Дело небрежного купидона - Эрл Стенли Гарднер

– Мы никогда не отказываемся от хорошего материала, – сказалрепортер, – но должен предупредить, что в нашей редакции существуетпредубеждение против детектора лжи.

– Господи, при чем здесь детектор лжи? – вздохнул Мейсон. –Я же сказал вам, что мы не пытаемся выявить ложь, мы стараемся доказатьневиновность моей клиентки. Человеческое тело реагирует на внешниераздражители. Вы когда-нибудь бывали на представлении, где хороший артистпоказывает что-нибудь смешное?

Репортер недоуменно посмотрел на Мейсона.

– Бывал, конечно, но я не усматриваю связи…

– Что делала аудитория? – спросил Мейсон.

– Смеялась.

– Видели ли вы хотя бы одного человека, который оставалсясерьезным?

– Я на них не смотрел, – сказал репортер. – Я сам смеялся доколик в животе.

– С вами кто-нибудь был тогда?

– Моя жена.

– Что она делала?

– Тоже смеялась. Но какая связь между всем этим иустановлением обмана?

– Все очень просто. Люди созданы одинаково. Когда их что-торадует – они улыбаются. Когда что-то огорчает – они плачут. Люди хохочут накомедиях и рыдают на похоронах. Все мы человеческие существа и наделенысходными эмоциями. Одни люди проявляют свои чувства более явно, другие менее,но совершенно бесчувственных людей нет. Когда человек лжет, он испытываетсовершенно определенные эмоции. Опытный обманщик может их скрыть, подавить, такчто они не видны собеседнику. Но утаить эмоциональные сдвиги от опытногоученого невозможно. К тому же требуется умственное напряжение, чтобы солгать, адля того, чтобы сказать правду, его не нужно.

– Судьи не любят, когда в печати появляются описания тестовдетектора лжи и полученные таким образом признания, – заметил репортер.

– Разумеется, – согласился Мейсон, – они противиспользования полиграфа для установления вины человека, и мне хотелось бы,чтобы вы перестали его называть детектором лжи. Нам предстоит присутствоватьпри научном исследовании по установлению невиновности. Если же вас неустраивает такой материал, так и скажите. Я уверен, что найдутся другие…

– Чтобы такой материал не устраивал? – воскликнул репортер.– Господи! Да это же сенсация, новость, которая будет напечатана у нас до того,как она появится в других газетах! Я просто хочу убедиться, что сам правильнооцениваю факты. Отсюда мои вопросы про полиграф и про то, насколько вы увереныв достоверности подобных исследований. Я не хочу что-либо упустить в своемочерке.

– Никакого расследования при помощи полиграфа не будет, –сказал Мейсон, – это чисто научное исследование. В свое время о подобныхисследованиях ходило слишком много всяких кривотолков. Какой-то остроумныйрепортер окрестил аппарат детектором лжи, и название прижилось. Вдействительности полиграф – всего лишь весьма чувствительный прибор, которыйреагирует на малейшие колебания: сопротивление кожи человека электрическомутоку, амплитуду ударов сердца, кровяное давление, дыхание. Короче говоря, онрегистрирует эмоциональные показатели. Моя цель – подтвердить невиновностьСельмы Ансон. Я хочу сделать это таким образом, чтобы она впредь могла необращать внимание на грязные намеки, которые ей приходится выслушивать сейчас.

– Допустим, тесты дадут положительный результат, –предположил репортер.

– В таком случае у вас будет еще более увлекательныйматериал, – ответил Мейсон.

– Нет, ошибаетесь, – сказал репортер. – Я же говорил, чтосудьи косо смотрят на публикации о признаниях с помощью детектора лжи. Впрочем,вы могли бы поступить в данном случае весьма умно…

– Что вы имеете в виду? – спросил Мейсон.

– Если тесты докажут невиновность Сельмы Ансон, вы,разумеется, окажетесь победителем. Если же они покажут ее виновность, а мыопубликуем статью, то у вас будут все основания требовать изменить округ, вкотором должно слушаться дело, ссылаясь на предвзятость прессы, необъективностьприсяжных и так далее…

– Я уверен в невиновности своей клиентки, – ответил адвокат.– Она откровенно ответит на все вопросы исследователя, а потом, если кто-тоусомнится в объективности и достоверности результатов, я предложу этомучеловеку самому выступить в роли исследуемого, чтобы мистер Монро проверил,насколько искренна его вера в выдвигаемые им обвинения.

– Разумно, – согласился репортер и после паузы спросил: –Когда мы начнем?

– Прямо сейчас, – ответил Мейсон.

Репортер повернулся к фотографу:

– Пленки хватит?

– Вполне. У меня камера Строуба, пленка вмещает сто кадров.

– Она понадобится нам вся, – заметил репортер. – ПерриМейсон умеет ставить подобные спектакли.

В офисе Дункана Харриса Монро адвокат, представив всех другдругу, сказал:

– Сельма Ансон была замужем за Вильямом Харпером Ансоном,который умер в прошлом году, оставив ей страховой полис. Некоторые сталивысказывать клеветнические предположения и необоснованные обвинения в ее адрес,а страховая компания «Двойное страхование от несчастных случаев» предприняларасследование. Был получен ордер на эксгумацию тела. Как я полагаю, имеютсядоказательства смерти мистера Ансона от мышьякового отравления. Во всякомслучае, именно это намерены заявить полиция и страховая компания. Сам я несторонник использования полиграфа как орудия доказательства виновности испытуемого,однако испытываю к нему глубокое уважение как к орудию установленияневиновности подозреваемого. Повторяю, что считаю свою клиентку невиновной, ихочу, чтобы вы это проверили.

Пока Мейсон говорил, фотограф не жалел пленки.

– Почему вы обратились ко мне? – спросил Монро.

– Потому что вы член Американской ассоциации специалистов пополиграфу. Вы закончили аспирантуру и имеете ученую степень по психологии. Увас десятилетний опыт научных исследований в данной области, средипредставителей своей профессии вы пользуетесь большим авторитетом. Согласны вывзяться за это дело или нет?

Монро на мгновение задумался.

– Широкой огласки не избежать, – произнес он.

– Вы правы, – кивнул Мейсон. – Материалы исследования будутопубликованы независимо от того, каков окажется результат.

– И вы желаете подобной публикации?

– Этот журналист будет находиться здесь от начала и до концатестирования, – ответил адвокат, – а когда вы придете к определенным выводам исообщите их, он все запишет.

– У меня должна быть полная свобода действий, – заявилМонро. – Никаких ограничений или подсказок.