Оборотни в погонах - Сергей Алов

закончившийся роман. Поэтому он поздоровался с ней, как с родной, а она улыбнулась ему холодно, как бывшему мужу. Да, верно сказано: любовь в жизни мужчины — эпизод, в жизни женщины — история. Крюков с видом нашкодившего кота поспешил проскочить в кабинет бизнесмена.

Там, к своему удивлению, он застал Артема прощающимся за руку с прохиндеем Смоторчуком на фоне огромного круглого стола, которому могли бы позавидовать рыцари короля Артура.

Увидев капитана, Смоторчук вдруг засмущался-задергался, рванул к выходу и исчез за дверью со скоростью дурного ветра. Крюков задумчиво посмотрел ему вслед.

— Какие у тебя дела с этим козлом? — поинтересовался он у Карабиновича.

— Да так, одно небольшое дельце наклевывается, — бизнесмен повертел в воздухе пальцами, как-будто ввинчивал в него невидимый шуруп.

Артем радушным жестом пригласил Крюкова садиться, указав на одно из старинных кресел с украшенной готической же резьбой высокой спинкой, стоявших у стола. В качестве аперитива капитану было предложено неразбавленное виски в хрустальном стакане. Так сказать, к интерьеру. Крюков сел в кресло осторожно, как будто это был музейный экспонат, и почему-то также осторожно отпил из стакана. По инерции, наверное.

— Ну, товарищ аперитивник, с какой целью пожаловал? — весело спросил Артем, разбавляя виски в своем хрустале водой. Он пододвинул второе кресло и сел напротив Крюкова.

Капитану пришлось испортить приятелю настроение. Он вкратце изложил ему содержание своей беседы со Щегловым. Карабинович насупился.

— Что посоветуешь? — спросил он с озабоченным видом.

— Дуй в прокуратуру Есть там один подающий надежды следак по фамилии Кибальчич. Парень туповатый, но хватка у него смертельная. Вцепится — не отпустит. Бульдог, одним словом, — Крюков поставил пустой стакан на стол и попросил приятеля: — И вот что, свяжи-ка меня с Черкесом. Мне с ним тему одну перетереть нужно…

* * *

Черкес согласился встретиться с опером крайне неохотно. Крюкову снова пришлось пережить утомительную процедуру транспортировки по лабиринту городских улиц на заднем сиденье машины с завязанными глазами. Авторитет ждал его в той же комнате, что и в прошлый раз. Похоже, он из нее выходил только по нужде, и то недалеко и ненадолго.

Когда Крюков с эскортом быков вошел в комнату, авторитет в роскошном халате и тапочках на босу ногу стоял у сервированного хрустальными вазами с фруктами стола с гроздью винограда в руке. Время от времени он отщипывал ягоду, подбрасывал ее в воздух и ловко ловил открытым ртом.

Он отправил быков в коридор, велев им не появляться, пока сам не позовет, и уставился исподлобья на Крюкова, который, едва не споткнувшись о кресло рядом с Черкесом, сам сдернул с головы закрывавшую ему глаза черную шапку.

— Слушай, ты меня уже достал своими визитами! — с раздражением произнес криминальный авторитет. — Следующего раза не будет, учти, потому что я тебя элементарно грохну, чтобы не видеть твою ментовскую рожу…

— Дал бы свой номер, я бы с тобой по трубе перебазарил. Мне сюда с портянкой на фейсе кататься тоже не в кайф, на твою морду я могу любоваться в милицейской картотеке, — столь же нелюбезно ответил сыщик.

— Ну и не ездил бы. И без мусорской помощи как-нибудь не пропадем. О себе подумай, а то ведь так можно и здоровье потерять.

— Уж не ты ли мне поможешь?

Крюков вдруг испытал какую-то детскую обиду. Даже сам от себя такого не ожидал. С этим быковатым дебилом носишься как с писаной торбой, жизнь ему спасаешь, а он знай кочевряжится.

— А хотя бы и я.

— Уж больно ты грозен, жевал бы ты… хрен собачий.

Черкес чуть не подскочил на месте. Конфликт явно выходил за рамки ссоры в песочнице.

— Вот что, легаш, даю тебе семь секунд, чтобы сдристнуть отсюда. Время пошло.

— Спасибо за приглашение.

Крюков демонстративно уселся в кресло хозяина, отщипнул виноградину от свисавшей из хрустальной вазы грозди. Он подбросил ягоду и, передразнивая авторитета, так же ловко поймал ее ртом.

— Встань, сука! — заорал Черкес.

— Подраться, что ли, хочешь? — спокойно спросил Крюков, не думая шевелиться. — Ну, ты бычара… А бычара — он и в Африке бычара. Ладно, давай малехо пометелимся. Я давно никого не избивал, так и квалификацию потерять недолго.

Черкес как был, в халате, ринулся на сыщика, развалившегося в кресле, опрокинув по дороге стол. Осколки хрусталя разлетелись в стороны. Экзотические фрукты покатились по полу, как теннисные мячики. Черкес наступил на что-то вроде манго или авокадо, поскользнулся и по инерции продолжил движение в полете почти параллельно полу.

Опер успел вскочить на ноги и уйти влево. Он встретил несшееся мимо него со скоростью локомотива тело крюком с правой в печень. И тут же добил основанием ладони по затылку. Авторитет рухнул на пол, но с поразительной для его размеров быстротой вскочил и снова ринулся на противника.

Крюков схватил стол, с трудом поднял его и бросил в хозяина. Тот, поймав его в воздухе, грохнул его об пол. А сам принялся молотить руками воздух в опасной близости от опера. Крюков при всей своей хорошей реакции с трудом уворачивался от его пушечных ударов.

Правда, Черкес при каждой атаке проваливался, пыхтел и расходовал много сил. Он уже начал задыхаться. Видно, сказывались длительные пьянки и перерывы в тренировках. Время от времени опер проводил удары в голову, почти всегда достигавшие цели. Лицо авторитета постепенно превращалось в кровавое месиво. Но удар он держал не хуже Тайсона.

Наконец Крюков решил, что достаточно загонял гиганта. Сам он был еще довольно свеж, а Черкес выдохся. Его движения утратили резкость. Только однажды ему удалось настичь Крюкова. Мощный толчок в плечо отбросил сыщика на кресло, и он застыл в нем, как космонавт в ракете при старте в космос… Черкес расценил это как заявку на победу.

Авторитет выставил вперед левую ногу и перенес на нее центр тяжести, чтобы вложить в последний удар с правой всю свою силу и припечатать противника вместе с креслом к полу… Но в тот момент, когда Черкес занес над ним кулак, Крюков перекатился через спинку кресла, встал на ноги и, развернувшись, ударил локтем снизу в мощный подбородок противника.

Нормальному человеку такой удар сломал бы нижнюю челюсть и обеспечил минут десять забытья. Однако Черкес был из породы людей, специально созданных природой для того, чтобы получать и наносить удары. Он лишь на секунду замер, но сыщик получил возможность провести единственный эффективный в такой ситуации удар — коленом в подреберье. Раз, другой, третий…

Колосс растянулся среди разбросанных по полу осколков и остатков деликатесов. Чувство локтя потрясло его,