Вдова Его Величества - Екатерина Лесина

Тетушка Лу поднялась.

— И еще… — у дверей она остановилась, окинув Катарину внимательным взглядом. — Я несказанно рада узнать, что кого-то из нашей семьи Боги наделили даром… странно только, что Бетти об этом упомянуть не удосужилась.

— Может, не считала, что это важно? — Катарина тоже поднялась. — В конце концов, к чему женщинам магия?

— Действительно.

Кайден мрачно жевал мясо. Он взял кусок руками, поставив локти на стол, но в таверне никто, кроме Дугласа, не оценил по достоинству мятежный порыв его души. Заведение было из простых, и оттого люди, если и косились на Кайдена, то вовсе не из-за его манеры есть.

Пальцы он облизывал.

— Болотники, стало быть, — Дуглас вот вяленую говядину нарезал тонюсенькими ломтями, которые макал в темный острый соус и заедал хлебною коркой. — Уверен?

— Тропа старая. И для людей проложена, — Кайден поморщился. — Пользовались часто, потому и не заросла, но если дальше сунуться, думаю, выйдем на открытую воду.

А там и за топью дело не станет.

Топи здесь имеются.

Местные болота, появившиеся в незапамятные времена, некогда простирались от Бристона до подножия Сизых холмов, с которых они и питались, поглощая воду осенних дождей. Но пришли люди, и часть болот осушили, а другие высохли сами, лишившись хозяев. И огромная некогда топь распалась на куски, притихла.

— Может, все-таки…

Дуглас мясо и не жевал, медленно рассасывал с видом презадумчивым.

— Нет. Все сходится. Теперь понятно, почему не нашли ни людей, ни животных. Почему сама их смерть не потревожила струны мира.

Кайден сыто икнул и бросил на тарелку обглоданную кость. Облизал губы. Тронул языком выступающие клыки, которые бабушка некогда искренне надеялась подпилить. Благо, она вовремя поняла, что ничего-то из этой затеи не выйдет.

— А вот если их тихонько притопили… — кивнул Дуглас.

— Если притопили, — Кайден потер руку о руку, теперь ему и здесь чудился гниловатый запах болота. — Хуже, если царица вызрела и расширяет улей.

Вот тут Дугласа передернуло. Он с упреком взглянул на подопечного и сказал:

— Не за столом же.

— Я поел. Но будь это улей, людей пропадало бы куда больше. Думаю, она готовится войти в силу, вот и делает запасы. И стало быть, люди еще живы…

…и жизнь эта будет длиться годами.

Да, пожалуй, за столом о таком думать не следовало.

— Что живы, это хорошо, что болота — это плохо. На болотах мы их не найдем. Вода… — Дуглас подцепил очередную пластину. — Вода силу распыляет.

— На болотах и не надо. Они среди людей. Кто-то ведь договаривался с разбойниками. Кто-то принес им голос Сирены. Кто-то научил, как остановить караван. И кто-то сдал же их лорду Тирби, зная, что дальше копать он не станет. Нет, она не так и юна, скорее наоборот. Она жила среди людей и умеет прятаться, притворяясь человеком.

Кайден задумался, прикусив щеку. Опомнился лишь от резкой боли, и рот наполнился кровью.

— Мы найдем эту тварь… а с ней и остальных. Надеюсь, успеем.

Иначе судьба их будет незавидна.

Катарине не спалось.

Постель вдруг сделалась неудобна, будто кто-то сыпанул в перину крошек, и теперь Катарина чувствовала их. И как бы она ни легла, вскоре лежать становилось неприятно, а после и невыносимо. Ныли ноги. И руки.

И шея.

И спина, кажется, тоже. Но хуже всего, что Катарине хотелось спать. Она легла на спину, скрестила руки на груди и заставила себя лежать смирно, считая руны, только раз за разом сбивалась и злилась оттого еще сильнее.

— Я оттуда слышу, как ты сопишь, — Джио убрала стул от двери и уселась на него. В ночной короткой рубашке она походила призрака. Весьма, следовало заметить, непристойного призрака, ибо пристойные не носят алых подвязок и рубашек, отделанных французским кружевом. — Не спится?

— Не спится, — Катарина вынуждена была признать очевидное. — А тебе?

— И мне, как видишь.

Джио натирала ногти замшевой тряпочкой.

— Нервы? — осведомилась она.

— Не знаю. Наверное… тетушка эта… мне кажется, она подозревает, что я — это…

— Не ты?

— Не я.

— Пускай подозревает.

— А если… захочет проверить?

— Как?

— Кровью?

— Через королевский артефакт? — усмехнулась Джио. — Кто ж ей даст?

Катарина мысленно обругала себя за глупость. Следовало бы догадаться. Родовые артефакты определяют лишь прямое родство, скажем, между сестрами или между родителями и детьми, но не более того. Королевский будет куда мощнее, но Джио права.

Кто ж позволит-то?

— А если она заявит о своих подозрениях?

— Кому?

— Не знаю. Судье? Или королевскому дознавателю?

— Ее выслушают. По меньшей мере. А затем поинтересуются доказательствами, — Джио забралась на стул с ногами. — Ты подумай о другом. Зачем ей это надо?

— Не знаю, — Катарина поднялась и подошла к окну. Не без труда, но ей удалось распахнуть створки, и в комнату ворвался прохладный ночной воздух. — Деньги?

— Деньги отойдут короне. А твоя тетушка в достаточной мере здравомыслящий человек, чтобы понимать, что корона не имеет обыкновения делиться. Нет. Ты ей нужна. Живой. До определенного момента.

Катарина поежилась. И вовсе не от ветра. Тот пах черемухой и садом, и аромат этот, травы, земли, молодой листвы, которая еще не успела отяжелеть под пылью, отрезвлял.

Намек?

Пускай.

Не Катарине бояться намеков. В конце концов, Джон сказал, что поможет. И конечно, лучше не обращаться бы к нему, ибо любая помощь — это долг, а Катарине нечем отдавать подобные долги, но само понимание, что она не так уж и одинока, успокаивало.

— И вообще, деточка, если они нам слишком уж надоедать станут, то сад здесь дикий…

— В каком смысле?

— В таком, что не один труп спрятать можно.

— Шутишь?

Джио пошевелила пальцами и приступила к ногтям другой руки.

— Конечно, шучу, — неискренне сказала она. — Это чересчур легкомысленно, прятать трупы в своем саду. Нет, придется отвезти подальше. Я слышала, здесь недалеко болота начинаются. А поверь моему опыту, нет ничего безнадежней, чем искать кого-то на болотах.

Откуда-то издалека донесся протяжный вой, заставивший Катарину отступить от окна. Она тут же обругала себя за слабость и излишнюю нервозность. Подумаешь, собака воет… или это не собака?