Настоящее прошлое. И снова здравствуйте! - Роман Злотников

– А ты откуда знаешь?

– Журналы научные читать надо! – припечатал я. – «Науку и жизнь», например. Или ту же «Химию и жизнь».

Про мою эпопею с «карате» во дворе были наслышаны, поскольку я прикидывал варианты, куда пристроить ту статью, не только с детдомовцами. Так что вопросов не последовало. Народ некоторое время молча переглядывался, слегка поеживаясь, а потом Никита, едва ли не самый крупный из нашей компании, осторожно уточнил:

– А если всего один раз курил и не в затяг – то тоже расти перестанешь?

Я покровительственно усмехнулся. Да уж, в этом возрасте у пацанов побыстрее вырасти – самая главная мечта. Ведь сколько интересного мимо пролетает из-за того, что ты «еще маленький». Даже если для своего возраста ты та еще долговязая дылда навроде Никиты…

– Если один раз и не в затяг – то нет. Да и даже если курить, то совсем расти ты не перестанешь. Просто будешь делать это медленнее, чем остальные. Ну и вырастешь меньше, чем мог бы. – Я снова сделал паузу и небрежно добавил: – Впрочем, есть способы, наоборот, ускорить рост, – после чего отвернулся и поднял очи горе, старательно наблюдая за Козей боковым зрением. Есть! Все – он мой! Но «подсекать» пока рано. Пусть мальчик дозреет…

– Да-дах! Да-дах! Да-дах! – Кулаки раз за разом врезались в газету. – Да-дах! Да-дах! Да-дах… – Шеренга пацанов, выстроившись вдоль щита, сбитого из старых досок, на котором висели ажно полдюжины старых и потрепанных газетных подшивок, старательно мутузила их стиснутыми кулаками. Спрашиваете, с какого хрена они этим занимались? Да потому что я их на это подвигнул!

Дело в том, что как раз где-то в конце семидесятых на экраны Советского Союза вышла киноэпопея под названием «Вкус хлеба». Это был фильм о целине. О том, как в сухую и холодную степь, на голую землю пришли люди, которые смогли распахать эту степь и дать стране, многие поля и нивы которой были еще переполнены взрывающимися «подарками» после не так давно отгремевшей Великой Отечественной войны, так нужный ей хлеб… Агитка, конечно, но весьма талантливая. И одним из главных героев этого фильма был председатель целинного совхоза, которого сыграл великий советский актер Сергей Шакуров. Так вот этот самый председатель тренировался по утрам, вбивая кулаки в подшивку прошлогодних газет. Причем делал он это по особой формуле. Начиналось все с единичного удара по толстой, годовой подшивке. На следующий день один газетный лист с подшивки срывался, а количество ударов возрастало до двух. Еще через день – минус очередная газета и уже три удара. Ну и так далее… Вот я и решил организовать пацанов на подобную тренировку. А что – брутальненько ведь. И необычно. Да и сама история интересная. Я им тот эпизод из фильма пересказал, но не как фильм, а типа как реальную историю. Да еще и придумал, что этот председатель, мол, так «раскачался», что одним ударом быка с ног валил. Вот пацаны и загорелись…

– Все! – довольно заявил Козя, вскидывая руки, и тут же скривился и затряс кистями. – Уи-й!

Бурбаш, долбивший рядом свою подшивку, покосился на него и, хмыкнув, со всей силы саданул по газетной пачке. Ну так он-то со мной занимается этим самым уже почти три месяца. Да и, чую, не только по газетам долбит. Несмотря на то что я всех предупреждал насчет того, что особенно увлекаться набиванием кулаков не следует. Косточки-то у нас пока еще не столько даже хрупкие, сколько мягкие. Так что, перенагрузившись, можно запросто деформировать кисть. Но они ж детдомовские – они ж лучше знают…

– Да-дах-дах-дах! – Я быстро закончил свою серию и огляделся. Почти все уже «отстрелялись». Только Пыря по своей привычке неторопливо доколачивал серию. Он вообще был большой любитель сачкануть. Но не совсем, не по полной, а так слегка… то есть не вообще ничего не делать, а делать то, за что взялся, с этакой ленцой. Не напрягаясь. Но при этом он все равно доделывал все до конца. Что радовало.

Зачем я вообще этим заморочился? Да потому что впереди нас ждали очень нехорошие времена. Те самые «лихие девяностые». Нищие, холодные и бандитские. И для того чтобы пережить их наименее болезненно, нужна была команда. Команда верных друзей… Нет, ни бизнесом, ни бандитизмом я заниматься не планировал. Хотя шансы были. И неплохие. И на первое, и на второе. Потому как о том, как «делать бизнес», я знал гораздо больше, чем, вероятно, девяносто процентов населения СССР. В оставшиеся десять входили всякие «цеховики», фарцовщики, квартирные маклеры, луховицкие огородники и очень малая часть работников совторговли. Очень малая, потому что, едва только рухнуло централизованное снабжение, почти все бывшие советские магазины тут же разорились, проиграв битву за покупателя «теткам с баулами». Потому как распределять и продавать из-под полы поступившее по централизованным каналам и выживать в стихии дикого рынка – немного разные вещи… Нет, сам я никогда никаким бизнесом системно не занимался – военным это не разрешалось, но несколько отдельных попыток в моей жизни случилось. Я считаю удачных. Потому что не только сумел остаться при своих, но и чутка заработать. А также приобрести и некоторую уверенность в собственных силах, и устойчивую идиосинкразию к этому занятию. То есть, попробовав, я решил для себя, что пока будет возможно этим НЕ заниматься, я им заниматься не буду, но если совсем уж край наступит – то смогу… Что же касается бандитизма, то существенная часть банд девяностых состояла как раз из спортсменов. А я в этой второй своей жизни спортом занялся куда как плотнее, чем в первой. И чутка попозже планировал еще и основательно взяться за единоборства, из представителей каковых во многом и была сформирована бандитская «пехота» девяностых. Но – нет. Это тоже не мой путь. Однако иметь рядом людей, на чье плечо можно уверенно опереться даже в самых, м-м-м… неоднозначных ситуациях, – дорогого стоило. Вот я и, присмотревшись к парням, решил начать потихоньку ее создавать. Команду в смысле… Ну или скорее даже не команду, а, так сказать, опорную сеть. Команда ведь предполагает некую совместную деятельность. А у нас ее не случится. Ну зачем писателю помощники? Писательство – вещь сугубо индивидуальная. Ну, в моем понимании… Так что я не собирался никак ограничивать парней в том, чем они собираются заняться и кем захотят стать. Кто как захочет, тот тем и станет – кто врачом, кто ученым, кто спортсменом, а кто ментом или бандитом.

Была и еще одна причина, по которой я также не замахивался на команду. Она состояла в том, что во время прошлой жизни я чем дальше, тем больше начал скатываться к мизантропии. Как бы неожиданно это ни звучало для тех, кто меня знал. Они-то считали меня этакой душой компании… Ну да, это тоже было. В компании я чувствовал себя вполне нормально – шутил, рассказывал анекдоты, блистал тостами. Но все это до определенных пределов. А когда они наступали, я предпочитал тихо и незаметно уползти в «свою норку». Вследствие чего даже на конвенты[3] я предпочитал ездить не в «пьяном вагоне», в который оптом покупали билеты «все наши», а в другом, подальше, вагонов через пять-шесть от «пьяного»… Эта склонность у меня осталась и после переселения. Хотя и очень заметно поубавилась. Ну это было объяснимо – дети вообще существа предельно контактные… Но команда на каком-то этапе меня бы точно начала напрягать. А вот «опорная сеть», каждый участник которой вполне самодостаточен, но если что, все готовы прийти на помощь друг другу, – совершенно точно будет отличным вариантом. А поскольку писательством я собрался заняться заметно раньше – если получится, то уже в школьные годы, значит, и командой (то есть опорной сетью) тоже следовало озаботиться сразу же, как только появились для этого первые предпосылки. А то, если с писательством все удастся, мне уже точно с какого-то момента станет не очень до этого.