Моя любой ценой - Дина Данич

оказываются чуть выше, там куда мне и подумать страшно, что можно… — Я не…

— Тише, золотце, — ухмыляется тот. — Сегодня лайт режим. Похулиганим просто. Ты меня порадовала, я тебя тоже поощрю.

Его слова немного успокаивают, и я выдыхаю. Но, как оказывается, слишком рано. Потому что дальше Багров медленно, но верно начинает распалять мое тело. И, черт побери, оно отвечает! Не сразу, неохотно, но я возбуждаюсь!

Пытаюсь сдвинуть ноги, но тут же получаю ощутимый шлепок по ягодице.

— Не смей, — приказывает он. — Ты здесь для моего удовольствия, красота. Ты сама сделала свой выбор. Теперь поздно сбегать в отказ.

И снова он прав. Бьет в точку.

— Течешь, как сучка мартовская, — неожиданно зло цедит он. — Под ним так же текла? Или еще сильнее?

К этому моменту я уже довольно плохо соображаю — все тело как натянутый нерв. Каждая клеточка буквально звенит от напряжения. И до финала остается совсем чуть-чуть, едва-едва. Но Багров умело оттягивает тот снова и снова. Будто издевается. Щедро отсыпает обидных фраз, изводит меня, наказывает.

— Блядь, на хер, не могу, — вдруг разбираю в череде его слов, а затем…

Резкая боль пронзает меня, и все возбуждении растворяется мгновенно, будто его и не было.

— Нет! — взвизгиваю, пытаюсь отстраниться, но крепкая хватка на бедрах не позволяет. На глазах снова слезы, а меня словно разрывает надвое. — Убери… — едва слышно прошу.

И в то же мгновение чувствую внутри пустоту, которая приносит облегчение.

29. Злата

Я не в силах ничего сказать. Только дышу, пытаясь прийти в себя после случившегося. Ведь поверила, что Багров не станет. А он…

Слышу тяжелое дыхание позади, но даже представить не могу, что будет дальше. Разозлится? Накажет? Ударит?

Что?!

— Злата… — приглушенно выдыхает Феликс, а затем осторожно приподнимает меня и разворачивает к себе. Вынуждает смотреть ему в глаза. Пытаюсь отвернуться, но Багров слишком упрямый, и, конечно же, не дает этого сделать. — Золотинка…

Всхлипываю, не выдерживая всего происходящего. Особенно той мягкости в его голосе. Будто совершенно другой человек.

— Зачем? — его вопрос застает меня врасплох. Закрываю глаза, мотаю головой, пытаясь вырваться. Между ног неприятно тянет. — Зачем?! — настырно повторяет он.

— Неважно уже.

— Я мог бы быть аккуратнее, — с сожалением возражает Феликс.

Я не обольщаюсь. Уже знаю, что он может быть разным. И вот за этой его показной заботой прячется циничный и хладнокровный мужчина.

Багров подхватывает меня на руки и куда-то несет. Куда именно, узнаю почти сразу — ванная. Раздевает, а я даже не сопротивляюсь. К чему?

После случившегося во мне что-то перегорает. И я просто пережидаю, пока все закончится.

Мы оба обнажены и стоим под горячим душем. Феликса совершенно не смущает это. Меня, видимо, тоже. Возможно, позже я начну испытывать неловкость, но сейчас… Сейчас я будто опять вернулась в тот самый день, когда жених бросил меня у дверей ЗАГСа. Да, ситуация другая, но ступор и шок такие же.

Да уж, не о таком первом разе я мечтала. Не о таком…

— Ты должна кое-что уяснить, — говорит мужчина, разворачивая меня к себе лицом. — Теперь ты со мной, Злата. А значит, должна меня слушаться. Всегда.

Поднимаю на него взгляд. Пытаюсь найти в нем хоть что-то, что дало бы надежду — не все так плохо. Но, увы…

— В чем слушаться? — бесцветно спрашиваю, ожидая услышать какие-то ограничения.

— Во всем. Абсолютно. То, что ты устроила весь этот цирк…. - он морщится. — Я тебе прощу. Но в следующий раз за ложь накажу. И тебе это не понравится.

— Ты угрожаешь мне?

— Рассказываю правила, — он мягко проводит по моим плечам. — Ты зря считаешь себя жертвой положения. Поверь, тебе понравится. Сегодня вышло не очень лишь потому, что ты, упрямая девчонка, не рассказала правду. Я бы не стал причинять тебе боль намеренно.

У меня нет даже сил возразить. Да и к чему? Багров не поймет, что он уже это делает. Вполне себе осознанно.

— Что будет с Лешей?

— А что с ним?

— Ты обещал помочь, — напоминаю я.

— Значит, помогу. Твой брат влез в опасные дела. Не я его толкнул на это.

— Но? — все же ухватываюсь за его интонацию.

— Но я мог бы его уберечь, если бы ты не сбежала в прошлый раз.

Вот так просто. Мог помочь, но вместо этого воспользовался случаем, чтобы извлечь выгоду.

— Он сказал, ты расстроил его контракт с Басмановым.

Стоит мне произнести эту фамилию, как Феликс мрачнеет.

— Не забивай свою голову ненужными мыслями, золотце. Твоя задача — радовать меня. Все остальное оставь мне. Брату твоему я помогу. У нас ведь сделка. Так что все по-честному.

— И как долго?

— Что именно?

— Как долго я должна тебя радовать? — тихо спрашиваю. — Есть какие-то сроки?

— Пока я этого хочу.

Это звучит страшно. Но, пожалуй, я еще не способна в полной мере осознавать масштабы беды. Медленно киваю, по-прежнему глядя в стену.

— Я могу тебе отказывать? Или это тоже не предусмотрено?

— У тебя деловой подход, — усмехается Багров. Приближается, так что наши тела соприкасаются, и я чувствую, как его возбуждение упирается мне в живот.

Опять? Он опять хочет?!

— Но нет, красота. Отказывать не твоих интересах.

Я в ужасе замираю от его слов, ожидая, что сейчас снова придется испытать ту же боль, но вместо этого мужчина отстраняется, а затем и вовсе выходит из душевой кабины.

— Приводи себя в порядок, и поужинаем.

Мне совершенно не хочется выходить из ванной. Но выбора-то нет. Прятаться здесь вечно не выйдет.

Когда возвращаюсь в комнату, там уже накрыт стол. Беспорядок убран, а сам Багров уже переоделся. Только вот моей одежды нигде не оказывается. Я так и стою в халате, который пришлось взять в ванной.

— Садись, поедим и поедем в клинику.

— Зачем?

— Тебя осмотрит гинеколог, — отвечает он так, словно мы побуждаем, какая погода за окном.

Краснею от смущения.

— Для чего? Думаешь, я больна чем-то?

— Нет, но нам ведь не нужны осложнения, — Феликс многозначительно смотрит на меня, а до меня доходит, о чем он.

Кошмар какой. Я же даже не подумала о контрацепции.

Коротко киваю и сажусь за стол. Небольшой дискомфорт вынуждает поморщиться, и я тут же замечаю цепкий взгляд мужчины.

Мне кажется, что он вот-вот извинится за свое резкое вторжение, но… нет. Молчит.

Лишь доказывая, что я для него просто увлечение, игрушка, которую не хочется ломать раньше времени.

Едим в полной тишине. Мне больше всего хочется уйти. Вернуться домой и забраться под одеяло, чтобы поплакать от души.