Локумтен - Дмитрий Таланов

«История Второй Империи», 19-е издание,

Анастасийская Центральная Библиотека

Филь стоял за мостом, сжимая в кармане увесистый кошелек, и разглядывал раскинувшийся перед ним город. Мальчик ощущал себя пиратом, который в предвкушении богатой добычи смотрит с мостика корабля на проплывающую мимо торговую шхуну. Оставалось выяснить, что можно тут сделать с помощью серебряных ядер, смиренно ожидающих его команды в кошельке. Филь полной грудью вдохнул прозрачный осенний воздух и двинулся вперед.

Город был большой, но без сутолоки, характерной для торговых городов, в которых бывал Филь, и казался красивее многих других. Улицы его были необычно широкие, обрамленные деревьями, с которых уже начала облетать листва. Здесь было значительно холоднее, чем в Хальмстеме, и над крышами многих домов вился печной дым.

Невысокие холмы, окружавшие город, покрывал лес с редкими проплешинами лугов. У леса ютились лачуги, которые по мере приближения к замку росли ввысь и вширь, становясь каменными зданиями с черепичными крышами. А у самого замка вправо от моста на обширной площади находился рынок. Бдительно придерживая кошелек в кармане, Филь направился туда.

На краю рынка в палатках, что были ближе к замку, продавали пояса и башмаки, отрезы кож с мехом и без, посуду и прочие неинтересные товары. В следующем ряду торговали готовой одеждой всякого сорта, а рядом — свежими и засоленными овощами, зерном, бобовыми и солью.

Наскоро посчитав в уме, Филь решил, что старуха, у которой он почти нашел вчера приют, должна быть довольно обеспеченной, коли может позволить себе бочку соли. Заодно он выяснил, что его денег хватит года на три, если поселиться прямо на этом рынке. Последнее означало, что надо побыстрее разменять хотя б одну серебряную монету, чтобы не светить целым кошельком.

Получив в меняльной лавке пригоршню медяков, Филь ссыпал их в другой карман, и тут учуял запах шипящих на огне колбас. У него потекли слюнки. Злодей император, желая отомстить за разбитое зеркало и неучтивое замечание о кубке, выпроводил Филя так быстро, что тот совершенно забыл о пустом желудке. Мальчик поспешил на запах.

Проскочив мимо оружейных лавок и палаток со сладостями, он достиг последнего ряда, где торговали едой. Здесь вкусно пахло дымом и ветчиной. Выудив из кармана мелкую монетку, Филь устремился к лотку с жареными колбасками.

— Эй, вестник! — услышал он и оглянулся, запоздало сообразив, что возглас относится к нему. — Какие новости? — спросила его закутанная в халат тетка с серым уставшим лицом, стоявшая за прилавком со свежим мясом.

На прилавке перед ней лежал освежеванный порубленный баран с выпученными глазами и гора сосисок радостно-розового цвета, определенно с мясом марро. Филь терпеть не мог это мясо. У него не было ни вкуса, ни запаха, один цвет, да и тот странный.

— Ты, тетенька, сначала заплати денежку, потом узнаешь новости, — ответил Филь.

— За что я должна платить? — возмутилась она. — Ты — вестник, бегаешь с поручениями и новостями, вот и расскажи мне последние новости. Или у тебя нет никаких новостей?

— Как это нет? — встрепенулся Филь. — Очень даже есть! Только ведь, тетенька, я не простой вестник, а личный вестник его Императорского Величества, так что выкладывай денежку, если хочешь знать новости!

— И про самого императора расскажешь? — заинтересовалась она.

— А почему нет? Меня не просили держать язык за зубами!

Тетка зачем-то окинула взглядом прилавок.

— Нету у меня ничего для тебя, вестник, — вздохнула она. — Пока товар не распродам, денег не будет.

Это должно было занять у неё немало времени: баран выглядел устрашающе. Да и сосиски, пусть дешевые дальше некуда, совсем не вызывали аппетита.

— Ну нет, так нет, — повернул Филь от неё. Вдруг он обернулся опять. — Ты, тетенька, неправильно продаешь мясо! Так ты с ним долго простоишь. Хочешь, помогу?

— И что ты за это возьмешь? — спросила его женщина.

— Накормишь меня!

Получив её согласие, Филь встал у прилавка и заорал как оглашенный, перекрывая стоящий вокруг гомон:

— Продаю седло нежного, мягкого, доброго барашка с почти человеческими глазами! Еще на рассвете он выглядывал ими сочную травку! Налетай, свежее не найдете на всем рынке!

Народ заинтересовался и стал с усмешками подтягиваться к прилавку. Однако чувствовалось, что этот интерес был большей частью праздный. Тогда Филь вздернул над головой еще и связку с сосисками.

— Если эти сосиски отварить с таким барашком, они начнут пахнуть мясом! — завопил он, жизнерадостно размахивая связкой. — Налетайте, хозяюшки, угостите ими своих мужей, и они не заметят разницы!

Это было уже кое-что, в толпе проявился здоровый интерес. От соседних рядов тоже потянулись люди. Не успела торговка опомниться, с её прилавка смели всё, что там было.

Потрясенно пересчитав барыши, она расцвела и порозовела так, что стала даже симпатичной. Достав из-под прилавка обширный кусище домашнего пирога с печенью и луком, женщина с благодарностью вручила его Филю. Тот умял его в мгновение ока.

— Так какие же всё-таки новости, вестник? — спросила его женщина, когда мальчик заглотил последний кусок. Она кивнула на замок, возвышающийся над ними, весь во флагах, с тремя округлыми башнями и с недостроенной четвертой, торчавшей как гнилой зуб.

Утерев рот, Филь сказал:

— Сегодня у императора разбили зеркало и он потерял свой… ночной колпак!

У оружейных лавок покупатели не толкались, а неторопливо и с достоинством осматривали разложенное на столах. Здесь всё было привычное: ножи, мечи, щиты, поножи, кольчуги разного плетения сверкали и переливались на все лады. Разве что рыцарских лат мальчик нигде не приметил.

Нужный ему товар он нашел в конце ряда: в богато убранной палатке висели два десятка Арпонисов. Филь собирался прицениться к ним, чтобы знать, сколько ему содрать с давешней старухи, если она успела загнать его Арпонис. Теперь, когда он служил самому императору, ей было не отвертеться.

На столе перед торговцем лежала тонкая кольчужная рубашка-лорика двойного плетения и такая же лорика, только похожая на кожаную сегментированную. Филь разбирался в оружии и доспехах ровно настолько, чтобы уметь предложить товар, но тонкостей не знал. Его отец не любил оружие, он говорил, что оно слишком много весит, а прибыль с него невысокая.

Заметив, что мальчик рассматривает кожаную лорику, торговец сказал:

— Это сердарская. Один дьявол знает, из чего они их делают. Их не берет ни стрела, ни меч, только ножом можно такую продавить.

Филь, однако, пришел сюда не за лорикой. Он спросил:

— Сколько просите за Арпонис?

— Полтора империала, — ответил торговец.