Под знаменами демократии. Войны и конфликты на развалинах СССР - Евгений Норин

Грузинская сторона настаивала, что самолет был гражданским, кроме того, известный в Грузии блогер Георгий Джахая утверждал впоследствии, что на этом самолете летела семья его близких. Нужно отметить, что терактом этот обстрел в любом случае не является. Грузинская сторона использовала гражданские авиалайнеры и для перевозки силовиков. Так, крупнейшей катастрофой пассажирского лайнера во время войны в Абхазии явилось уничтожение 22 сентября формально гражданского самолета, перевозившего полицейских. Любая смерть — это трагедия, но, как ни крути, на войне силовики — законная цель. Как легко можно заметить по тексту рапорта, Пименов и его люди действительно полагали, что стреляют по военному борту. Инцидент с Ту-134 прекрасно демонстрирует проблемы подобных войн: хаос в воздухе легко мог привести к ошибочному уничтожению гражданского лайнера. К счастью, благодаря профессионализму грузинских летчиков все обошлось. Пассажиры и экипаж остались целы, а диверсантам не пришлось брать грех на душу.

Интересно, что Пименов не родился в Приднестровье. Туда он — уже ветеран-«афганец» — попал во время боевых действий из России, сопровождая группу журналистов. При этом во время событий в Абхазии его непосредственным начальником, которому и адресуются рапорты «Дельфина», был бывший куратор Рижского ОМОНа. Мир локальных конфликтов иногда оказывался на удивление узким. Впоследствии Пименов вернулся в РФ и участвовал в обеих чеченских войнах. Такая своеобразная биография говорит, пожалуй, одновременно и об авантюрном складе характера этого милиционера, и о стиле ведения российских тайных операций на постсоветском пространстве. Трудно представить простого милиционера, который, не снимая погон, легко оказывается то в одной, то в другой горячей точке. Для этого бойца невидимого фронта все кончилось благополучно: после полудюжины войн и авантюр Пименов осел в Новосибирске, где служил в отделе по борьбе с организованной преступностью, и дожил до сегодняшнего дня.

Война в Нагорном Карабахе относится к числу самых жестоких противостояний, развернувшихся в республиках Советского Союза. Это был один из самых кровавых этнических конфликтов, а по количеству беженцев и вынужденных переселенцев он оставил далеко позади даже кошмарную смуту в Таджикистане. При этом прямое столкновение армян и азербайджанцев подготавливалось всей историей края. Если многих других войн начала 90-х годов могло просто не быть, то в случае с Карабахом изначально не существовало никаких обоюдно приемлемых решений. Сила взаимной ненависти была слишком велика. Остаться на территории края должна была только одна из претендующих на это наций.

В Европе Карабах известен с XV века благодаря сочинениям немецкого крестоносца Иоганна Шильтбергера. Попав во время похода в плен к туркам, он объездил многие страны, ранее незнакомые католическому миру. Однако знанием дело надолго и ограничилось: Карабах лежал далеко на периферии христианского мира. В XVIII веке здесь появилось независимое ханство. Вряд ли оно было способно защитить свою независимость, оставшись в обществе крупных сильных держав региона — Турции и Персии. Поэтому карабахские ханы с начала XIX века признали власть русского царя. Ханство превратилось в обычный уезд Российской империи.

Основы будущего конфликта были заложены в Гражданскую войну. После того как рухнула Российская империя, на ее обломках впервые за долгие годы образовались самостоятельные государства. Среди этих новых государств оказались Армения и Азербайджан. Население Карабаха в большинстве своем было армянским и в целом предпочло бы присоединиться к Армении. Однако край был занят азербайджанскими вооруженными формированиями. Между Арменией и Азербайджаном тут же началось противостояние, сопровождавшееся обычным для Гражданской войны уровнем жестокости. Смуту остановили только красные: в 1920 году Карабах был занят ими и надолго замирен.

Советской власти пришлось разрешать очередной запутанный территориальный спор. Вокруг Карабаха плелись сложные бюрократические интриги. Представителям советской Армении и советского Азербайджана полностью изменяло чувство интернационализма, свои же предложения по урегулированию спора вносил Наркомат по делам национальностей. В результате было принято решение, которое тогда сочли соломоновым: Карабах включался в состав Азербайджана, но пользовался широкими правами в роли автономии. По поводу этого решения прочувствованной речью разразился Сергей Киров:

Функционер изрек образцово неудачный политический прогноз. Между тем имевший глаза и уши уже тогда мог сказать, что вопрос о Карабахе в лучшем случае отложен. Ни армян, ни азербайджанцев это решение не удовлетворяло. С точки зрения армян, их исконные земли, населенные соплеменниками, передали под власть Азербайджана. Азербайджанцы, в свою очередь, не испытывали ни малейшей радости: Нагорно-Карабахская автономная область, населенная армянами и управлявшаяся армянами же, самостоятельная и своевольная, стала вечным раздражителем и источником головной боли для Баку.

На протяжении советского периода численность азербайджанцев, проживающих в крае, постепенно росла. В 1923 году они составляли в Карабахе лишь 6 % населения, а к концу 80-х годов — уже 21,5 %. Однако, как легко заметить, большинством азербайджанцы не были никогда. Население края было само по себе довольно небольшим, всего 190 тысяч человек, причем армяне составляли 77 % населения. Кроме азербайджанцев и армян в крае почти не было людей других национальностей.

В то же самое время лежащий неподалеку регион Нахичевань заселялся азербайджанцами куда интенсивнее. В 1917 году до 40 % населения Нахичевани составляли армяне. В ходе Гражданской войны многие из них уехали, а на протяжении советской эпохи регион стал почти полностью азербайджанским. Нахичевань сыграет в конфликте между Арменией и Азербайджаном заметную и специфическую роль.

Главным способом разрешения Карабахского конфликта в рамках Советского Союза было его игнорирование. Обладая развитыми спецслужбами, огромной армией и мощными правоохранительными органами, союзный центр мог позволить себе делать вид, что все в порядке. Однако в 1980-е годы союзные структуры управления начали разрушаться, контроль над ситуацией был утрачен, и все накопившиеся взаимные претензии стремительно выплеснулись наружу.

В 1988 году армянское население Карабаха начало активно выступать за присоединение автономии к Армении. В Организационный комитет воссоединения «Карабах» входил целый ряд влиятельных армян, включая первого президента страны Левона Тер-Петросяна. 20 февраля 1988 года Совет народных депутатов НКАО[46] ходатайствовал перед армянскими, азербайджанскими и союзными властями о передаче Нагорного Карабаха Армении. Пока что ситуация только вяло раскачивалась. Армянская интеллигенция призывала разрешить спор в пользу Армении, азербайджанская бюрократия делала грозные заявления о нерушимости границ, что касается союзного центра, то тот отделывался ничего не значащими требованиями разрешить конфликт «по партийной линии». К решительным мерам никто не был готов.