шац

Гитарист Рихард Круспе заверил журнал Musikexpress/Sounds в интервью для выпуска 09/97: «Мы говорим о насилии в наших текстах и изображаем его во время концертов. Однако мы категорически отрицаем насильственные действия и пропаганду насилия. Определённые стили музыки связаны с определёнными клише в головах журналистов. У Rammstein жёсткая музыка, мы играем на электрогитарах. У них сразу же всплывают подходящие клише: длинные волосы, короткие штаны, американский метал. А потом появляется группа, которая ломает эти стереотипы и выступает в своём собственном, другом стиле – и вот журналистам уже нужен новый ярлык. И на нём скорее всего написано „полемизирующая“».

В разговоре с Fritz, молодёжным журналом газеты Salzburger Nachrichten, от 23 июля 2004 г., Пауль Ландерс ответил на вопрос о влиянии музыки на юных слушателей: «Если ты имеешь ввиду, что музыка на них негативно влияет и они из-за этого совершают проступки, то отвечу так: проступки совершались всегда. Даже индейцы, будучи детьми, забрасывали камнями лягушек на берегу реки, никогда при этом не слышав хеви-метал».

Наряду с прославлением насилия пресса с самого начала вменяла группе имидж садомазохистских сластолюбцев и сексистских мачо. В интервью журналу Musikexpress/ Sounds в выпуске 09/97 Рихард прокомментировал и эти обвинения: «Ещё вчера мы были в гостях у друзей и разговаривали о Rammstein. Там присутствовал один молодой лютеранский пастор, который сильно возмущался нашей группой и прежде всего текстом песни Bück Dich. Он сетовал, что всё больше и больше молодёжи в его приходе слушает Rammstein и встает таким образом на неверный путь. Вечер затягивался, количество выпитого алкоголя возрастало… Как вдруг выясняется, что этот пастор был единственным в компании, кто практически каждую ночь занимается сексом именно так, как описано в песне Bück Dich».

Затем Рихард ответил на обвинения в сексизме: «Нам все время рассказывают, что именно женщины открывают Rammstein своим мужчинам: Петра Хуземанн – жена Тима Реннера[48], девушка нашего менеджера Эму, многие жены и девушки журналистов. Создаётся впечатление, как будто мы скорее не устраиваем мужчин, чем женщин. (…) И причина этого кроется в головах. Rammstein пугает многих мужчин, потому что они узнают в наших текстах те качества или черты характера, по сути, присущие им, но в то же время вытесненные ими». На вопрос журналиста, подносит ли группа к лицу мужчин зеркало, из которого на них смотрит животное, Рихард ответил: «Животное? Определённо. И многое другое. Своего рода мачизм, когда мы поём об „охоте на чужой территории“». Тилль добавил: «Сексизм, в котором нас обвиняют, выполняет в нашем представлении функцию защиты женщины. (…) Нам важно понять чувства женщины, а затем как можно глубже раскрыть их истинную природу. Вчера нас спросил один журналист, почему мы не пишем песни о любви. Любовь ведь очень быстротечна. И лишь после этого начинается настоящий труд. Непрекращающиеся страдания: найти друг друга, влюбиться, какое-то время терпеть друг друга, затем держаться до конца, и вот всё уже начинается сначала».

Из-за таких тем Rammstein вновь и вновь попадают под огонь критики. Это несёт в себе, с одной стороны, гнетущую тяжесть и серьёзность. С другой стороны, группа стала подчёркивать, особенно в последние годы, что они подходят к такому содержанию в игровой форме и с иронией, в чём критики, тем не менее, им всё время отказывают.

В интервью журналу об альтернативном роке Das Ding в сентябре 2004 г. Рихард вспомнил, что Rammstein не сразу открыли для себя юмор в творчестве: «Многие утверждают, что у немцев нет чувства юмора. Я считаю, что оно связано с уверенностью в себе, а её нужно сперва развить в себе. Поначалу нам было сложно смеяться над самими собой. Но мы этому научились. (…) В начале нашей карьеры нам часто говорили, что людям нравилось, как мы себя обезображивали и смеялись над собой. Я тогда не понимал, что они имели в виду, ведь в самом начале для нас всё было всерьёз!» Кристоф ему возразил: «Я не считаю нас смешными. Бастер Китон никого не хотел рассмешить своими фильмами, и сам над собой никогда не смеялся. Тем не менее многие считали его невероятно смешным. Когда мы наблюдаем себя со стороны, нам кажется это забавным. Но когда мы выступаем, смеяться нам нельзя – это испортило бы всю атмосферу».

В интервью музыкальному журналу лейбла Motor Music в июле 2004 г. Кристоф вновь ответил на вопрос, насколько смешной должна быть песня о каннибализме Mein Teil: «А ты что думаешь! Когда мы впервые слышим наши песни на репетиционной точке, мы смеёмся до слез! Нам уже смешно, когда мы только пишем». Рихард добавил: «Справедливости ради нужно сказать: мы этому научились! В начале пути Rammstein всё было наполнено агрессией, нам всё время нужно было доказывать что-то самим себе». Шнайдер вступился: «Но при этом мы были забавными!» На что Рихард ответил: «Именно, но мы тогда этого не осознавали. Теперь всё изменилось!» Затем Рихард вернулся к песне Mein Teil: «Возьмём, к примеру, вокал песни Mein Teil. Когда в начале песни слышится голос (хватается за горло и шипит)». Рихард продолжил: «Если бы я увидел группу, вокалист которой достал бы на сцене пластиковый фаллоимитатор, чтобы оттрахать клавишника, – я бы тоже рассмеялся!»

Гитарист Пауль высказался в интервью музыкальному журналу лейбла Motor Music в октябре 2005 г. об этой тенденции последних лет вплоть до выхода альбома Rosenrot похожим образом: «Воспринимают ли нас с юмором или всерьёз – на это невозможно повлиять. Мы всегда пытаемся внести разнообразие. В последнее время, однако, стало практически слишком много веселья. Пора прекращать! (…) Часто, сами того не желая, мы иронизируем сами над собой, но это происходит также и намеренно. Особенно немцы очень радуются, когда такой воинствующий настрой, как наш, вдруг ломается и всё вкупе получает иронический оттенок, поскольку по историческим причинам им сложно воспринимать это всерьёз».

Причиной тому, почему столь многие критики не воспринимают Rammstein с иронией и юмором, является прежде всего политическая дискуссия вокруг группы, а также вновь и вновь зарождающиеся подозрения, что те преданы идеям фашизма и национал-социализма. Rammstein прочувствовали эту репутацию на себе, когда немецкие радиостанции отказывались включать их музыку в свои программы.

Об этом рассказывали члены группы в интервью американскому музыкальному журналу NYRock в ноябре 1998 года. Флаке тогда сказал: «Они пытались притянуть за уши политическое содержание к нашей музыке. Это уму непостижимо, что они ищут нечто политическое в качестве предлога бойкотировать нас. Настоящая истерия в прессе. Если кто-то из диджеев или виджеев не любит нашу музыку – это совершенно нормально. Нельзя нравиться всем. Но если уж работать, то работать как следует, а не пытаться навешивать на нас ярлыки…» Басист Оливер продолжил: «И в этом как раз вся суть. Всё, о чём мы просим, – это чтобы они оставались непредвзятыми. Но вместо этого они пользуются своим положением. Я думаю, что работа диджея или виджея – предоставлять услуги своим клиентам. А если он хочет играть только ту музыку, которая нравится лично ему, тогда пусть остаётся дома и слушает там свою музыку. То же касается и журналистов, которые уничтожают группы, которые не соответствуют их личному вкусу. Я считаю, что это признак непрофессионализма».