Ковчег царя Айя. Роман-хроника - Валерий Воронин

– Нужда… Однако ж она-то и заставляет! – назидательно ответил второй, – коли бы не она, кто бы просил тебя, та еще в тако неспокойно время.

– Время яко да – неспокойно, – согласился атаман, – на дорогах днесь опасно ездить.

Монахи переглянулись, и один из них сказал:

– Вскорости наш монастырь буде разрушен. Случится землетрус, и все мы, поди, сгинем. Сподобишься ли ты вынесть святыню, о коей с тобой толкуем, в Георгиевскую обитель на Феоленте? Опричь тебя – некому.

Кудеяр удивленно поднял глаза. Откуда эти черноризцы взяли, что грядет катастрофа?

– Я не могу взять в толк, – сказал он, – рази вы можете предречь землетрус?

– Мы-то – нет… Но было одно пророчество, – сказал один из монахов, – я о нем слыхивал лет тридцать тому, будто бы монастырь наш падет, разрушится грозной силой. А камни и хребта будут падать аккурат на нас. Однако ж, по верным метам, я ведаю, грядеши час нашей кончины.

– Знамо надо уходить всем, – предложил Кудеяр.

Монахи пошептались между собой, а затем старший молвил:

– Мы слово пред Господом взяли, дабы не оставлять сих стен до самой смерти, и дабы нога супостата не ступила подле них. А послушников мы отпустим. Они еще молоды, пусть живут. Ты же, человек битый, много зрел, о многом ведаешь. Кому, яко не тебе, довериться нам?

– Видно, сам Бог тебя послал в обитель, – добавил другой, – надобно нам помочь. А знал бы ты, брат, что спасаешь-то…

– Тс-с! – цыкнул старший монах, – не гутарь лишку.

Кудеяр подумал, подумал, да и согласился.

– Ладно, оспробую передать вашу святыню в Георгиевский монастырь. Все одно, раз и опричь меня – некому… Принесите ее, я хош погляжу.

– Поди за мной, – предложил один из монахов и, медленно встав, пошел по направлению к своей келье, – поди, поди…

Кудеяр тоже неуверенно поднялся, удивляясь странности черноризца, неужели ее, святыню, нельзя вынести на свежий воздух? Все равно ведь ему придется нести ее…

Но закончить свою мысль он не успел, ибо монах громко воскликнул:

– Ото она и ест! – и указал рукой в угол кельи.

Кудеяр посмотрел в указанном направлении и увидел в темном углу небольших размеров ларь. В голове пронеслось: «Ох! Еще один. Токо-токо избавился от злополучного ларя с сокровищами, и вдруг…» Он подошел и приподнял его. Ларь был не очень тяжелым, но, тем не менее, вес имел приличный. Это тебе не икона или частичка мощей святого, просто так на себе такую тяжесть не унесешь.

– Дак пошто же мне его весь несть? – громко сказал атаман.

– Весь, – подтвердил монах.

– Больно тяжел… Ты бы, отче, само ценно мне отдал, а коли што останет – оставь в обители. Я не смогу таку тяжесть на себе несть. Поди, надорвусь!

– Все надобно, – настаивал монах, – святыня вельми важная…

– А поглядеть-то можно?

– Открой крышку, не заперто.

Кудеяр отодвинул медный засов и осторожно приоткрыл крышку. В первое мгновение он даже ожидал увидеть сокровища, к которым так привык его глаз. Но, вместо драгоценностей, в ларе лежали какие-то бумаги и свитки.

– Што енто? – удивился атаман, – сиречь, перепис с монахами Георгиевского монастыря?

– Нет, – спокойно ответил монах, – сие вельми древни бумаги. Яко зришь цельный архив. Но ни один свиток выбрасывать не можно. Ибо цены ему не сложить.

«Да, – подумал Кудеяр, – не ведаешь ты, отче, каким сокровищам нельзя сложить цену… Однако яко ж странно все складывается: вначале ему попался ларь с драгоценными камнями, а ныне – ларь с так назывемым «духовным богатством».

– Коли хочешь, можешь поближе к свету придвинуть ларь, – предложил монах, – погляди, яко добро несть будешь.

Кудеяр захлопнул крышку и мечтательно посмотрел на собеседника.

– Коня бы…

– Да, без коня не обойтись, – согласился тот, – дак ведь ты сам баял, будто оставил свому родичу подельнику на мысе Айя добру кобылицу.

– Хм, – усмехнулся в бороду Кудеяр: «Хитрый брат», а вслух сказал, – так коли было! Може, он с голоду уже съел ее давно.

– А коли нет? – настаивал монах.

– Коли нет…

Кудеяр снова задумался.

– Ладно, – махнул рукой Руданский, – пошли со мной.

– Прямо сейчас? – уточнила Алла.

– Прямо сейчас, чего же тянуть? Пошли в мою палатку. Поможешь вещи разложить, прибраться. А я покуда костер разведу. А то скоро совсем темно будет.

– Хорошо, – Алла проворно вскочила на ноги, – я готова. А ты, Петя, здесь останешься за старшего.

Женя прыснула:

– Меня, что ли, охранять?

Алла строго посмотрела на подругу, молча засунула футляр со стержнем в боковой карман штормовки и «чиркнула» молнией – теперь не выпадет.

– Пошли, – сказала она и демонстративно взяла Руданского под руку.

Петя прищурил глаза и, обращаясь к Жене, сказал:

– Мастер она жестов и поз. И с этим ничего нельзя поделать.

Когда Алла и Кирилл уже подходили к полянке, где журналист поставил палатку, женщина не выдержала и, пытаясь себя защитить, с опозданием сказала:

– Ну что делать, такая есть.

Кирилл, думавший сейчас совершенно о других вещах, никак не отреагировал на Аллину реплику. Он молча подошел к палатке и, расстегнув верхний клапан, достал коробок спичек.

– Костер разжечь сумеешь?

– Конечно, – ответила Алла и заглянула в палатку, – а дрова есть?

– Вот сушняк. А я сейчас еще принесу.

Алла стала собирать сухие ветки и мостить их них «гнездо». Затем достала из нагрудного кармана тонкий рулончик бумаги и, отмотав кусок, ловко смяла его и сунула под нижние ветки. Чиркнула спичкой, и тоненький язычок пламени изящно прошелся рыжей полоской по краю бумажного комка. И вскоре затрещали ветки, загулял над кострищем белый дым. Руданский ушел собирать хворост, и Алла, оставшись одна, предалась своим собственным размышлениям.

Внезапно где-то рядом послышались шаги, и на поляну вышел невысокий человек средних лет. Он внимательно посмотрел на женщину и, не увидев поблизости более никого, поздоровался:

– Здравствуйте.

– Здравствуйте, – ответила Алла и с любопытством уставилась на незнакомца. Сейчас их разделял лишь дым костра, который зыбкой лентой струился к небесам. И эта иллюзорная завеса делала незнакомца каким-то неестественным, будто вышедшим из другого мира.

Алла мотнула головой и уже твердым голосом спросила: