Юная шаманка Пом - Раймонд Чо

–Пойдемте в магазин, надо купить еще что-нибудь вкусненькое!

Сохи и Еха казалось, что им все это снится. Троица вышла из класса. Они были похожи на героев книги «Волшебник из страны Оз»– Ючжин, как Дороти, взяла под руки Страшилу и Железного Дровосека, и они вместе зашагали по дороге из желтого кирпича.

Весело смеясь, девочки направились в магазин.

Это произошло в выходной день. Кофейный «рено» заехал на подземную парковку многоэтажного дома и встал между двумя «мерседесами». Следователь вышел из машины и направился ко входу. Он позвонил в домофон – ему сразу открыли.

Ли вошел в лифт и задумался. Может, не стоило приезжать ночью? Во время вечерних визитов в школу он ни разу не видел Сон Чэён. Более того, Пом сказала, что не встречала ее и днем. Обычно призраки оставались на месте своей смерти, и следователь гадал, сможет ли увидеть кого-нибудь в доме. Он этого не хотел. Не хотел видеть, как призрак ребенка разговаривает с убитыми горем родителями, которые его не слышат, не хотел слышать жалобы, которые останутся без ответа.

Дверь в квартиру была не заперта. Наверное, ее открыли сразу, как только он позвонил. Войдя внутрь, он попал в длинный коридор, который расширялся к центру квартиры, за счет чего пространство визуально увеличивалось. Следователь, как и все, считал, что чем больше дом, тем лучше. Он о таком мечтал, потому что всегда жил в маленьких квартирах. Но это место, площадью двести тридцать квадратных метров, совсем не подошло бы для жизни одному. Казалось, оно готово поглотить своих владельцев.

Хрупкая профессор Юн сидела на огромном диване и смотрела в окно. Подойдя, Ли почувствовал резкий запах алкоголя. Она держала в руке большой хрустальный бокал.

–Спасибо, что согласились встретиться. У вас настоящие хоромы,– произнес он.

Окинув гостиную безжизненным взглядом, она ответила:

–Когда заключала контракт в агентстве, мне сказали, что это не лучшее место, чтобы воспитывать детей, но я не поверила. А оказалось правдой. Пока дозовешься всех ужинать, еда остынет.

Она грустно улыбнулась.

–Чэён училась в четвертом классе, когда мы сюда переехали. Это было прекрасное время.

Погибшая жила вместе с мамой, преподавателем медицинского университета, и папой, главой фармацевтической компании. «Раньше пустоту этой квартиры заполняли счастье и смех»,– подумал Ли.

Госпожа Юн посмотрела на него:

–Вы проверили Ким Чувон?

«Спрашивает о ходе расследования». Следователь почувствовал себя так же беспомощно, как когда ученицы пытались у него что-нибудь выведать. «Как много деталей я могу раскрыть? Она тесно общается с начальником главного полицейского управления. И ей уже сказали, что следствие делает все, что в их силах, чтобы найти убийцу». Профессор Юн фигурировала в документах как официальный представитель жертвы.

–У Ким Чувон есть алиби,– ответил Ли.

–Какое?

–Не могу вам рассказать.

Профессор Юн вела себя как следователь на допросе. Но после этих слов Ли она сказала почти шепотом:

–Да, так и есть. Эта сволочь провела всю ночь с моим мужем.

Предчувствия следователя подтвердились. Этот вопрос у него назрел давно. «Неужели муж изменял ей в ночь смерти дочери? Неудивительно, что она пьет, ведь ей приходится круглосуточно жить с этими мыслями».

–Наполните мой бокал,– сказала она.

Ли непонимающе посмотрел на нее.

–Вы что, плохо воспитаны? Налейте выпить самой несчастной женщине в мире. Окажите услугу.

Следователь поднял увесистый графин и наполнил массивный хрустальный бокал. Все в этом доме было слишком громоздким. Сделав глоток, госпожа Юн произнесла:

–Правы были родители. Надо выбирать супруга себе под стать. Запомните это, господин следователь. Ни выше, ни ниже вас по статусу… Ничтожество!– Она сорвалась на крик.– Как сделался директором фармацевтической компании, дома почти перестал появляться… А благодаря кому он всего этого добился!

Госпожа Юн срывала злость на следователе, бывшем муже и всем мире. Хорошо, если это поможет ей выбраться из пучины отчаяния. Самая невыносимая боль для женщины – потеря ребенка и развод. А она испытала обе.

–Мама всю жизнь меня недолюбливала,– сказала она в пустоту.– Как бы я ни старалась, она не замечала меня, в отличие от моих брата и сестры. Неужели я не заслуживала похвалы? Возможно, я тоже перегнула палку… Поступив в медицинский институт, я как-то спросила, почему она меня ненавидит. Я требовала ответа – и вот добилась. Она мне сказала: «Ты – вылитая бабушка».

Профессор Юн скривилась еще до того, как сделала еще один глоток.

–Разве так можно? Конечно, со свекровью нелегко. Но как можно ненавидеть родную дочь за то, что она похожа на мать твоего мужа? Да меня для нее просто не существовало! Вот я и вышла за этого мерзавца, чтобы ей отомстить. На следующий день после знакомства с родителями мама спросила, почему из всех мужчин на свете я выбрала именно это ничтожество. Как же я злорадствовала тогда в глубине души!

Нервный смех заполнил гостиную, и госпожа Юн продолжила:

–Кажется, плохие гены взяли в нашей семье верх. Чэён была вся в отца. Когда я узнала о его измене… Вы и представить не можете, каково это: смотреть на дочь – и видеть в ней мужа. Знаю, она ни в чем не виновата, но я вела себя точно так же, как моя мать. Странно, почему люди руководствуются в первую очередь эмоциями, а не логикой?

Она смотрела на свое отражение в бокале.

–Признаю, порой я уделяла Чэён недостаточно внимания. Хотя как мать пыталась поддерживать ее во всем. А эта эгоистка…

Она вдруг посмотрела на следователя и спросила:

–Вам ведь еще нет и тридцати? Только ответьте честно: вашему поколению действительно тяжело? Поверить не могу. Вы в наши времена не жили. Первое, что я уяснила, поступив в медицинский: надо знать свое место. Старшие курсы всегда измывались над младшими, будь то врачи, полицейские или прокуроры, и это казалось обычным делом. Вы знаете, что такое бедность? Что такое топить дом углем? Да как ваше поколение вообще может жаловаться? С пятого класса Чэён кричала на меня, говорила, что презирает, считает самым ничтожным человеком на земле. Вся в отца – не знала, что за слова надо отвечать. Но я не могла ничего возразить ей, слишком боялась ее ранить. А он… этот гад… Скажите, почему жертва страдает больше, чем обидчик?

Ли промолчал. Эта исповедь его уже порядком утомила.

–Я бы хотел осмотреть комнату Чэён.

Госпожа Юн небрежно махнула рукой, предоставляя ему полную свободу действий. Наконец Ли мог приступить. Он прошел через гостиную и открыл дверь.

Стены в комнате были приятного салатового цвета. Похоже, что после смерти девушки здесь ничего не изменилось. Следователь надел резиновые перчатки и подошел к письменному столу. На нем стояла фотография улыбающейся Чэён.